Кивнув спутникам, Франц решительно повернул туда. Продравшись сквозь невысокий осинник, отряд обнаружил тропу, ведущую через болото, укрытое туманом. За болотом отыскалось поселение, которое действительно называлось Лон. Надеясь найти связь между названием деревни и фамилией таинственной Омелии, Франц подробно расспросил каждого из местных жителей. Его поиски увенчались успехомдеревенский староста рассказал историю о том, как дочь одной бедной вдовы, живущей на окраине, отправилась на работу в город и сказочно разбогатела. Злые языки твердили, что девица нанялась к эльфам на какую-то очень сомнительную работу. Самым плохим оказалось то, что, в конце концов, дочь вдовы пропала без следа
Дом вдовы одиноко стоял на краю деревни, покосившийся и замшелый. Вокруг него не оказалось даже забора, чтобы привязать лошадей. На требовательный стук Франца дверь отворила тощая пучеглазая старуха. Оглядев сыщика и его богато одетых спутников, она испуганно задергала нижней челюстью и выкатила глаза еще больше.
Что вам нужно? прошипела она сдавленным тихим голосом.
Мне необходимо знать, где находится сейчас ваша дочь, Франц вежливо склонил голову в коротком приветствии.
Моя дочь ушла на заработки и пропала, горестно отмахнулась старуха, да и на что таким богатым господам сдалась дочь бедной селянки?
Ваша дочь была свидетелем страшного преступления.
Услыхав такие слова, старуха перепугалась еще больше и отступила в темноту комнаты, попытавшись закрыть за собой дверь. Франц ловко проскользнул следом. Старая селянка пятилась от него, а поняв, что отступать некуда зарыдала.
Женщине пришлось поверить сыщику. Преодолев страх, она рассказала историю своей дочери, как две капли воды похожую на историю Томми. Таинственные вербовщики, ферма, мгновенное богатство. А потом. Потом дочь старухи пропала без следа. Без следа. Ничего в этом мире не исчезает бесследнов том сыщик был уверен. Он нахмурил белесые брови, оглядывая жилище. В комнате царила темнота, окна скрывали тяжелые пыльные покрывалаздесь что-то прятали и прятались сами. Франца не покидало ощущение чьего-то присутствия. Кто-то незримый буравил взглядом его сгорбленную спину. Спрятаться в тесном жилище было негде. Печка, чердак, огромный потертый сундук в углу. Сыщик без предупреждения шагнул туда и распахнул крышку. Внутри, завернувшись в черную дырявую шаль, лежала девушканесчастная дочь старой селянки.
Долгих расспросов не получилосьдевушка почти ничего не говорила. Однако, даже тех нескольких фраз, что она произнесла, Францу хватило сполна: первая красавица деревеньки Лон, дева авантюрная и амбициозная отправилась на заработки в столицу Королевства. Там, пытаясь разбогатеть всеми правдами и неправдами, связалась с компанией авантюристов и выдавала себя за знатную даму, назвавшись фамилией Лон. Попавшись на воровстве во время богатого приема у одного из королевских вельмож, девица угодила в тюрьму, но ей повезло. Через неделю ее выкупил незнакомец, оказавшийся Высоким эльфом, и предложил работустать хозяйкой фермы, что лежит на пути из Ликии в Нарн. Лон с восторгом приняла столь щедрый подарок судьбы, не догадываясь, какие печальные последствия принесет ей этот договор.
Франц продолжал расспрос. Он искренне надеялся, что услышит от запуганной девицы имя хотя бы одного из тех, кто ее завербовал, но Лон не знала имен, ее маленькая роль ограничивалась тем, чтобы играть хозяйку фермы и следить за прислугой. Дочь селянки назвала лишь одно имяХапа-Тавак.
Кто это был? тут же переспросил Франц, такое имя не может принадлежать жителю Королевства, а тем более Высокому эльфу.
