Смотри! Алёна присела перед тем местом, где поскользнулась. И верно: небольшой участок пола ощутимо блестит. Алёна осторожно наклонилась над пятном.
Похоже, вазелиновое масло, заключила она. По запаху. И кому потребовалось тут им намазывать?!
Погас свет. Весь, разом был, и погас. Наступила не то чтобы кромешная мгла, но почти: горят только лампы дежурного освещения, «габариты», чтобы и в темноте удалось выйти из здания. Ну и таблички над дверями.
Мне это не нравится, заявил Олег и поднёс мобильник к уху. Анна Григорьевна? У нас тут что-то странное творится. Чуть не произошёл несчастный случай, и свет погас. Да. Понял, будем ждать у входа.
Надо выбираться, пояснил Олег. Идём на выход, медленно и печально.
Они взялись за руки и направились к выходу, внимательно глядя под ноги. Но сделали только шаг правая нога Олега выскользнула в сторону, и если бы Алёна не успела подхватить его подмышки, грянулся бы Олег во весь рост.
Замри! велела Алёна. Ни шагу. Ну-ка
Она присела, включила на мобильнике фонарик и направила его луч поверх пола.
Прямо перед тобой ещё одно пятно, указала она. Видишь? И чуть позади, это на нём ты чуть не упал. Да что тут творится?! Нужно как-то обозначить пятна! Не то здесь ещё кто-нибудь грохнется!
Блины для гантелей, указал Олег. В пяти шагах от тебя. И если мы
Дверь отворилась, и внутрь вбежала Вяземская. Алёна махнула лучом фонарика в её сторону, и они с Олегом крикнули:
Стойте! Замрите!
Вяземская послушно остановилась как вкопанная.
Олег, дай сюда блины, указала Алёна. Только осторожно, пожалуйста!
Она взяла из рук Олега несколько тяжёлых дисков и положила их поверх обнаруженных пятен. Последнее в шаге от Вяземской. Вовремя она остановилась.
Кто-то намазал пол маслом, пояснила Алёна. Если бы не Олег, я шею бы сломала.
А я ногу, если бы не Алёна, хмуро добавил Олег. И свет кто-то выключил
Свет зажёгся. В полную силу везде, где положено.
Начальника охраны в корпус спортзала, приказала Вяземская в мобильный. Скажите, что закрываете корпус на уборку. Остальное на месте. Просьба не привлекать внимания. Ничего себе не повредили? спросила она у Олега с Алёной. Те отрицательно помотали головами.
Подождите меня снаружи, никуда не уходите. Вяземская проводила обоих наружу, внимательно глядя под ноги, и перебросилась парой слов с подоспевшим начальником охраны. Минуты через две ещё четверо из охраны вошли в корпус спортзала, повесили табличку, что идёт уборка, и заперли дверь изнутри.
Будем разбираться, сказала Вяземская. Просьба не рассказывать об этом происшествии, пока идёт расследование. Идите за мной. Она привела их на второй этаж медкорпуса и указала направление.
Примите душ, и в двести одиннадцатый кабинет. По одному. Я должна убедиться, что вы ничего не повредили.
Олег? позвала Алёна, когда Олег направлялся ко входу в душевую. Оле-е-ег!
Он оглянулся.
Тебе туда, указала Алёна в сторону. И верно: сейчас бы ушёл в женский душ.
Вот чёрт, проворчал Олег. Извини.
Алёна рассмеялась.
Смотри не упади там. И дождись меня снаружи, хорошо?
* * *
Пожалуй, хватит на меня приключений, заключила Алёна, когда часом позже они вышли из столовой. Не пойду ни на какие танцы. Музыку какую-нибудь послушаю.
Тогда до завтра? протянул ей руку Олег.
До завтра, согласилась Алёна и быстрым шагом направилась в свой жилой корпус.
Примерно за час до времени, когда он привык ложиться спать, Олег устроился на скамейке у дуба и наблюдал в бинокль, как восходит Марс. Он не очень удивился, когда минут через пять появилась Алёна. С подзорной трубой.
4. Ход конём
Олег проснулся за полчаса до привычного времени. Странно: выспался, и, в отличие от вчерашнего, ощущается не упадок, а прилив сил.
