Девина шла по клубу, цокая туфлями на высоких каблуках не то чтобы кто-то мог слышать, как ее «Лабутены» пересекают грязный пол. Над головой гудел рэп из «SoundCloud», искаженный голос парня, бормочущего о наркотиках и сексе, перемежался множеством синтезированных битов. По ее мнению, этот трек имел столько же общего с реальной музыкой, сколько «Твинки» с самодельной губкой «Виктория», но какое, черт возьми, ей было до этого дело.
Все это словно приманка вытаскивало из домов и квартир самых разных людей, создавая буфет для ее основных инстинктов.
Во время визуального осмотра пар и компаний она оценивала разнообразные типы фигур и выбор гардероба, но в основном обращала внимание на зрительный контакт между ними и в этот момент у нее возникла мысль, что она чувствует себя немноооооооого агрессивно.
И разве этот самоанализ не свидетельствовал о личностном росте?
Да, черт возьми, конечно, подумала Девина, сосредоточив внимание на паре мужчин, стоявших нос к носу, смотревших глаза в глаза, их тела двигались синхронно. За ними шли мужчина и женщина. Рядом с ними, все вокруг были однотипными разнообразие полов, роста и цвета волос они притягивались друг к другу.
С одной целью.
Тот факт, что ее окружали люди, готовые лишь на одноразовый трахединственное, что не давало ей взорвать это место к чертям собачьим, обратив свой гнев на людишек, разнести всех в пух и прав. Что бы ее крайне порадовало
Ладно, ладно, радость продлится ровно до тех пор, когда части рук, ног и туловища не осядут на пол.
Но это уже что-то, правда?
Да, и где она потом окажется?
Ровно там, где была до этого.
Остановившись в центре, прямо под осветительной аппаратурой, которая стреляла лазерными лучами в извивающиеся массы, Девина поворачивалась по кругу пока не превратилась в кадр из «После школы», когда сцена переключалась на флешбэк, закручиваясь все быстрее и быстрее, расплываясь, перемещаясь
Во Что-то, Что Принесло Бы Смысл или Откровение в Настоящие События.
Конечно, в настоящий момент все было не как в том шоу. Несмотря на революцию нарциссизма в «Инстаграм», которую она полностью поддерживала, жизни людей, даже для нее бессмертной, не были на самом деле кинороликами с переходами, закадровым повествованием и саундтреками. Не было ни сценариев, ни указателей, где тебе положено стоять, не было «давай второй дубль, дай больше эмоций».
И это, черт возьми, полный отстой.
Она хотела все переделать. Улучшить освещение. И главного гребаного героя сменить, большое спасибо.
И пока ее разочарование все больше нарастало, Девина оглядела толпу потенциальных любовников и поняла, что две вещи верны: во-первых, не все встречи этой ночью останутся единоразовыми. Некоторые из этих пар разовьют отношения, а когда-нибудь в будущем будут смеяться между собой или, может быть, с друзьями, над тем, как они нашли настоящую любовь в клубе.
Ты можешь в это поверить? Когда мы впервые встретились в «Молли», мы крупно облажались, а теперь выбираем фарфоровые сервизы и диван. Нам нереально повезло, Тодд.
Ты права, Элейн, так повезло!
Да пошли вы, Тодд и Элейн.
О, и еще кое-что, что она знала навернякаона была здесь чужой, и не потому, что не была человеком. В то время как все эти бесполезные существа образовывали пары, перед ее носом закрыли дверь в «жили долго и счастливо», прямо как на том дурацком, уродливом, долбаном, ублюдочном ранчо.
Солью, прости Господи.
Не то чтобы она сильно стремилась туда. Черт возьми, это место, несомненно, было храмом пятнадцатилетних диванов, ковров, до которых она даже палкой не дотронется, и выцветших обоев, купленных в «Сирс» еще во времена президентства Джимми Картера и шоу «Такси» в прайм-тайм.
Но порой просто хотелось попасть в такое место, куда вход был закрыт.
Просто хотелось чего-то запрещенного.
Просто хотелось устроить всем разнос и уйти, оставив после себя грибовидное облако, с чувством, что владеешь всем миром, потому что смогла его уничтожить.
Девина застыла на месте.
Хватит этой чуши. Пора найти развлечение на остаток ночи, потому что, если она не получит немного удовольствия в ближайшее время, то просто сойдет с ума.
О, а тот вампир с солью?
Было бы здорово съесть его сердце. Потому что, знал он это или нет, мог ли признаться в этом самому себе или нет, он безвозвратно влюбился в ту женщину с уродливым конским хвостом на голове. И, что самое жалкое? Она была влюблена в него. Это было очевидно по тому, как они общались друг с другом, без слов о чувствах, их тела были обращены друг к другу, их связь была ощутима.
Отлично. Пофиг. Этим двум неразлучникам, может, и удалось удержать демона подальше от дома.
Но они не помешают ей разрушить их чертов замок из песка.