Я не знаю, господин, может быть, то было прозвище. Однажды я подслушала беседу эльфов, приехавших проведать, как идут дела в поместье и забрать несколько лошадей. Один сказал другому: «Господину Хапа-Таваку больше не нужны лошади». Я насторожилась от этих слов, господин, ведь если им больше не нужны были лошади, то и ферма с прислугой, видимо, не надобилась тоже. Доверять тем эльфам не стоило, я испугалась и сбежала. А потом ферму сожгли.
Ясно, Франц задумчиво потер переносицу большим и указательным пальцами, Скажи, а те лошади, что содержались на ферме, для чего они были нужны?
Не знаю, господин, девушка зябко повела плечами и сильнее закуталась в шаль, эльфы периодически забирали их куда-то насовсем, а иногда привозили нам новых жеребцов для разведения. Эти звери множились как кролики. Вы не поверите, господин, они давали приплод через пару недель и вырастали за пару месяцев
Покидая селение Лон, Франц спешно раскладывал по полкам все, что смог узнать. Две нити расследованията, что касалась пропажи эльфиек и та, что была связана с рогатыми конями, уже сплелись в тугой жгут. Осталась еще одна, не тронутая, связанная с жертвенным алтарем в эльфийской столице. Слухи о том, что в Великом Эльфаноре таинственный маг устроил жертвоприношение, сразу показались Францу сомнительными. Неправдоподобно быстро известия о трагедии долетели до Королевства, еще более неправдоподобным было то, что некий черный колдун творил беспредел под самым носом Владыки. Но, к сожалению, попасть в главный город эльфов инкогнито и выяснить, что же там произошло лично, не являлось возможным даже для опытного сыщика из Ликии. Однако, что-то подсказывало Францу, что и эта нить вскоре будет вплетена в общую веревку.
* * *
Дай мне еды, дитя, дай же! Дай! свистящий голос отвлек Ташу от скудной трапезы, принеси мне хоть кусочек плоти, хоть обломок старой кости.
Зомби сидел, почти неразличимый в темноте, качая головой из стороны в сторону и позвякивая цепью.
Не заставив себя долго упрашивать, девушка выловила из миски рыбьи головы и хвостыв тот вечер на ужин была уха.
Держи, больше мне нечем тебя накормить, оправдалась она, кидая мертвецу небогатое угощение.
Лишь только пища коснулась камней, зомби со скоростью кошки, увидавшей падающий со стола кусок говядины, схватил лакомство всеми четырьмя руками, поразив Ташу молниеносной реакцией. Об пол цокнули ногти, длинные желтые и изогнутые как серпы.
Отдаешь мне свою еду просто так? Доходяга отступил в темноту. Теперь только его голос звучал из-за решетки жутко, таинственно.
Мне не жалко такой еды, честно призналась Таша, к тому же я не хочу снова остаться одна.
Откуда тебе известно заклинание, пробуждающее мертвых? спросил вдруг зомби, снова показавшись из мрака и безошибочно поймав пустыми глазницами решительный взгляд Таши.
У меня был свиток«Трактат об изначальной некромагии». Стражники отняли его.
Тот, кто дал тебе этот свиток, дитя, был либо жесток, либо глуп. Некромантия не лучшее занятие для дев, совершенно не подходящее. Тот, кто ступил на одну тропу с мертвымисам обречен на погибель. Зачем ты избрала сей путь, дитя?
От безысходности, честно ответила Таша, я защищала себя и друзей, другого способа не было.
Защищала, со свистом выдохнул мертвец, не оправдывай себя тем, что не было других способов защиты. Путь мертвых не панацея, а лишь ее иллюзия. И если мужчина еще имеет время на раздумья, чтобы отказаться от такого вредоносного занятия, то женщина обречена!
Почему женщина? испуганно спросила принцесса, чувствуя, как тревога переполняет ее все сильнее с каждым новым словом, сказанным Доходягой.
Потому что некромант должен быть силен и волей и телом. Каждая полученная рана может стать роковой. Мертвые не должны чуять кровь своего господина. От женщин слишком много лишней крови, понимаешь меня, дитя?