Антон спит, отвернувшись к стене отлично, тем проще не разбудить его. Олег давно уже привык делать свои упражнения по возможности беззвучно: не всегда он жил в отдельной комнате, и не всегда остальные домочадцы поднимались так же рано. Как только Олега зачислили в спортивную школу и режим дня стал достаточно жёстким, он стал просыпаться раньше обычного. Так и осталось.
Олег обычно просыпается без четверти семь утра, Антон минут через тридцать. Как минимум, так было три предыдущих дня. Что теперь? До завтрака сорок пять минут. Куда податься? Олег собрал свой «утренний рюкзак» всё, что нужно для утренней тренировки и, подумав, добавил туда блокнот и авторучку.
Охранник на выходе казался лишённым эмоций андроидом всего лишь кивнул, когда Олег встретился с ним взглядом. Особого регламента на территории «Ad astra» нет: все корпуса, куда вход строго в определённый интервал времени, закрыты; остальная территория открыта и в большинстве случаев освещена, не спится иди гуляй. Танцзал закрывают в час ночи. Ёжась от утреннего холодка, Олег посмотрел туда, где постепенно растворялся в наливавшейся синеве Млечный Путь И вновь накатило.
Вначале зрение. Словно Олег смотрел в мощный телескоп: стоило глянуть на какой-нибудь объект на небе, и он представал перед взглядом в полнеба размером. Юпитер всё ещё был виден, он появился перед глазами, как огромный диск, по которому текли рваные разноцветные полосы. Олег прикрыл глаза от неожиданности и порадовался тому, что не успел отойти от входа в жилой корпус: ноги на короткий момент отказали к счастью, всего лишь «стёк» по стене, не ушибся. Почти сразу же вскочил всё та же неестественная бодрость и, словно у маленьких детей, «шило в одном месте» отчаянно хочется действия: носиться, прыгать, кричать во весь голос. Прошло несколько секунд, и схлынуло «внутреннее электричество», осталась только бодрость.
Потом и другие органы чувств ненадолго показали, на что они способны на самом деле. Хорошо ещё, что ветерок нёс в себе цветочные запахи в горле запершило на пару секунд от густого цветочного аромата. Могли быть и не цветы.
Минут через пять «всплески» органов чувств прекратились. Это что, последствия всё того же массажа? Олег поправил рюкзак и глянул на часы: двадцать пять минут до начала завтрака. Хорошая идея там и продолжим.
Олег устроился за тем самым дальним столиком, который облюбовала Алёна, добыл блокнот и авторучку и постарался вспомнить, что ещё его удивило вчера, когда они разбирались в том, что произошло в спортзале.
* * *
Прежде всего то самое масло. Алёна определила, что оно вазелиновое. Пусть так, но почему на кроссовках не осталось ни следа? Вчера, когда Олег раздевался в душевой, специально проверил: абсолютно никаких следов. Даже на той, которой поскользнулся. А ведь это не вода, само не высохнет.
Прыгают и он, и Алёна в шиповках. До сих пор Олег помнит, с какой тщательностью отец подбирал правильную обувь, как долго примеряли чтобы никаких неудобств, чтобы всё в точности там, где нужно. В рюкзаке, помимо сменных стелек и запасной одежды, всегда есть кроссовки для помещения там, где нельзя ходить с шипами.
Так вот, обе кроссовки чистые. В смысле, без масла. Но на них в принципе очень сложно поскользнуться: брали в том числе и за это. По мокрому гладкому полу Олег бегал в них и ничего. Хотя, конечно, лучше так не бегать. И как всё это понять? Олег начертил по памяти схему того, где нашли скользкие пятна, и снова задумался. Крепко задумался.
Доброе утро? спросили его голосом Алёны. Олег вскинулся ничего себе, задумался, вообще ничего не заметил и увидел улыбающуюся Алёну с подносом в руках.
Доброе! ответил Олег, убирая блокнот.
Я видела, что ты вчера брал, пояснила она, опуская поднос на стол. Взяла тебе то же самое. Махала тебе, махала Над чем задумался?
Спасибо! Олег помог составить всё с подноса на стол и убрал его в сторону. О вчерашнем думал, и рассказал о том, что показалось странным.
Всё верно, согласилась Алёна. Я тоже удивилась, что обе кроссовки чистые. Подумала, что всё с них стёрлось, пока из корпуса выходили, там же коврики на выходе. Но теперь вот не уверена. Что-то ещё есть? Что ты там чертил?