-Два часа вам на отдых -и продолжим. Я пока пойду, вздремну часокс этими словами даже не запыхавшийся (вот гад!) Ворон вскочил на коня, на котором, судя по всему, и приехал сюда, - и только пыль столбом. А я, отбросив мокрую прядь с лица, просунула клинок в чехол, и зашла в дом, сразу же направляясь к больному. Тот мирно спал, изредка постанывая и шевеля крыльями. Я перевязала ему рану, оттерла пот с груди, наскоро перекусила и упала на печь. Сил тащиться к озеру уже не было. Истук в дверь.Яже только что заснула? Или нет?
- Дарья, выходите, труба зовёт.
И опять изнурительная тренировка. Когда солнце уже клонилось к закату, этот ирод наконец-таки опустил меч.
- На сегодня достаточно, завтра продолжим. Может, пригласите на чаек, а, хозяйка?
-Идите вы в... домой!
Резким движением, вогнав клинок в чехол, я развернулась и, гордо задрав голову, направилась в сторону избы.
-Врёшь, не уйдёшь!- Ворон схватил меня за плечо и развернул лицом к себе. Одной рукой обхватив меня за талию и притянув к себе, другой же запустил руку мне в волосы. И тихо, глядя мне в глаза, прорычал:
-Неужели ты сможешь отказаться от меня...
Я отчаянно вырывалась, но он словно стальной сетью окутал меня и прижимал к себе всё теснее. Потихоньку паника поднималась у меня в душе: я же беспомощна перед этим монстром, вокруг - ни души. От осознания своей беспомощности я даже перестала вырываться, отвернулась от него лицом и опустила глаза. Слеза отчаяния медленно скатилась по щеке и капнула в пыль на моих сапогах. Прошептала тихо:
-Ты просто-напросто дикое животное, подчиняющееся своим инстинктам. Ниже пасть человек просто не может.
Он произнёс пару каких-то фраз на незнакомом языке, оттолкнул меня и быстро ускакал (на коне, разумеется, а вы что подумали?). А я осталась одна со своей глухой пустотой в груди.
Этой ночью я бродила тихо по лесу, задумчиво принюхиваясь к звериным следам и лениво шевеля ушами. В теле скопилась такая усталость, что не хотелось абсолютно ничего. Хотя нет, хотелось только упасть здесь, прямо в эту мягкую манящую траву и забыться спасительным сном дня на два. Но впереди ещё целая ночь охраны леса, да и в избе лежит раненый парень, который до сих пор не пришёл в сознание. Если эта наглая морда и сегодня припрётся и будет мучить меня, я не пожалею себя и, перекинувшись в Кошку, разорву его на тысячу, нет, на миллион маленьких Воронов, а обратно склеивать даже и не подумаю! А вот ипервый лучик солнца мягким прикосновением разбудил вершины сосен и дубов, прикоснулся перышком к травинкам на лугу и скользнул серебряным бликом на моей шерсти. Пора возвращаться домой, в уютные объятия утреннего сна...
Зайдя в избу, я подошла к кровати и устало села на корточки перед крылатым существом. Помню, как Аксинья говорила, что не только правильно сваренным зельем можно вылечить страждущего. «Сила травницы не только в её умении заваривать травы и драться Кошкой в лесу. Но она обладает силой Слова. Правильно подобранная, от души, песня, только ускорит процесс выздоровления... »Песня, понятное дело, должна идти от души. Но душа моя сейчас так измучена, что сможет спеть только про печаль одиночества в этом странном и огромном чужом мире. Ладно, попробуем. Я села рядом с кроватью на бревенчатый дубовый пол, и,прислонившись щекой к удивительно мягким перьям на крыле парня, тихо запела:
Летний ветер кружит листья,
Травы спят во тьме ночной.
Прячет Лес чужие мысли:
«Ты не бойся, я с тобой»
Бродит Кошка одиноко.
Плачет лист ночной росой:
Счастье близко и далёко.
Смоет грусть своей слезой.
Ну вот, и зачем я только это всё спела? Только душу себе растравила. Разве сможет кто-либо понять, каково это, быть обречённым на двенадцать лет одиночества? Глупый вопрос, ответ на который я прекрасно знаю сама, но никогда себе в этом, наверное, не признаюсь. Я так задумалась, что даже не заметила, как мягкое крыло исчезло из-под моей щеки. А затем я подняла глаза и с удивлением заметила, что парень, который совсем недавно лежал в глубоком обмороке, сидел на кровати, завернувшись в крылья как в красную, с чёрными прожилками, шаль.
