Ну, хорошо, хорошо. С этим я промахнулся, выставив перед собой ладони, согласился Элрик. Но как насчет грядущего? Если Один захочет, то сможет сам без труда предупредить всех.
Хеймдаль рассмеялся громко, раскатисто и так сильно, что его наверняка услышала Хель, что сидит в своём царстве мертвых, где трусы и подлецы корчатся в вечных муках.
Он уже предупредил.
Когда? Я что-то не слышал, спросил Элрик.
А кто, по-твоему, предрёк Рагнарёк?
И вновь Хеймдаль раскатисто захохотал, ещё сильнее прежнего, так что бедная Хель наверняка подпрыгнула от испуга.
Человек махнул на бога рукой и неспешно побрёл к лестнице, а Хеймдаль вновь устремил зоркий взгляд вдаль.
Оклик Хеймдаля достиг Элрика посреди второго пролета. В голосе звучала какая-то необычная, тревожная нотка, от которой он, резко развернувшись, стремглав помчался обратно.
Что случилось? выпалил он, добравшись до верха.
Посмотри вон туда, бог указал пальцем на какую-то точку, что стремительно приближалась к ним.
Элрик проследил за пальцем Хеймдаля и увидел приближающуюся фигуру человека. Этот человек был неимоверно быстр, как драккар, движимый силой Ньёрда. Огромной ширины плечи, внушительные пласты грудных мышц и валики мускулов на животе казались доспехами, а рыжая шевелюра трепалась на ветру, походя на костёр.
Может, это Ольгред? предположил Элрик.
Ольгред не прибежит к нам с армией, ответил Хеймдаль. Посмотри на горизонт.
Элрик ойкнул. На горизонте показалось множество бегущих чудовищ, среди которых удалось разглядеть уродливых двухголовых троллей, похожих на айсберги морозных, и на мшистые камни горных гигантов. Остальных даже не хотелось рассматривать.
Ну что Ольгред? ухмыляясь, спросил бог.
Нет, потрясённо ответил Элрик, это Локи
Доставай свой лук, мой верный друг!
Бегущий к ним человек дико прокричал лишь одно слово, от которого у Элрика затряслись руки.
Фенрир!!! Фенрир!!! орал Локи. Фенрир!!
Хеймдаль, опустив взор, протянул руку к поясу, на котором висел рог. Он поднёс его к губам и, надув щёки, протрубил. Звук оказался раскатистым и хриплым, но от этого у Элрика перестали трястись руки. И он натянул лук. И положил на тетиву стрелу.
Хеймдаль ещё раз протрубил в рог, от чего Локи застыл на месте, но его войско с шумом и гвалтом продолжало приближаться к стенам Асгарда.
Взор Хеймдаля упал на Локи, как бы предостерегая его от дерзкой попытки нападения, но тот лишь прокричал:
Смерть Одину!
Хеймдаль опять протрубил в свой рог, возвещая Рагнарёк!
* * *
Небо над Асгардом
* * *
Небо Чистое, свежее и ярко-голубое небо стояло перед взором лежащего на земле Хеймдаля.
Прерывисто вздохнув, он начал медленно подниматься на ноги. Ветер колыхал растрёпанные в битве волосы, приятно холодил разгорячённое лицо, но вместе с тем, с каждым дуновением ветра или движением тела торчащая из груди стрела впивалась ещё глубже, принося жгучую боль. В воздухе витал аромат смерти, гари, крови и страха.
Вытащив стрелу и перевязав рану повезло, смертоносное жало увязло в теле рядом с сердцем, но всё же не задело его, Хеймдаль оглянулся. И ужаснулся представшей ему картине: всё, всё полыхало огнём, море трупов устилало землю, всю красную от пролившейся крови. Валгалла, эйнхерии, боги Асгарда, напавшие несметные полчища ада, чудовища, которых привел за собой Локи, всё было недвижимо, всё умерло
Подобрав с земли свой зазубренный и окровавленный меч, Хеймдаль бросил взгляд на труп огромного волка Фенрира, почти закрывший собою бездыханное тело Одина с разорванной волчьими зубами глоткой. Смахнув со лба кровь, Хеймдаль посмотрел на север. Христианский рай горел, весь объятый огнём, он полыхал, как огромное солнце на закате.
