Тирон Дэннис остановил громоздкий фургон у строгого, аскетичного, блистающего стеклом и мрамором, здания медицинской точки.
Корпус Е Пятьдесят Один. Отдельная часть Центра, занимающаяся обслуживанием солдат Подразделений Восстановления, военных и бывших ликвидаторов последствий Катастрофы.
Отдельное государство, подчиняющееся своим, внутренним законам и правилам.
Ветвь, отросток от общего Организма, получающая пока питание от него, но все же, норовящая отделиться совсем.
Внутри было тихо и прохладно. Никаких забитых посетителями коридоров, никакого нервного персонала, рычащего по поводу и без повода. Никаких едких запахов и ненужных движений. И никакой суеты.
Эскортменеджер, стройная, длинноногая, глянцевая, с приветливой улыбкой, намертво пришитой к резиновым губам, проводила сэттара Дэнниса в чистенький, небольшой кабинет доктора Трэвила, радушно встретившего пациента, аки дорогого гостя.
Сэттар Дэннис, рад вас видеть!
Тирон посмотрел на доктора. Уже очень пожилой, но подтянутый, стройный, без единой седой нити в волосах. У Дэнниса даже закралась мысль, что уважаемый Трэвил принимает какие нибудь волшебные капсулки, морозящие и консервирующие его организм, так как вот сейчас он выглядел точно также, как и ТОГДА. В Лаборатории, в семьдесят втором ангаре, ныне расформированном и забытом за ненадобностью.
Вы пропустили обязательный осмотр, сэттар Дэннис. монотонно начал докторЭто нехорошо. Показываться мне вы обязаны ровно раз в год. При неожиданных ситуацияхнемедленно. Не стоит пренебрегать этим
Трэвил положил руку на стену. Плоская кнопка утонула в пластике. Дверь, отьехав в сторону, впустила мужчин в смотровую секцию.
Это было ярко освещенное помещение, практически пустое, похожее на операционную. Исключение составляло только то, что вместо стола в центре комнаты находилось функциональное кресло для осмотровузкое и длинное.
Раздевайтесь, сэттар Дэннис.
Осмотр был долгим, нудным и несколько унизительным. Знаете, не слишком приятно, когда во все места тебе заглядывают посторонние, хоть и по долгу службы. Дэннис думал, что он давно привык к такому. Видимо, все же недостаточно.
Вскоре помощница Трэвиламужеподобная бабища, забрав несколько контейнеров с посевами, удалилась, к вящему удовольствию Тирона.
Доктор же нахмурился.
Чтото не так, Трэвил? Тирон поморщился, ловкие руки, пахнущие латексом и дезинфектантом, беспокоили, делали больно.
Доктор вздохнул и закрепил нейрокожу на правой щеке Дэнниса. Последний штрих, так сказать. Черная полумаска, скрывающая рубцы, дабы не пугать людей. Все бы ничего, не из за того, что ктото там испугается и заорет, и не из за того, что тыкать пальцами на улицах будутне по этим причинам таскал эту ересь на лице и половине тела бывший ликвидатор.
Ожоги, вернее, их следыпериодически светятся. Пульсируют. Излучают слабое тепло. Вредное тепло. Не смертельное. Но вредное.
"Поэтому я и не прижму никогда твое нежное тело к своей обнаженной коже, Лайса Канц! Вопервых, вот тыто как раз и оборешься от страха по причине юности и ограниченности. Ну, и вовторых. Для тебя мое голое тело вреднее, чем рация, повешенная на ремешке, на груди, у сердца. Уж так, дорогая моя. Терпи, как есть."
Долбаный взрыв, долбаный пожар! И даже огонь не навредил бы столько, сколько навредили те, кто его зажег.
Пришельцы из другого мира. Кочевники, лишившиеся своего дома, время от времени прорывавшиеся в чужие дома в надежде захватить и присвоить.
Выродки, оборотнимультиморфы с горящими глазами и маслянистобагровыми крыльями. Бронированные убийцы.
Целая стая их тогда, вывалившись в дыру между мирами, зажгла этот огонь. Заполыхала сразу и база, и склады с огнеприпасами, и весь крошечный засраный военный городишко.
Такие пожары полыхали тогда по многим военным базам. Ровно там, где оборотнямкочевникам удалось пробить дыры. Пожар на базе, где находился Дэннис, был еще не слишком обширным. Говорили, что другие военные городки выгорели до тла, до голой земли. Иномирный огонь даже каменные плиты плацев превратил в пепел.