-Что ты потребуешь за мою жизнь?- ну вот, ещё один обладатель чудесного голоса. Их тут что, бесплатно раздают, что ли? Тогда и меня в очередь запишите!
-Разве можно оценить бесценное? Не я тебе её дала, поэтому и не мне её забирать. Если ты достаточно хорошо себя чувствуешь, то можешь катиться колбаской на все четыре стороны.- Я уже успела подняться с пола и теперь разговаривала с ним, стоя спиной и ставя горшок с вареной картошкой в печь разогреваться. Оказывается, я не только жутко хотела спать, но и есть хотелось до довольно-таки громкого возмущения живота.
-То есть ты отпустишь меня вот так, ничего не потребуя взамен?
-То есть да. Кстати, возьми укрепляющий отвар, на столе стоит. Твои силы ещё не достаточно восстановились.
-Спасибо.- Я услышала шорох крыльев и тихий скрип открываемой двери, а затем всё стихло. Обернулась. Значит, штаны, которые я уже успела кое-как зашить, выстирать, высушить на летнем солнышке и повесить на спинку кровати, он одел. И отвар забрал. Только вот... на кровати символом безмолвной благодарности лежала чёрная роза с капельками влаги на лепестках. Боясь, что это может, у меня от недоедания и недосыпа галлюцинации, я робко дотронулась до тоненького стебелька. Нет, зелёная ножка была даже чуть прохладной из-за росы. И что мне с тобой, красавица, делать? Выкинутьжалко, поставить в кувшин с водойвсё равно завянешь. Нет, все-таки выброшу, мало ли какая чёрная магия в тебе?! А вот один-единственный лепесток я всё же оставлю. Аккуратно расправив от всевозможных складочек, я положила его на печьсушиться. Неспешно позавтракала, помыла посудуВорона всё нет. Ну, значит и не явится. Можно поспать вволю до ночи. Набросив на кровать лёгкое покрывало и пустив своё порядком, уставшее тело на кровать, я ещё успела удивиться, что от подушки пахло свежим снегом и какой-то незнакомой травой. Удивительно, этот зимний снежный запахлетом? А затем спасительный и такой долгожданный сон наконец-таки обнял меня и спел колыбельную.
...Дни медленно тянулись друг за другом, в конце концов, слившись для меня в один огромный клубок, одна нить в которомцвета стали моего клинка, а другаятёмные ночи, проведённые в лесу. Ворон после того случая стал, замкнут и молчалив. Приходил, величественно привязывал коня к ближайшему дереву и так же надменно становился в позу, готовый атаковать. Днём делал перерыв, - и затем всё по новой. Ночью я бдительно охраняла Лес от чужих, но их уже, слава богу, не было. Заканчивался месяц, и я потихоньку начала ощущать, что Лес становиться неспокоен. Словно грозовые тучи сгущались, сгущались, - и вот наконец-то сформировались в тяжёлый грозовой клубок и повисли дамокловым мечём у меня над головой. Я стояла посреди леса в обличье Кошки и, задрав голову, смотрела на луну и её подружек - звёзд. Лес замер, как дикий зверь замирает перед прыжком, весь, подобравшись и натянув всё мышцы до болезненного напряжения. Этим днём Ворон пришёл с утра и, по обыкновению, застыл в выжидательной позе. Я, позёвывая и завязывая волосы в хвост, медленно подошла к нему. И неожиданно сама для себя поняла, что всё, это финал. Он уже не сможет дать мне больше. Дальше я сама должна расти, совершенствуясь в бою. Я вытянула клинок из чехла и положила оружие на пыльную дорогу, острием к Ворону. Подняла голову:
-Спасибо тебе, Ворон. Ты научил меня всёму, что знал сам. Дальше свой путь я должна проходить одна.
-Ты уверена?- мне показалось, или его голос сбился на полтона?
-Абсолютно. Ты можешь отправляться к Королю с докладом: я с честью буду защищать этот лес всё эти двенадцать лет.- Я пытливо вглядывалась в эти ставшие уже по-своему близкими серые, с намёком на голубые, глаза, смоляные брови, в эту упрямую складочку между ними. Мой взгляд, блуждавший по его изящному и в то же время притягательному своей решительностью лицу, остановился на его губах. Они, немного припухлые, словно смеялись надо мной, манили. Бывало, когда Ворон опрокидывал меня в запале на землю и наклонялся, бросая в лицо очередную насмешку, я словно сужалась до микрокартинки этих губ, хотела поцеловать каждую из них по отдельности, или, может даже обе вместе. Да что там поцеловать! Не смея даже думать о таком, мечтала хотя бы приложить внутреннюю сторону ладони, ощутить горячее дыхание и лёгкое, как первый весенний ветерок, прикосновение. Но его насмешки меня возвращали в реальность. В жестокую и такую несправедливую реальность, где нет широкой груди за спиной, внушающей уверенность в завтрашнем дне, а где только обидные слова, которые, как безумная и дикая стая голодных псов, раз за разом, по огромному куску, отрывали от моей самооценки все больше и больше.- Ещё в запасе два дня! Я бы посоветовал тебе ещё потренироваться.