Таша молча кивнула, потупив глаза и чувствуя, как щеки вспыхнули огнем.
Подумай, дитя, триста раз подумай, прежде чем еще раз прочитать то заклинание, что пробудило меня от долгого сна. Не тронь лиха. Не бери греха Доходяга вдруг выдвинулся вперед резко, загремев цепью. Таша отпрянула в страхе от разделяющей их решетки, разве ты не боишься мертвых? Разве не зомби порвал гнилыми зубами твою кожу, оставив шрамы?
Того зомби звали Фиро, а шрамыэто плата за помощь, которую он мне оказал.
Фиро? в голосе мертвеца прозвучало изумление, Черный мертвец некроманта Ану? Хорош помощник! покрутившись на месте, насколько позволяла привязь, Доходяга уселся на пол, сложив на груди две пары рук.
Ты знаешь Ану и его воинов? насторожилась девушка, знаешь Фиро?
Ах, Фиро Фиро. Знакомо мне это имя, мертвец принялся качаться из стороны в сторону, то отклоняясь во мрак, то попадая в полоску света. Эти движения, монотонные и однообразные действовали на Ташу завораживающе, негодный слуга негодного господина.
Может и негодный, но я обязана ему жизнью, вступилась Таша, чувствуя, как в груди поднялись и опали горячие волны, он защитил мою жизнь и мою честь. Пожалуйста, не говори о нем плохо. Я понимаю, что он монстр и убийца, но, то не его вина, ведь он всего лишь марионетка в руках некроманта. Возможно, при жизни он был неплохим человеком
Не дав девушке договорить, ее жуткий собеседник рассмеялся тихим свистящим смехом:
Не питай иллюзий, по поводу Фиро, он всегда был монстром, произнес наконец Доходяга неожиданно печально и тихо, он не менялся.
Что значит, был всегда? в недоумении переспросила Таша, чувствуя, как горят уши, и стук сердца болезненно отдается в барабанных перепонках.
Ах, дитя, ведь он всегда был убийцей. То, чем стал он после смерти, мало отличается от того, чем он являлся при жизни. Хороших людей Всевышний забирает к себе, лишь особые негодяи заслуживают страшной долибессмертия в мучениях вечного голода и необъятной черной зависти ко всему живому. Память, что дает таким как Фиро особую силу и возможности, для мертвых не дар, а инструмент страшных мук, зомби качнулся в темноту и замер, пропадая из поля видимости, если ты хочешь знать, я расскажу тебе о человеке, по имени Фиро.
Чувствуя в этих словах подвох, Таша колебалась минуту, но любопытство пересилило, и она кивнула.
Тогда слушай, дитя! Когда я жил у границ Королевства, в провинции, страшная беда обрушилась на наш тихий городок. В окрестностях стали пропадать люди. Их обглоданные кости находили в городских подвалах и канавах. Ужас и паника охватили всех без исключения жителей спокойной доселе местности. И пока бравые охотники и перепуганные крестьяне, вооружившись вилами и факелами искали в окрестных лесах оборотней и троллей, дружная компания молодых, богатых и знатных горожан продолжала как ни в чем не бывало убивать и есть людей.
Компания молодых и знатных? переспросила Таша с ужасом.
О да, дитя, порой люди бывают гораздо страшнее огров, ведьм и прочей нечисти. То были избалованные сынки местной знати, зажравшиеся и избалованные скоты, возомнившие себя королями и хозяевами всего живого в округе. Однажды к ним присоединился и Фиро. Глупый поступок с его стороныего семейство не было достаточно зажиточным и родовитым, чтобы выходить безнаказанным из подобных авантюр. В итоге, Фиро один ответил за все злодеяния того ужасного союза. Богатенькие подельники сдали его с потрохами, а сами забились в свои дорогие дома, как крысы в норы. Пусть Фиро и был негодяем и убийцей, но предавать он не умел, поэтому не выдал остальных.
