Больно!
Я говорил, что так и будет, Скуврель не сочувствовал.
Они все были безумными. Их одежда показывала их страсть к жестокости, но лежала на их телах так хорошо, что было сложно не растаять, когда хоть кто-то из них смотрел в мою сторону.
Одна женщина-фейри была только в черных полосках ткани, которые крепились к ее телу ножами, вонзенными в ее плоть. Красная кровь выступала у рукоятей и текла по мерцающей ткани, но это не мешало ей смеяться, не портило идеальный блеск черных волос, ниспадающих до ее покачивающихся бедер.
Другая фейри была с замысловатой высокой прической, черные пряди были искусно размещены локонами вокруг зеленой отрубленной ладони. Пальцы застыли так, словно рука пыталась сжать ее макушку. Ее кожа была светло-зеленой, хотя эффект был милымкак рябь на воде в ручье.
Я поежилась от ее красоты и кошмарности, но едва смогла подавить шок от этого, как получила следующий, а потом еще и еще.
Чудесно, да? Общество фейри. Как оживший сон, сказал Скуврель, шагая к возвышению. Я не думала, что это можно было назвать чудесным.
Перед возвышением я заметила сестру, ее голова была откинута в смехе. Она была в платье из белого жемчуга. Рядом с ней был ее возлюбленныйлорд Кавариэльсверкал как оживший луч лунного света, его идеальное лицо озарял серебряный свет, который исходил от него, и было так красиво, что мое сердце разбивалосьон был как оживший ангел. Он поглядывал на окружающих убийственно пронзительными взглядами. Словно оживший меч шел среди них.
Моя сестра теперь была с острыми ушами, и ее идеальный вид был наравне с фейри вокруг нее. Было возможно стать фейри? И она стала одной из них?
Я попыталась поймать ее взгляд, но без толку. Было ли в ней хоть что-то от смертной девушки, которую я знала? Хоть капля сострадания? Крупица смертности?
Скуврель увидел, куда я смотрела, и его смех был жестоким.
Твоя сестра теперь будет жить вечно. Разве не мило? Бессмертие без оков морали.
Можно стать фейри? выдавила я.
В особых обстоятельствах. Скажи, охотница, хочешь бессмертие?
Один, твердо сказала я.
Хорошо, ответил он. Твоя жизнькак полет стрелы, быстрый и убийственный. Я не могу упустить этот миг.
Правда? Так он меня видел? Он смотрел на меня и среди странного нереального места его взгляд казался настоящим. Он пронзал до боли мою душу, и на миг я заметила жалость.
Игра становится только сложнее, признался Скуврель, миг выглядел виновато, я с трудом поверила глазам.
Сложность? спросила я.
Пять, он хитро улыбнулся. Я почти боюсь туда подниматься.
Будь мужчиной, смело сказала я, делая вид, что не ощущала желание убежать в туалет.
Я не мужчина, прошипел он, тьма наполнила его глаза. Я фейри от и до.
Но ты можешь попытаться, я ощущала смелость, которая казалась чужой.
Ясамец, этого мало? спросил он.
Видимо, да, ответила я.
Тогда я попробую сыграть мужчину, если это тебя порадует, кошмарик.
Он поднялся на возвышение, выпрямился и поднял мою клетку в воздух.
Валет Дворов тут, сообщил он и изящно поклонился толпе. Зазвучали овации, Скуврель купался в них, дожидаясь, пока фейри утихнут, а потом сел на резной трон и поднял клетку для них указательным пальцем. Вы слышали, что я поймал интересную диковинку. Вы не ошиблись. Некоторые из вас попытались забрать ее у меня силой, но я отразил попытки нарушить нам веселье. По Закону Игр я объявляю новое веселье для всех вас!
Радостные вопли, все фейри опустили кубки и еду и собрались вокруг, их глаза сияли удовольствием, глядя на Скувреля. Он не врал. Они любили игры. В них даже были правила.
Как вы знаете, он закинул ногу на подлокотник и опустил мою клетку рядом на деревянную поверхность, Закон Игр заявляет, что за нарушенную игру платится штраф, он погрозил пальцем толпе. Так что хватит пытаться прервать веселье раньше времени! это вызвало смех. И игра не может быть завершена, а приз вручен, пока не выполнены все условия игры. Поиграйте со мной, любимые! Эта играаукцион богатства, крови и магии. Все ставки на диковинку будут приняты, и победит тот, кто отдаст больше, как и определено стандартом Лица Времен насчет обмена кровью, магией и душами! мне не нравилось, как это звучало. Ставки на Кошмар начинаются СЕЙЧАС, он поднял ладонь и резко опустил ее. Я приму все, и тот, кто даст больше, получит ее тело и душу.