- Потренируюсь, уж не сомневайтесь,- я уж было поднялась с земли, но внезапно почувствовала, как пыльная дорога уходит из-под ног, а деревья, стоящие около избушки, закружились в каком-то диком зелёном хороводе...И я вдруг оказалась у себя дома, в знакомых шортах и майке «Crazy Frog». Что?!! Какое домой?! Мне ещё двенадцать лет пахать, и путеводитель из-под камня у развилки надо забрать, и с нечистью бороться, и... да много ещё чего! А-а-а! Не хочу домой, верните меня обратно!!!
Я резко упала на колени и попыталась перекинуться в Кошку. Тщетно! Свернувшись на холодном паркете клубочком и крепко обняв колени руками, я тихо заплакала, ощущая на губах солёный привкус слёз: прощай, мир, я успела принять и полюбить тебя. И... прощай, тот, кого я еще не знаю но в сердце храню
Часть 2Возвращение блудной дочери
Глава 6
С последних событий прошёл целый месяц. Невыносимо долгий месяц воспоминаний, вздохов, тихих и таких бессмысленных слёз в подушку. Я даже начала ловить себя на том, что, только завидев бродячую кошку на улице, долго провожаю её взглядом, до боли прокусывая губу, пытаясь, таким образом, не разревется. Я бросалась из крайности в крайность: то запоем читала фантастику, забросив всех и вся, пытаясь найти хоть какую-то подсказку; то поливала лимонным соком каждую мало-мальски подозрительную книгу... Спустя пару недель я забросила и это. Казалось, ела, пила, что-то кому-то говорила, смеяласьвсё это было на автомате, сплошная шелуха. Где-то глубоко внутри меня поселился страшный зверь по имени тоска. Он с каждым днём терзал меня всё больше и больше, не давая забыть случившееся...
Двенадцатое сентября. День рождения, как же! Я, не раскрывая глаз, сладко подтянулась в кровати. Прочь, плохое настроение, брысь, хандра! В этот день я имею право расслабиться. Но тут под щекой я почувствовала что-то... не ткань простыни. Бумага? И ещё, такое мягкое и колючее. Я сразу же проснулась по-настоящему и села на кровати. Черная роза?! И записка?! Но как... откуда?! Ведь другой мир же, а родители бы не стали... Хм, посмотрим: « Даруя жизньобрекла на страдание. Падая вниз и вновь воскресая, буду помнить всегда глаза цвета зимней волны.Р.И.» Красиво то - как! Так, а теперь расшифруем. Первая строчка означает, что я кому-то подарила жизнь. Это тот странный парень с крыльями, что ли? Но при чём тут страдание? Что-то не так залечила, наверное. Так, дальше: «Падая вниз и вновь воскресая, буду помнить всегда глаза цвета зимней волны». Ну, про глаза красиво, не спорю. А вот про падение и вновь оживаниенепонятно. Он что, мазохист? Или, может, феникс какой? Вот везёт мне на хороших людей! «Ненавижу тебя за свою любовь». Вот, была бы я в Миланградеперекинулась бы Кошкой и по запаху разыскала бы злодея! А то записку прислал, вопросами наследили ушёл в свой мир, нехороший такой... И кстати, а как эта записка попала ко мне? Значит, существует лазейка оттудасюда, а я не знаю? Всё, держите меня семеро! Я быстро набросила на плечи поверх пижамы халат и пулей выскочила на кухню. Мама уже была там и что-то готовила, о чём наябедничал мне запах жареного мяса.
-Мам! А откуда роза у меня на кровати? И записка?
-Что? Какая роза? Я ничего не знаю! А что такое?
-Да нет, не бери в голову.- Я как можно беспечнее отмахнулась и уселась за стол.- Ты меня будешь кормить, а? А то я голодна как стадо слонов и ещё один маленький слоненок!
