Чтобы там не былобог с ним. Я постараюсь поверить в то, что у тебя была важная причина.
Так и было. Я в кои-то веки оказался нужен тем, кто никогда раньше во мне не нуждался. И обстоятельства сложились так, что послать их к чёрту было весьма затруднительно иАртур усмехнулся, не корректно. Я пришёл, как только смог. Верь мне. В нашей семье святые не водятся, но ложь, определённо, не из наших фамильных недостатков.
Пожалуй, что так, согласилась Мередит. И ты пришёл потому, что я что-то значу для тебя? Твоё предложение осталось в силе? Не спеши отвечать! Подумай. Я не хочу стать девушкой на одну ночь. Для меня это не интрижка.
Мередит, его руки легли на её локти, привлекая к себе и одновременно с тем поддерживая. Что могло заставить меня прийти сюда, если бы я этого не хотел? Если бы не думал о тебе?
Ты выглядишь таким холодным, таким отстранённым. Тебя так долго не было, что ты стал казаться мгновенно привидевшимся сном. И ты сам говорил мне, что девушки тебе не нравятся.
Боишься, что я пытаюсь уцепиться за тебя как утопающий за соломинку? Что поиграю, поломаю ивыброшу?
Боюсь. А кто бы на моём месте не боялся?
Я не поступлю так с тобой, Мередит.
Она мягко качнулась в его объятиях, переступая с ноги на ногу, чтобы удержать равновесие.
Её обволакивал горьковатый прохладный запах, исходящий от Артура. Ей хотелось слиться с ним, и это желание было не столько физическим желанием, сколько потребностью души.
Она чувствовала его одиночество. Его тоску и уязвимость. Ей хотелось заполнить сжирающую его пустоту и холод своим теплом и нежностью, любовью и заботой. И хотя какая-то часть её понимала, что пустоту накормить невозможно, так отчаянно хотелось верить, что в мире затянувшихся стуж рано или поздно наступит весна. И любовь возможна даже для таких, как Артур, Альберт или Ливиан.
Как колотилось сердце. Взволнованно ударит изамрёт, как притихшая птичка. И даже дышать страшновдруг спугнёшь что-то хрупкое и ценное.
Артур притянул её к себе и поцеловал. Его губы были тёплыми, даже горячими. Осторожными, чуткими.
Мередит чувствовала, как под ладонями в его груди ускоряет удары сердце, словно разгоняющаяся карусель. Как дыхание его становится короче и прерывистей.
Она ощущала твердость его тела даже сквозь ворох одежды. Как нечто столь хрупкое, похожее на статуэтку изо льда, может одновременно быть таким осязаемым, таким горячим?
Весь мир словно исчез. Она на короткий миг выпала из реальности. Улицы, заполняющие её люди, машины, реальности словно и не было.
Остались только они с Артуром.
От поцелуя кружилась голова, словно она залпом выпила рюмку шампанского. Приятные ощущения.
Мередит запрокинула голову, чтобы взглянуть ему в лицо, которое словно сделалось ярче. Особенно чётко очерченными были чуть припухшие от поцелуев губы.
Ты даже не представляешь, как я хочу тебя сейчас, прошептал он.
А она в ответ смущённо спрятала лицо у него на груди, чувствуя, как от счастья пылают щёки.
Поедем со мной? потянул он Мередит за собой.
Куда?
Да какая разница? Лишь бы с улицы. Лишь бы туда, где тебя перестанут смущать взгляды случайных прохожих.
Словно зачарованная, Мередит позволила ему увлечь её за собой.
Глава 3. Сандра
Нет ничего хуже, чем возвращаться.
Сандре казалосьсгорело всё. Вся прошлая жизнь. Вокруг один лишь пепел, в котором она отчаянно барахтается, не понимаязачем? Из чистого упрямства.
С каким бы удовольствием она спалила эту местечковую Содом и Гомору, одному богу известно. Если он есть. А он есть. Иначе дьявола бы не было. А в существовании Люцифера пришлось убедиться собственными глазами.
Вывод прост: есть дьяволесть ад. А ей, прожившей бок о бок с Рэем и Энджелом в рай дорога заказана. Так что, как жизнь не бессмысленна, а порой даже и противна, умиратьстрашно. Вдруг на том свете станет ещё бессмысленней, ещё противней? Здесь хотя бы знаешь, чего ждать. Да и кроме того, в их семейке слишком много буйных психопатов, запрограммированных на собственное уничтожение. Не будет она как все. Это она, та самая гордыня, худший из семи смертных грехов.