Я хорошо запомнил день его казни. Горожане ликовали, а крестьяне съезжались со всей округи, словно на торжество. Люди пели и плясали, радуясь окончанию великого террора.
Фиро надеялся умереть достойно, как дворянин, сложив голову на плахе. Узнав о том, что его даже не повесят, он проклинал и поносил грязными ругательствами всех, кто был на площади в тот день.
Как он умер, спросила Таша, сцепив пальцы до онемения, говори!
Бесславно, выдержав паузу, продолжил мертвец, ему перебили хребет железными прутами, как бешеному псу. Но в этом человеке было столько ярости и ненависти, что он не умер сразу, а нашел в себе силы спуститься с эшафота и, осыпая проклятьями весь белый свет, доползти до ступеней храма Святого Централа. Ни один храбрец не рискнул добить его, и толпа расступилась в страхе, уступая дорогу. Когда убийца Фиро испустил дух, в городе не завыла ни одна собака, чтобы почтить его темную память. Потом его бедные родственники, окруженные позором, бежали прочь из города.
Вот так, дитя, все и было.
Таша не ответила. Находясь в смятении от услышанного, она лишь сжимала и разжимала кулаки, закусив губы до крови.
* * *
После случая с драконом, лагерь Северных спал спокойно, и лишь Ану каждую ночь мучили кошмары. События давнего прошлого являлись во снах и терзали его, терзали Словно где-то в глубине запечатанной памяти прорвало ментальную плотину и то сокровенное, тайное, о чем нельзя было вспоминать ни в коем случае, прорвалось наружу неукротимым безудержным потоком.
Там, во снах, теперешний Ану встречался с Ану прежним. Почти не узнаваемым, коротко стриженным, черноволосымв знак глубокого траура. Без огненных волос северянина он выглядел урожденным апарцем. Однако, глаза его, еще без хищного злого прищура, застывшие и бессмысленные, не допускали и мысли о южном темпераменте.
Маленький город на востоке у границы с Апаром задыхался в пыли проезжего тракта. Купцы на верблюдах и ослах прятали головы под широкими соломенными шляпами, со свисающей на грудь бахромой. Родовитые рыцари-странники в шлемах с кошачьими ушами из вороненой стали позвякивали кольчугами. Груженые вином и коврами арбы с колесами не меньше мельничных|, скрипели, поднимая пыль. Казалось, гигантомания была свойственна апарцам во всем. Свое детство Ану провел с матерью в Шаммуре, столице западного Апарского княжества. Ребенком он привык к гигантским белокаменным дворцам и широким проспектам, вдоль которых росли неохватные косматые деревья. По вымощенным камнем дорогам гулко стучали копытами апарские лошади, огромные как слоны и длинные как горностаи. Позднее мать Ану, забрав сына, отправилась на Север к мужу. Однако там они тоже не прожили долго, и вместе с отцом и приемной сестрой Нани переселились на границу с Апаром.
В тот момент воспоминаний Ану-прежний, приняв от Учителя знание, ослушался и поднял своих собственных мертвецов. Слова Учителя о том, что, отдавая мертвым часть души, некромант подписывает страшный договор с самим Создателем, принимая на себя все грехи того, кто душу с ним разделит, пролились в пустоту. Порой горе превращает человека в саморазрушителя, самоубийцу, самоненавистника. И душа Ану в те дни была разорвана и искромсана на куски. Погибла Нани. Поэтому свою жизнь юноша закончил и обессмыслил, а все предупреждения казались ему теперь смешными, ненужными
Кандидаты на роль сверх-зомби нашлись быстро. Труп разбойника Широ, умственно отсталого альбиноса, снятый Ану с городской виселицы, стоил бутылки рома, отданной взамен пьянчуге-стражнику. Для того чтобы выкупить после казни убийцу Фиро, маньяка и людоеда дворянской крови, юному некроманту потребовались все сбережения.