Хуже, Васька, не будет. Тем более, у меня есть спецсредство. Новейшее изобретение от запаха алкоголя. Проверено! он вытащил из кармана упаковку с таблетками металлического цвета. Одну пьешь до, вторую после, Вован засунул в рот «отбиватель запаха». Но за вино, ладно, плати ты, вздохнув, разрешил он Ваське. Мне только на пиво хватило бы.
Они сделали заказ. Васька ограничилась салатом, Вован получил огромную тарелку с длиннющей сосиской и грудой жареного картофеля. В высоких бокалах заискрилось белое вино.
Кислятина! Вован сделал глоток и поморщился. Прости. Отвык я от вина. Водку пью и пиво. Вот мое меню по выпивке.
Ты бы предупредил, Васька надулась. Кадр ей попался тот еще! Она платит, а он нос воротит.
Да, не. Не обижайся, нормально. Знаешь, давно не пил вина, правда. Жена тоже любила. Красное, Вован поднял бокал. За знакомство!
Угу, кивнула Васька. Куда жена делась, если не секрет?
А чего там секрет! Вован поморщился. Ушла от меня к депутату. Вот и вся история. Сына оставила мне. Сказала, там нового родит. Так мы с ним лет пять и живем по-холостяцки, он горько усмехнулся, как говорят: «без женского тепла». И без вина.
Надо же, Васька вздохнула, у меня пять лет назад муж умер. Тоже живем, она замолчала, жили, то есть, по-холостяцки. С вином, но без мужчины, который бы защитить смог.
За толом повисла тишина. Вован расстегнул клепанную куртку, снял ее и повесил на соседний стул. Под курткой оказалась черная майка с черепом и надписью Fuck it.
Нам, наоборот, бабы, э-э-э, женщины не хватало, процедил он. Они говорят, у вас нет условий для воспитания ребенка. Грязь на кухне, посуда не мыта, выалкоголик и тунеядствующий элемент!
У тебя на самом деле чисто, ты не пьешь и пашешь с утра до вечера, не удержалась от ехидства Васька.
Ага, посмейся! У самой-то хоть и чисто, и бабла полно, а дочку-то отняли, Вован увидел ужас на лице Васьки и быстро понял, что сморозил глупость. Прости! Идиот! Прости, он положил свою зататуированную руку поверх ее тонких пальчиков, прости!
Нормально, руку она не выдернула, а про себя опять удивилась тому, как реагирует на Вована. Другому бы подобного не позволила: ни слов таких, ни поведенияТы прав. У меня чисто. Я неплохо зарабатываю. Но, понимаешь, я работаю в фармацевтической компании. Знаю слишком много о современной медицине. Я не могла калечить собственного ребенка. Прививок ей не делала и лечила болезни без таблеток. Пока муж был жив, как-то мне сходило это с рук. Сейчас я уверена, они и тогда уже знали. Но муж работал в секретной службе Голландии. Онголландец, пояснила Васька. Нас не разрешали трогать. Умерсразу пошли неприятности. Пять лет я боролась. Но есть там жуткая женщина в органах опеки. Мой адвокат как узнал, что она под меня копает, сразу руки опустил: Ермолина из-под земли сведения добывает. И людей тоже.
Слушай, у меня тоже Ермолина! хлопнул по столу Вован так, что бокалы аж подпрыгнули. Гадина! Вован засунул в рот кусок сосиски и яростно заработал челюстями, словно Ермолину пережевывал. Я ж не алкоголик! Бутылки, понимаешь, редко в утилизатор бросаю. Они копятся. Она, жирная тварь, пришла и давай фоткать мои бутылки. Я работаю. Мало получаю, но работаю. Она, опять же: мол, не хочу работать нормально. Занимаюсь фигней: машины чиню. А нынче кто ж их чинитвсе обменивают. Короче, я дебил! На самом деле, чинят винтажники. Но ей разве докажешь?! А посуду и правда моем мы с Алексом редко. Хотим машину купить, чтоб мыла, а все денег нет.
Опять повисла пауза. Каждый, доедая, думал о сказанном. Почему-то оба почувствовали облегчение: будто каменюку с души сняли, открыли клапан или замок что ли. Первое удивление от установившегося взаимопонимания прошло. Мужик в черепах и татуировках, в грубых ботинках и цепи на шее сидел напротив фигуристой брюнетки с длинными, вьющимися волосами, одетой в дорогущее стильное платье, обутой в черные лодочки на шпильках. Он ездил на винтажном байке, собранном им по винтику, онана крутейшей тачке последней модели, которая только что кофе по дороге не варила
***
Он ей позвонил на следующий же день после знакомства.