Энджел был в стельку пьян. А весь зал (ну, ладно, будет реалистами, весьслишком много, зал велик, но большая его половина точно) забрызганна кровью и внутренностями.
На брате не было рубашки, всё тело в глубоких, не успевших затянуться, ранах. Отвратительное зрелище.
Несанкционированная вечеринка? мягким, и от того страшным голосом проговорил Рэй.
Хочешь присоединиться? развёл руками Энджел, как бы приглашая нового гостя к вкусному блюду.
В обычные дни присутствие сестры заставляло его вести себя куда более сдержанно. Но обычные дни миновали, оставшись в прошлом.
Сандра испытывала обиду. Ей хотелось, чтобы брат был рядом. Вместе. А он словно перешёл в стан врага. С годами Энджи всё больше и больше начинал походить на отца, которого Сандра не переставала надеяться увидеть когда-нибудь мёртвым.
Раньше ей мечталось чтобы Рэй сдох в тяжких муках. Желательно муках раскаянья перед нимиего семьёй. Сейчас бы её вполне удовлетворила его быстрая, но главная, надёжная, без повторных воскрешений, кончина. Приковать где-нибудь труп в чистом поле, чтоб ковылём без следа заросло и забыть навсегдавот она, её голубая мечта.
А Энджела смогла бы она убить с таким же лёгким сердцем? Воистину, настоящее зло не уничтожишь. Оно множится, ширится, обрастает изворотливыми щупальцами.
Нет, спасибо, неожиданно отказался Рэй. На сегодня с меня веселья хватит. И ты сворачивайся.
Но мы только входим во вкус
Ты слышал, что я сказал? Почтим смерть вашей матери, которую вы с Сандрой так дивно обставили, парой часиков молчания. Хочешь выворачивать себе внутренности наизнанку, будь добр, делай это сам. Никаких оргий.
С ума сойти! Наверное, что-то где-то крупное сдохло?
Не представляешь, насколько.
Рэй пошёл в сторону своих комнат.
Вечеринка, до их прихода разошедшаяся полным ходом, быстро сворачивалась. Парни, хоть и были пьяны и возбуждены до предела, но всё же слишком хорошо знали, что такое Кинг и как молниеносно быстро меняется его настроениекуда быстрей капризной погоды.
Никто не рискнул противоречить или ослушаться.
Энджел смерил уходящих взглядом насмешливого сожаления и, плюхнувшись на близстоящее кресло, потянулся за очередной порцией алкоголя.
Ну что? Вы её убили? лениво поинтересовался он. Как ты это перенесла?
Перестань кривляться. Мы её не убивали. Кажется, она сгорела сама. Вместе с твоим любовником. И её любовником. И любовником нашего отца. И чьим там ещё любовником был Альберт Элленджайт?
Сандра демонстративно опустилась напротив брата, забрасывая ногу на ногу, с вызовом глядя Энджелу в глаза. Его проняло. Да она и не сомневалась.
Этот разгул на грани фола, как цветок на кладбище, прикрывает душевную боль. В их семейке так всегда, чем сильнее боль душевная, тем больше мужская половина погружалась в пучину физической боли. И тогда повсюду были реки крови.
На самом деле не мудрено, что Элленджайты создавали близкородственные союзы. Потому что нормальный человек, не привыкший ко всему этому с детства, свихнётся очень быстро.
У Сандры была прививка. Но иногда у неё возникало подозрение, что она не менее сумасшедшая, чем её отец или брат.
Он мёртв? хриплым голосом выдавил из себя вопрос Энджел, забыв на мгновение что собирался приложиться к горлышку бутылки.
Ну, трупа я не видела. Зато видела столб огня высотой с двухэтажный дом. Там вряд ли что могло выжить.
Энджел выдохнул, расслабляясь.
Вряд ли что могло но мы выживаем, не так ли?
Не все. Мамочку ты всё же сумел угробить.
Рука Энджела сжалась на её шее так быстро и неожиданно для Сандры, что она удивлённо распахнула глаза.
Лицо брата было искаженно дикой яростью, и эта ярость была направлена на неё.
Не смей, слышишь?! Не смей говорить о ней!
Убери руки с моего горла, брат. И никогда так больше не делай.
Энджел тяжело дышал, глядя ей в глаза.
Заставь меня это сделать, дорогая сестричка. Ты же теперь ведьма? Продемонстрируй свои новые возможности.