-Ты сама мой слоненок! Ну, садись, а то остывает.- С этими словами мама подвинула ко мне дымящуюся тарелку с едой, а сама пошла в зал. Опять, наверное, какая-нибудь мыльная тягомотина начинается. Я взяла вилку в руку и только нацелилась на аппетитный бок котлетки, как вся кухня пошла рябью, запахло почему-то серойи опля, я стою в льняной рубахе и штанах, босая и растрёпанная посреди двора моей избушки. И вилка в руках. Значит, мне, получается, дали отпуск, вернули в мой мир, а затем обратно выдернули, в родные пенаты, к лесу, охранять и защищать. Ага, сейчас тот день, когда я распрощалась с Вороном, и он, значица, уже ушёл. И уже вечер. Как я узнала? Да очень просто. Будучи в человеческом обличии, я сохраняю часть свойств кошки, как то: острое зрение, слух, на порядок лучше обычного человеческого, и ощущение времени и положения в пространстве. Благодаря этому последнему чувству домашние мурки всегда, где бы и с какими такими блудными котами они не водились, приходили домой, к родной мисочке с молоком. Решив, что остальные, более сложные для меня вопросы, я решу потом, когда на горизонте замаячит кто-нибудь мудрый и с бородой. Как сказала моя любимая героиня Скарлетт ОХаране сегодня. Так что я отряхнулась от пыли, поднявшейся от моего громкого чиха, запихнула поглубже вилку за пояс, державший штаны, и зашла в избушку. Спать не хотелосьещё бы, в моем мире я только проснулась. И позавтракать не успела, как сообщил мне возмущённо живот. Я подошла к столу, сунула нос в глиняный горшок-ага, картошечка. О, и яйца есть. Счас вмиг сообразим на себя, любимую.
Через пару минут я уже уплетала за обе щёки картошку с жаренными яйцами и запивала всё это вкуснющим молоком. Нет, всё ж таки никакие беляши и чипсы не сравнятся с домашней, без всяких добавок, пищей. Насытив свой организм, я помыла посуду, и вышла из избы. Привычно подошла к лесу и задрала головусолнце, сладко зевая, устало мазнуло последним лучом верхушки сосен и скрылось за горизонтом. Зайдя поглубже в лес, я опустилась на четвереньки, выгнула спину судорога пронзила моё тело, преобразуя и вытягивая его, делая его гибче и выше. Вот я и кошка. Как же приятно снова быть зверем, тихим, диким и уверенным. Жаль, что это только до первого утреннего луча. Так, что тут у нас? Я потянула носом воздух, медленно двигаясь вдоль леса, шевеля ушами и изредка пригибая голову к земле. Ой, а вот и моя сегодняшняя жертва. Косуля, еще молодая. Сразу и мышцы разомну, и поем. Я начала медленно приближаться к молодой косуле, так неосторожно укрывшейся на отдых со своим детёнышем под корнем упавшего дуба. Тише, ещё тише. Медленно, чтобы не спугнуть потенциальный ужин, переставляла лапы, стараясь ступать только подушечками, скрадывая шаги. Подошла как можно ближе, припала на животи длинный мягкий прыжок, на спину самке. Выпустила когти ичуть согнула передние лапы, глубже запуская маленькие острые от природы ножи в мышцы на спине жертвы. Детёнышпроснулся, но я заурчала на него и прижала ужи, открыто заявляя права на его мать. Тогда самка, спасая его жизнь, что-то мекнула ему. И тотодним прыжком скрылся с места своей ночёвки. Ничего страшного, это естественный отбор, а мне, то есть кошке, поесть надо. Я схватила зубами ещё живую косулю за шею и придушила. Затем взобралась на сосну, стоявшую неподалёку, удобно расположилась на длинной ветке и начала есть, придерживая тушу лапой, чтобы не соскальзывала. Когда от жертвы остались только кости, валявшиеся под сосной, я облизала ветку, слизав оставшуюся кровь, и спрыгнула на землю. Удачно так получилось: только ночь началась, а я уже поела и полна сил. Только вот пить захотелось. Понюхала воздух - слева от меня тянуло сыростью. Ага, значит там источник. Вперёд! Я поспешала на запах, перепрыгивая через упавшие старые деревья и мягко приземляясь на лапы, стараясь оставлять за собой как можно меньше шума. Лес, насытившись дневной жизнью, спал, и мне незачем его будить. Вот оно, озеро. Медленно, скрадывая шаги, подошла к краю водной глади, нагнула голову и начала пить, сворачивая в трубочку язык и изредка пофыркивая от холодных брызг. Утолив жажду, я облизнула мордочку и посмотрела на луну. Эх, была бы волкомзавыла бы. Но я кошка, поэтому я лишь села и, обвернув хвостом лапы, замурчала. Душа