Усмехнувшись мысли, что христианский рай теперь больше похож на христианский ад, нежели на прекрасное обиталище святых, Бог побрёл к вратам, вернее к огромному пролому на этом месте. Проклятые чудовища разворотили их одним ударом, как будто это не врата Асгарда, а жалкая калитка деревенского пастуха. Тяжело передвигая ноги видно, немало крови потерял, да и усталость к земле клонит, он достиг пролома. Опёрся на остатки стены и начал взглядом искать тело эйнхе-рия, с которым встретил бок о бок пришествие Рагнарёка.
Элрик! устало крикнул Хеймдаль. Где ты?
Не получив ответа, он оттолкнулся от стены и, перешагивая через трупы, пошёл искать своего друга. Ни у ворот, ни во дворце Валгаллы его не оказалось. Тогда он решил проверить крепостную стену. С трудом заставил себя туда забраться.
Трупы, кровь, чьи-то кишки, отрубленные головы, руки, ноги, кисти рук сплошное месиво. Хеймдаль запрокинул голову к небу. Сильно зажмурившись, пытался сдержать слёзы, которые вот-вот хлынут из глаз. Нет, нельзя, не пристало богу рыдать и плакать
Переступая через трупы, он всё же не оставил надежд отыскать Элрика.
Пройдя почти всю стену, заметил человеческое тело, на котором лежал мёртвый двухголовый тролль. С трудом оттолкнув труп выкормыша Локи, Хеймдаль наконец увидел лицо своего друга. От правой скулы через всё лицо проходил живой разрез от меча, нос переломан, лицо всё в крови. Но самое страшное, что заметил Хеймдаль, это нож, торчавший из груди Элрика вошедший почти по рукоять.
Но человек был жив!
Разбросав в разные стороны трупы остальных чудовищ, похоже, убитых Элриком, Хеймдаль устало уселся рядом с ним.
Что ж, мой друг, видимо, только мы двое выжили, горько произнёс он.
* * *
Нет, раздался хриплый, едва слышный голос. Я уже мёртв, осталось только чуть подождать
Хеймдаль улыбнулся, тепло и мягко, улыбнулся не как бог эйнхерию, а как друг улыбается другу.
Не умирай пока, побудь со мной, попросил бог
Постараюсь, слабо улыбнулся Элрик в ответ. А пока расскажи, чем всё закончилось? Мы выиграли битву?
Нет, Элрик, мы проиграли битву.
Но как? Ты же убил Фенрира, убили Локи, Хель мертва, я сам видел, как Тор размозжил ей череп, недоумённо прошептал Элрик. Каким образом мы проиграли?
Все девять миров уничтожены, все! Везде разруха, смерть, мор, пожары. Локи добился своего, устроив миру Рагнарёк, Армагеддон, называй как хочешь.
И что теперь?
Теперь всё начнется сначала.
Как? Каким образом?
Хеймдаль вытащил из-за пазухи тряпицу, в которой что-то было завёрнуто, укрыто до поры до времени.
Что это? нетерпеливо спросил Элрик.
Бог бережно раскрыл свёрток. Там была горсть земли и семечко какого-то растения.
Один передал мне это перед тем, как начался Рагнарёк. Точнее, гораздо раньше, ещё когда я был ребенком.
Элрик рассмеялся через силу и спросил:
И что ты будешь с этим делать?
Он сказал мне: «Когда всё умрет, создай все девять миров заново».
Свернув материю и положив её за пазуху, Хеймдаль увидел, что лицо эйнхерия сильно побледнело, а дыхание стало совсем слабым:
Элрик, ты умираешь
Ха тоже мне, новость. Лучше спой мне, Хеймдаль. Спой о молодом отце нашем Одине, о том, каким мы его знали.
Хорошо.
Хеймдаль запел. Песня полилась как весёлый ручеёк, после переросла в озеро, потом в море, и, следуя суровым своим словам, в океан, перейдя от радостных ноток к тяжёлым, патетическим.