Мое сердце проваливалось все глубже, было все ближе к животу.
Глава тринадцатая
Когда мы были детьми, все всегда ждали, что Хуланна начнет праздник. Без ее шуток и улыбки было не так. Это не изменилось в Фейвальде. Я нервно прыгала с ноги на ногу, а она поднялась на возвышение, ее платье из жемчуга переливалось. Она была босой. Это было странно. Кто ходил без обуви? А если придется бежать?
Я многого не знала об этом мире.
Хуланна. Мелкая предательница, я почти плюнула. Где наш отец?
Она не слушала меня, подошла так близко к трону Скувреля, что я видела только ее талию. Под жемчугом на ней ничего не было! Наша мама была бы в ужасе.
Одна из женщин-фейри, висевших на руке Скувреля, устроилась на другом подлокотнике его трона. Она подмигнула мне подведенными глазами, и я нахмурилась. Почему она выглядела так нарядно? Нужно было хоть немного уважать себя. Женщины были не только украшениями. Украшения можно было заменить.
Лучше бы тебе снять его с тех шипов, сестра, прорычала я, игнорируя другую девушку. Или я притащу тебя домой и выпорю так, что ты неделю не сможешь сидеть.
Ее ладонь взлетела и отбила мою клетку, и я стиснула зубы, когда клетка перевернулась и упала. Ноги вылетели из-под меня, и я сильно ударилась об прутья, хватая ртом воздух. Фу! Я готовилась к удару, но что-то схватило клетку в воздухе, выпрямило ее так, что я просто съехала на пол. Ребра болели. Я ушибла их? Было больно сесть и проверить. Что случилось с сестрой, что лишило ее жалости?
Или в ней всегда скрывалось это?
Клетку опустили на подлокотник деревянного трона, мои зубы щелкнули от этого. Фейри, украшавшая трон, захихикала, словно это была забавная игра. Она подвинулась на боку трона и шепнула что-то на ухо Скуврелю. Он рассмеялся с ней.
Ты не можешь продавать мою сестру, Валет Дворов, заявила Хуланна. Я высунула голову между прутьев, повернулась, чтобы видеть ее огромное лицо. Она подвела глаза темной краской. Это не делало ее соблазнительной, как девушку, украшавшую трон, а придавало ей грозный вид. Она принадлежит мне.
Но она не обратилась ко мне и даже не взглянула на меня. Мило, сестра. Может, она хотела и меня прибить к дереву. Как раз рядом со стариком-отцом.
О, я так не думаю, Леди Кубков, сказал Скуврель. Его улыбка была спокойной, он остался в расслабленной позе, словно ничто не могло потрясти его. Его крылья из дыма пропали, и его рубашка расстегнулась почти до живота, открыв татуировки на его груди и животе. Я узнала перья и череп мыши но были ли там вчера шипы? Я их не узнавала. Татуировка шиповкак темно-зеленые, обвивающие мои предплечьясплелась с перьями.
Я закатала рукав и нахмурилась. В моих шипах было перо? Странно. В этом месте нельзя было ничему доверять.
Я взял ее в плен. Потому она моя, и я могу продавать ее, если хочу.
А я хочу торговаться, сказал резкий и немного невнятный голос.
Я посмотрела за сестру, вытянув шею.
Мужчина-фейри, высокий и почти настолько широкий, стоял за ней. Я таких, как он, еще не видела. Я сглотнула от его размера. Его глаза были темными, обрамленными густыми бровями, его уши были острыми, а волосыкоротко обрезанными. И его кожа была зеленоватой, но темнее, чем если бы ему нездоровилось. И из-за нижней губы торчали клыки? Конечно, он не мог говорить четко. Меч висел на его спине, и он был в рубашке из тонкой кожи, но я не знала зверя, с которой он ее снял. Кто-то вышел спереди белую лису с тремя кровавыми слезинками.
Как мило.
Я невольно подняла повязку и поежилась. Он был спутанным, как остальные, но острые клинки торчали из спутанной плоти. Я опустила повязку, дрожа.