отдыхала и словно бы нежилась в лунном свете, запасаяего энергию и медленно, сантиметр за сантиметром, раскрывалась навстречу этому такому мягкому и обволакивающему лунному свету. Я вдруг отчётливо поняла что там, в родном мире, я жила словно бы в коконе, изредка выглядывая из-за его спасительных границ ради родных и близких мне людей. Вот, значит, почему в моём мире нет магии, всех этих странных существ, иных рас: магия основывается на истинных, чистых чувствах. Неважно, используешь ты заклинания во благо людям или удовлетворяешь свои низменные желания. Главноечувство, незамутнённое, искреннее. Мысли текли свободно и плавно, сами складываясь в образы и слова. Но тело Кошки не расслаблялось, служа мне, его носителю, передатчиком информации об обстановке в лесу. Уши жили своей жизнью, ловя каждый шорох или всплеск воды. Неожиданно громко в этой сонной тишине хрустнула ветка, совсем близко. Я мгновенно открыла глаза и одним прыжком очутилась на ветке сосны, заняв наблюдательную позицию. Кто бы это ни был, но он (или оно? хмразберёмся) направляется сюда. И наверняка не ожидает нападения сверху. Тем лучше. Я прижалась к шершавой, пахнущей смолой, коре, стараясь слиться с ней, и даже дышала через раз. Раздался еле слышный шорох, и к берегу вышла маленькая, лет десяти, девочка. Девочка?! Что она делает здесь одна, да ещё ночью?! Становилось всё интереснее. А гостья тем временем наклонилась к глади озера, улыбнулась своему отражению и зачерпнула горсть воды. Напилась, обмочив себе всю ночнушку, (а она была только лишь в ней, с распущенными волосами) и развернулась. Сейчас, когда лёгкий ветерок дунул в мою сторону, я почувствовала запах гнили. Пахла именно девочка, мой нос меня не мог подвести. Гниль? Значит, это не человек. А если это не человек, ему, этому существу, не место в моём лесу! Я громко зарычала, и прыгнула на эту тварь, на лету выпуская когти и стараясь полоснуть когтями по лицу этому существу. Но девочка, словно тряпичную куклу, отбросила меня на землю. Унизительно проехавшись по земле перу метров, и испачкав мою прелестную шубку, яощутимо приложилась об ствол дерева. Сверху на меня посыпались хвоинки и кусочки коры старой сосны. Хм, а девочкаэта не так ужи проста, как кажется. Я встала на лапы и зарычала, нервно подметая хвостом землю и встопорщившая на спине шерсть: меняпихать?! Я на долю мгновения прижаласьк землеи на сей раз удачно прыгнула существу на грудь, прокусив ему плечо, и ощутив странный привкус гнили в крови. Девочка извернулась, и начала меня душить, лишая сил. И только сейчас, оказавшись в непосредственной близости от её лица, я увидела, что зрачков у неё нет. Сплошные белки глаз с чёрными почему-то прожилками крови. Но как же она ориентируется, безошибочно угадывая моё положениев пространстве? Я такого не ожидала, ипришла в замешательство, теряя драгоценные секунды. Но затем, из последних сил, начала когтями разрывать ей грудь, пытаясь добраться до сердца. Мерзкий запах гнили забивал нос, рукитвари душили меня всё яростнее. Я поддела, наконец, когтём пару рёбер девочки и оторвала их, отшвырнув в сторону. В глазах потемнело, сил почти не осталось, и я последним, почти конвульсивным движением лапы, рванула сердце из окровавленной груди. Руки гостьи разжались, девочка пару раз дёрнулась и замерла, избавив, сей мир от себя. Я ещё пару минут приходила в норму, восстанавливая дыхание. Спина болела, а на горле, скорее всего, останутся синяки. Я потянулась, понюхала воздух на наличие еще, не дай бог, таких же омерзительных тварей. Ничего подозрительного не обнаружив, вошла в прохладную и успокаивающую воду озера, смывая с себя кровь существа. Затем, когда шерсть немного просохла, и была вылизана моим языком, я посмотрела на небо. Ого, долго же я возилась с этой тварью. И что вот мне теперь делать с трупом с развороченной грудной клеткой? Хотя, чего это я тут ещё думаю? Звери же есть, пусть пируют. А я, презрительно фыркнув, направилась домой, к роднойизбушке. Скоро рассветёт, а моя служба на эту ночь выполнена. Не дойдя до дома пару метров, я упала на траву, пережидая боль трансформации. Вот и закончилась эта тяжелая ночь. Устало зашла в избу, сняла обувь и, даже не раздеваясь, упала на кровать, отдавая всю себя во власть спасительного сна.