Как жаль, что мы проиграли, тихо прошептал Элрик.
Да, проиграли, ответил Хеймдаль. И, хитро улыбнувшись, добавил:
Но именно через проигрыш достигнем победы. И наши потомки будут ценить новый мир больше, нежели мы.
Лицо Элрика стало умиротворённым и спокойным, в застывшем взгляде отразилась благодарность. Бог окинул взглядом небо. Среди хаоса, смерти и разрушений небо над Асгардом было всё то же чистое, свежее и ярко-голубое.
Следующая остановка будущее
Андрей Лоренц (Яромир). Невозвращение
За окном лениво, как толстые коты, двигаются пушистые облака. Солнце умилённо гладит их по макушкам. А они подставляют бока и спины, толкаются, налезают друг на друга. Внизу, сквозь просветы, тёмно-зелёная земля кажется суровой и неприветливой, как болото, покрытое мхом. Хочется так лететь, и лететь и никогда не приземляться. К тому же я знаю, что ждёт меня по прибытии.
Только вот от себя не убежишь.
Наступает новый этап моей жизни. Позади осталось студенчество. Позади защита с горем пополам диплома «по проблеме использования квазиэнергии в условиях пониженных температур высоких широт» тьфу! до сих пор скулы сводит. А как же, сейчас без высшего никуда. Без вклада, хотя бы мизерного, в науку никак не получить доступ к продлевающим жизнь технологиям
Мне вообще-то было по барабану когда ещё эта старость! Но заботливые родители, правдами и неправдами, благодаря знакомым и коллегам в комиссии, обеспечили место на престижной специальности «Квазиэнергия и телепортация». Из-за меня на целый год лишился возможности поступить один из круглых отличников, всю жизнь мечтавший о ней.
Вообще-то случай редчайший с тех пор, как стали использовать сканеры личности. Определяют предрасположенность к профессии, айкью и хрен знает что ещё. После введения обязательного сканирования в вузах ученых и инженеров осталось, как и должно было быть, намного меньше. То есть не больше десяти процентов от всего населения. Но это десять процентов настоящих знатоков, горячо любящих своё дело. И вот в этом элитном стаде завелась паршивая овца. Ещё в школе, на профтестах, комп выдавал лаконичный ответ: «Возможность развития в любом направлении». Как у большинства. С таким вердиктом нечего и мечтать о вузе. Но о тесте умолчали, не было и сканирования при поступлении. Был только всемирный научный авторитет профессоров Ефремова и Нестровой.
Их совместная работа по социологии, как часто говорили, перевернула мир а я не мог понять в ней даже названия.
Теперь их нет. Экспедиция с целью образования первой марсианской колонии закончилась неудачей, и унесла жизни пяти тысяч лучших представителей человечества. Так говорили в новостях. А я стал сиротой в семнадцать лет.
Я любил своих стариков. В тот день я первый раз напился до потери сознания, а потом неделю не появлялся в универе. Встал вопрос об отчислении. Меня это отрезвило. Тогда твёрдо решил доучиться, чтобы не предавать их память, хотя и понимал, что это не моё.
А тут ещё проснулась тяга к истории. Я часами копался в Сети по историческим сайтам. Представлял себя то гордым рыцарем, то свирепым викингом, то отважным римским легионером. Не важно, кем: главное, я чувствовал, что рождён в это время по ошибке, что моя эпоха, как минимум тысяча лет назад. Помогали в этом и баймы, и фильмы. Но вскоре пришлось это оставить: учёба поглотила всё свободное время.
Теперь же, закончив универ и выполнив долг перед родителями, я вынужден отдавать долг Родине. На Таймыре строится крупный научный центр, и им уже необходим телепорт. Наспех выбранный дипломный проект сыграл со мной злую шутку: по распределению попал именно туда. Теперь предстоят пять лет работы посреди ледяной пустыни в компании людей, с которыми я вряд ли найду общий язык
Весёлая перспектива!
Ближайший телепорт в Красноярске, а оттуда два часа на автоматическом грузовом флайере над тайгой.
Два часа, в которые нечем заняться и не с кем поговорить.