Тирон не помнил, как это вышло
Все события ТОЙ ночи, огненной, наполенной криками людей, громом взрывов, ревом и стрекотанием оборотней, перемешались в памяти и разуме. Но всетаки, чтото отдельное иногда всплывало. Как кадры из фильма. Или как дерьмовот это определение подходило здесь больше.
Иногда оно всплывало, не потопленное алкоголем и саджем. Всплыло и сейчас, когда Тирон, лежа на жесткой поверхности смотрового кресла, уперев затылок в его обтянутую трефом* спинку, смотрел в потолок, слушая бубнящий голос врача.
Сэттар Дэннис увидел горящую казарму. Плац. Плавящийся пластик, плавящийся камень. Никогда до этого он не думал, что камни могут плавится Он вышиб покосившуюся дверь, темное ночное, в красную крапинку небо осталось снаружи. Внутри казармы оказалось горячо и воняло резиной.
Есть живые? хрипло рявкнул Тирон, щурясь от струек пота, катившихся по лицу. Экран шлема прилип к щекам и ко лбу. Кадет Синк! Ты ранен?
Вытащив раненого парня наружу, попытался укрыть его под навес
Кадет Дэннис был глуп тогда. Туп, молод, неопытен и смел. Ненамного старше Лайсы Канц. И ненамного умнее ее. И, если в мирное время глупость может вызвать лишь слабое негодование толпы и насмешки, то в экстремальных ситуациях за нее можно поплатиться.
Хооорс тет прострекотал Синк, когда они оказались под навесом, за каменной стеной ангараХорссссссет! Стрстрстр!!!
От свиста и шипения раскололо голову и заложило уши, руки кадета Синка заменились крыльями, глаза полыхали углями. Подушечки пальцев прошили когти, чуть загнутые книзу.
Да твою же мать! завопил Тирон, прижимая к полу тварь, по всей видимости детеныша или просто очень молодую особьСУКАААААААА!!!
Он протупил. Жестко протупил! Просто забыв, что пришлые твари мультиморфны, многоформенны, способны принимать обличье любого и даже, усыпив разум жертвы, недолго пользоваться ее телом Кадет Дэннис, забыв об этом, тут же жестоко поплатился за свою халатность и глупость!
Небрежно отбросив мертвое тело Синка, как использованную упаковку, оборотень попробовал освободиться. Выбросив вперед когтистую пятерню, полоснул Тирона по шее. Промахнувшись, попал по правой щеке. Раскаленными глазами, проникая в душу и разум, иномирец сверлил мозг. Тварь оглушающе свистела, шипела и плевалась, вертясь под жесткой, окровавленной рукой солдата.
Хорсссс тет!!!
ЗАТКНИ ПАСТЬ!!! Траханая сука!!! изловчившись, Тирон вонзил острую пику в шею оборотню, провернув несколько раз.
Кровь, едкая как кислота, брызнула из поврежденных артерий, расплавляя экран, теперь намертво приварившийся к щеке и шее Кровь попала в ноздри, заплеванные ядом глаза, стекла по подбородку, проникла в раны, в кровь Веселыми, рубиновыми ручейками побежала по телу Даааальшееее!!!
Очнулся он уже в Лаборатории. Один из немногих выживших.
И первым, кого увидел, был Трэвил. Молодой, тогда еще молодой. Чуть постарше кадета Дэнниса и много старше Лайсы Канц.
Вы заражены, сэттар Дэннис. сказал он глухо. Звук голоса приглушала толстая прозрачная пластиковая маска. Вы заражены. Вы получили тяжелые химические ожоги. Слышите меня, сэттар? Закройте глаза, если слышите. Хорошо Вы будете жить. Но! В несколько специфическом качестве.
Их было не очень много. Выживших после бойни. Зараженных. Со слабо светящейся кровью и глазами. После свечение почти сошло на нет, остались только рубцы. Ожоги. Да много чего осталось
Головные периодические боли. Мигрень. Отличное зрение. Обоняние зверя. Потенция, ведущая себя как ей вздумается. Полная стерильность. Вот с ней как раз все было понятно: пострадавшие солдаты, сами того не желая, побратались с иномирцами, прикрепив к человеческой формуле другую. Звериную. Продуктам молекулярногенетической смеси, Гибридам не стоит размножатьсясама природа решила так.
Но даже и природа не ждала появления
Лайсы Канц.