Глава 29
Сэвидж слышал, что произнесла Мэй, и это слово проникло в его уши, воздействуя на все тело. Да.
И все же она остановила его, когда он потянулся к ее губам.
Я не знаю как далеко это зайдет.
Я знаю. Он погладил ее по щеке. Это зайдет так далеко, как ты этого захочешь. Не более того.
Напряжение покинуло ее тело, и Мэй придвинулась к нему.
Я не должна этого делать.
Я бы спросил, почему, но я и так понимаю.
У них обоих было достаточно причин, чтобы не усложнять ситуацию еще больше. Но ясно, что никто из них не собирался останавливать неизбежное так что это были последние слова, которые они произнесли перед тем, как их губы встретились и что это был за поцелуй. Сэвидж думал, что хотел ощутить ее мягкость и тепло, но жажда чего-то не означает готовность справиться с этим.
Мэй растопила его.
И он хотел большего. Сохраняя нежность прикосновения, Сэвидж переместил руку к ее шее, чтобы притянуть ее еще ближе и когда Мэй охотно потянулась к нему, он со стоном склонил голову. Так поцелуй стал глубже. Еще глубже. А потом он скользнул в ее рот языком.
Жаль, у них не было в распоряжении большой кровати и нужного уединения.
Но он так нуждался в ней, что сделал бы это даже на ринге.
Стул, на котором сидела Мэй, тихонько скрипнул, и Сэвидж понял, что оказался между ее коленями. Он обнял ладонями ее лицо и начал постепенно изучать ее, узнавать, что ей нравится, он не спешил, действовал расслабленно, и реальность начала ускользать от него
Но не до конца. Инстинкты оставались настороже, но в данный момент все было в порядке внутри или снаружи коттеджа.
И при нем было его оружие.
Боже, он не должен этого делать. Она была гражданским лицом; онкровожадным бандитом без дома, без рода и без личности. И все же он нуждался в этой близости, как будто задыхался, а Мэй была его воздухом.
Они продолжали целоваться, и хотя его начала душить похоть, он не собирался торопить Мэй и это было так не похоже на него. На протяжении всей своей пост-переходной жизни, когда его накрывало возбуждение, и человеческая женщина или женщина вампир была готова на все, он делал дело, а затем уходил.
С Мэй он не хотел, чтобы это закончилось в ближайшее время и даже если бы он смог покинуть коттедж, он все равно очень сильно хотел остаться с ней.
Когда она откинулась назад, Сэвидж попытался скрыть свое разочарование.
Только вот потом Мэй направила его настроение в противоположное русло.
Если это можно было выразить словами.
Своей мягкой маленькой рукой она сняла его ладонь со своей шеи и положила на свою грудь.
***
Сэвидж целовался лучше всех, кого Мэй когда-либо знала. Что, учитывая тех двух мужчин, кого она поцеловала за свои пятьдесят лет жизни, вероятно, звучало довольно скромно. Но блин черт, ну честно
Было ли что-нибудь лучше этого?
Проблема заключалась в том, что, несмотря на свое очевидное возбуждение, Сэвидж, казалось, застрял в восхитительной нейтральности.
Их губы встретились, его язык дарил своим проникновением ошеломительные ощущения, ее тело полыхало от жара, как и его, но Мэй почувствовала его мощную сдержанность и ждала, когда он начнет исследовать. Ждала, когда можно будет исследовать самой. И все же он пока просто ее целовал.
Поэтому, да, в порыве нехарактерной решимости она определила сама, как далеко все зайдет, взяв его ладонь и приложив ее туда, где расцветала ноющая боль, которую она хотела, чтобы он успокоил своей лаской. Поцелуями. Как угодно.
Мэй ахнула, когда тепло его руки проникло через флис, рубашку и бюстгальтер. Словно, она была голой.
Все нормально? спросил он, отпрянув.
Когда она собралась ответить, Сэвидж провел большим пальцем по ее соску и ее мозг мгновенно закоротило. Вместо ответа она наклонилась вперед и снова взяла в плен его губы, прижимаясь теснее к его ладоням и он все понял правильно. Сэвидж гладил ее так, что она сбивчиво дышала в его рот, а затем проскользнул под одежду, на голую кожу. Когда он повел ладонями вверх, огладив ее ребра, Мэй схватила его за плечи.
Которые были такими широкими, что ей казалось, что она пытается ухватиться за дубовый ствол.
Пожалуйста, взмолилась она.
Что ты хочешь?
Прикоснись ко мне
Где. Он поцеловал ее горло. Я хочу услышать, как ты это говоришь.
Мои соски снова
Теперь он застонал и резко задрал обе чашки бюстгальтера к подмышкам. Когда его большой палец попал именно туда, куда она просила, Мэй снова ахнула, и ей так захотелось узнать, какими будут его губы, когда эта темноволосая голова опустится к ее груди, пробуя ее на вкус, отмечая ее
Сэвидж отстранился так быстро, что ее руки упали с его плеч и опустились на ее колени. Сбитая с толку, она посмотрела на свою мятую одежду и торчащие розовые соски, что выглядывали из-под слоев хлопка и флиса.