Привет, разговор есть. Придется тебе прокатиться на байке. Во сколько за тобой заехать? Вован произносил отрывистые фразы, не давая Ваське опомниться.
В шесть. Возле вчерашнего кафе.
Жди, и он повесил трубку.
Ровно в шесть он подъехал к месту встречи.
Держи, Вован протянул Ваське второй шлем, волосы в хвост убери.
Васька послушно стянула волосы резинкой и начала неуклюже напяливать шлем.
У-у-у, девушка, улыбнулся Вован, вот так. Он нахлобучил ей на голову шлем и затянул его под подбородком. Готова! Садись за мной и держись за меня так крепко, будто я твоя последняя надежда и опора.
«Ты и есть моя последняя надежда и опора», мелькнуло у Васьки в голове. Она послушно прижалась к Вовкиной спине, даже не спросив, куда они едут.
Вскоре они оказались где-то на окраине, возле гаража.
Здесь я работаю. Говорить можно без опаски, тебя не подслушают. Мы глушим все, что можем. К нам разные личности приезжают. Нельзя давать им, он показал пальцем куда-то наверх, возможности услышать лишнее.
О чем мы будем говорить? прошептала Васька.
О спасении наших детей! Ты надеешься, тебе после повторного заседания отдадут дочь?
Почему нет? Адвокат настроен решительно. Надеюсь! Ваське стало как-то паршиво на душе, но она постаралась унять дрожь в коленках. А ты?
Где наши дети, в курсах? Они в элитнике Фурсенко, Вован посмотрел ей прямо в глаза. Элитник Фурсенко, что это?
Да, да, в курсе, закивала Васька. Адвокат успокоил: быстро оттуда вряд ли увезут заграницу. Там сначала некоторое время учат. Языку, этикету, голос у нее от волнения сел.
Ага! А в стране что творится? Выборы! Вован разговаривал с ней, как с полнейшей тупицей. Если выберут нового президента, а все к тому ведет, то он заморозит программы по вывозу детей. Мне сегодня ночью друг сказал: из элитника вывозят всех детей в Америку. В срочном порядке, чтоб до выборов успеть бабла сколотить.
Откуда друг узнал? Почему мне адвокат ничего не говорит? Васька чуть не плакала от полной беспомощности.
Друг работает в кое-каких органах. К ним стекается вся информация о выезжающих заграницу. На группу детей и двоих сопровождающих взрослых из элитника уже пришли документы, терпеливо объяснял Вован. У них, точняк, в Штатовском консульстве свои люди. Разрешение на въезд получено. Осталось лишь получить разрешение на выезд.
Твой друг не может им помешать? Пусть не дает разрешения на выезд, у Васьки предательски затряслись руки, пусть хоть наших двоих задержит!
Друг просто сидит на обработке данных. Он не имеет возможности влиять на дела. Капнутькапнул. Говорит, давайте, ребята, действуйте. Короче, надо сделать две вещи: получить разрешения на нас, на всякий случай. Ну и попытаться их выкрасть до отъезда, прошептал Ваське в ухо весь свой план Вован.
Как будем красть? пролепетала Васька.
Вован почесал в затылке.
Из элитника детей вытащить практически невозможно. Кругом камеры. Да и нас по чипам засекут. Если не сразу, то как перемахнем через забор, так засекут. Красть надо из аэропорта. Там проще.
Как мы узнаем, когда они летят? Васькин мозг словно ватой обмотали. Она соображала медленно и с большим трудом.
У них дата стоит на документах. Штрих-код от авиакомпании. Выездчерез неделю.
Так быстро! ахнула Васька.
Кивнув, Вован продолжил:
За неделю ты сможешь как-нибудь нам сделать разрешение? Поедем в аэропорт в любом случае. Не перехватим детей, полетим с ними!
Васька задумалась. Вата потихоньку отваливалась от извилин, которые начали мало-помалу шевелиться.
Вов, не думаю, что твоя идея прокатит. Смотри, нас на выезд пробьют по базам. Тут же увидят: мы вместе с детьми хотим улететь. Люди там работают профессионально. Я с ними сталкивалась, когда выезжала раньше. Пробивают все. У них наверняка есть информация в базе про суд и детей.
Повисла пауза. Они стояли возле обшарпанного гаража, не понимая, что делать дальше. Здесь на окраине Москвы жизнь замерла: ни машин, ни людей. Даже птицы не чирикали.