Смотрю в окно. Теперь вижу там прекрасные неприступные замки, всадников с длинными копьями, несущихся навстречу шипастым и оскаленным, но тоже прекрасным, драконам И на душе становится спокойней. Ну что такое пять лет? Не в тюрьме же. Есть же отпуск, причем довольно долгий да и зарплата немаленькая. И с людьми как-нибудь притерплюсь. А там можно и второе высшее, историческое. И археологом на Тибет. Не так давно недалеко от Кайласа нашли подземный город. По слухам, он перевернёт представления о современной истории, и, возможно, даже о науке
Ладонь приятно холодит какой-то предмет. Опускаю глаза. Зелёная искорка камня на перстне норовит сверкнуть прямо в глаза: астроцит, синтетический минерал. «Очень красивый камень, и в цвет твоих глаз», сказала Люба, когда дарила безделушку.
Люба, последняя моя девушка, студентка истфака, очень долго терпела меня. Дольше, чем остальные. Но и она не выдержала. Или это я боялся заводить прочные отношения, чтобы снова не потерять?
Люба какое-то нелепое получилось у нас расставание. И кольцо в кармане последнее напоминание о прошлой жизни.
Всё, хватит вспоминать.
Надо отвлечься: хотя бы проверить оборудование. Автопогрузчики тоже иногда ошибаются.
Над дверью красная надпись «В доступе отказано!». Глупая автоматика не пускает в грузовой отсек без спецкостюма. Дескать, отсек повышенной опасности. Беру костюм под мышку и пробую снова. Надпись меняется, дверь отъезжает в сторону. Разобранный и аккуратно расфасованный по ящикам телепорт скромненько пристроился в уголке. Внезапно освещение сменилось на красное. Противный голос приказал немедленно покинуть грузовой отсек: видно, система поняла обман. А вот хрен тебе! В хвостовой части нет сканеров. Постою там может, успокоится
Одинаковые контейнеры выстроились в две ровных колонны. Стандартные пиктограммки обозначают продовольствие. Понятно, провиант для многочисленных экспедиций и новых поселений. Чёрт! Проклятая автоматика не умолкает. Бубнит нечленораздельно, отсюда не разобрать. В самом конце контейнеры отличаются по цвету. Квадратные, высотой метра два. Подхожу. Наконец-то сирена умолкла
Внезапно крайний ящик со скрежетом быстро поехал на меня. Одновременно сзади начали открываться массивные внешние двери. Авторазгрузка! Прыгаю в сторону. Но наперерез уже едет второй стальной куб. Успею Твёрдая бесчувственная поверхность с силой бьёт в плечо. Под ногами стало пусто, а во рту солёно. Холодный ураган закружил в своих объятиях. Внизу красивая и ужасающая картина тёмно-зелёных таёжных дебрей с проплешинами болот, и серебристая речка невдалеке. Оказывается, флайер сильно снизился.
Ужас неминуемой близкой смерти вместе с разрывающим веки ураганом вонзился в душу. Проклятый спецкостюм с парашютом остался у двери. Конец. Почему-то в обречённом мозгу не появляются воспоминания всей жизни. Наверное, слишком никчёмная? Только непривычно странное чувство эйфории.
Что-то толкает больное плечо. Опять этот долбаный ящик. Внезапная мысль: на каждом ящике парашют. Хватаюсь за ручку. Если повезёт и удержусь Резкий рывок раскрываемого купола. Руки едва не оторвались, немеют. Предательски слабеют пальцы. Вот на каждой руке уже держатся только три средних. По одному срываюсь в бездну. Что-то резануло спину и бока. Теперь вишу на зацепившемся ремне штанов. Представляю, как глупо выглядит со стороны! Онемение в руках постепенно уходит. Теперь бы только забраться наверх, к стропам. По выступам и ручкам качающегося ящика кое-как залез на горизонтальную верхнюю площадку. Срываемый ветром, прижался всем телом, стараясь не смотреть за край и вцепившись в стропы. Но, чувствую, снижаюсь слишком быстро. По сторонам стремительно вырастают сосны и кедры. Кое-как встаю, держась за веревки. Удар.