Она собиралась спросить его, что она сделала не так, что так его оттолкнуло, когда Сэвидж дернул ее одежду на место и отскочил назад. Как будто она стала радиоактивной.
Что я сделала не так? спросила она надломленным голосом.
Дверь подвала широко распахнулась, и морщинистое лицо Таллы выглянуло из-за дверного косяка.
Я ведь никому не помешала?
Мэй моргнула. Пожилая женщина переоделась, променяв синие и желтые цветы на домашнем халате на длинное красное платье из блестящего материалаучитывая ее происхождение, наверняка, это чистый шелк. Она накрасилась, на щеках блестел легкий розовый румянец, глаза подчеркнуты изысканными тенями, на губахкрасная подводка и блеск.
И она распустила волосы, бело-серые волны струились по ее плечам, как накидка из чистого серебра.
Нет, мягко сказал Сэвидж. Нисколько. Мэй как раз рассказывала мне, как долго Вы здесь и как часто она приходит, чтобы составить Вам компанию.
Мэй взглянула в его сторону. Каким-то образом за наносекунду между тем, когда он натянул одежду ей на грудь, и тем, как Талла обозначила свое присутствие, ему удалось взять в руки чашку и полотенце для рук. Твердыми, ленивыми движениями он делал вид, что вытирает кружку, которая мокрой не была.
И знаете что? Он делал все это прямо у своего паха.
На этой ноте Мэй вернулась к столу, взяв с собой стул просто чтобы у нее был повод отвернуться и убедиться, что ее одежда там, где ей положено быть.
Слава Богу. Рубашка и флисовая кофта смотрелись неплохо. Не здорово, но приемлемо. И, по крайней мере, ее бюстгальтер, который, так сказать, все еще был не на месте, не торчал. С другой стороны, в нем не было никаких прокладок или косточек.
Может, ты хочешь перекусить? спросила Мэй, поскольку не могла встретиться с Таллой взглядом.
По правде говоря, она понятия не имела, как справиться с этой ситуацией.
Бесхитростные по своей природе, девственницы не умели играть, и она изо всех сил старалась не заострять внимание на том, как буднично ситуация выглядела для Сэвиджа.
Ясно, что у него был разнообразный опыт.
Да, я проголодалась, спасибо, сказала Талла, выходя вперед. Но я хотела бы приготовить сама.
Слушайте, мне нужно отлучиться на секунду. Сэвидж поставил чашку на блюдце и подошел к бронежилету, который перекинул через подлокотник дивана. Я скоро вернусь. Разберусь кое с чем.
Когда Мэй посмотрела на него, он покачал головой, словно читал в ее мыслях вопрос «Опять?».
Это не займет много времени. Обещаю.
Ну ладно.
Он исчез с кивком, дематериализовавшись на их глазах. Это означало, что он снова использовал окно на втором этаже.
В его отсутствие Талла улыбнулась и погладила ее по волосам.
С таким мужчиной чувствуешь себя молодой, не так ли?
Куда он отправился? подумала Мэй.
Она скрыла свое покраснение и беспокойство, встав из-за стола.
Как я могу помочь тебе с готовкой?
Сиди, сиди. Талла отмахнулась от предложения и подошла к плите. Я принесла мясо из холодильника. Позволь мне приготовить для вас ужин. Это меньшее, что я могу для тебя сделать.
Кстати, ты не возражаешь, если мы останемся здесь сегодня?
Глаза Таллы сверкнули так, как Мэй не замечала уже годы.
Я была бы очень рада компании. Это так восхитительно!
Глава 30
Ладно, появилась моральная дилемма.
Хотя нет, не совсем.
Сэвидж принял форму за трейлером с пулевыми отверстиями в дешевой алюминиевой обшивке и окинул взглядом неухоженный двор: два пикапа стояли в стороне, ржавые запчасти машин разбросаны вокруг, как части тел, барбекю-гриль стоял без крышки, пустой баллон из-под пропанау сломанного стола для пикника. Территория заросла деревьями и виноградными лозами, и, вспомнив коттедж, Сэвидж подумал, что хотел бы остаться в жизни Мэй. Ему нравилась идея купить газонокосилку и машинку для стрижки кустов и привести в порядок участок, позаботиться о
Господи. Один поцелуй, и она превратила его в пригородного домохозяина. Далее пойдут мечты об уютных вечерах с бутылочкой пива, осенний футбольный сезон и пивной живот.
Этому не бывать, подумал Сэвидж, положил ладонь на один из пистолетов.
Что он точно мог сделать для нее? Обеспечить ее безопасность.
Три хлипких деревянных ступеньки вели к двери, которая, вероятно, была единственной прочной вещью на территории. Поднимая руку, чтобы постучать
Внутри послышался приглушенный крик боли. И голос явно был женским, высокий и полный отчаяния.
А потом раздался другой, намного громче: