Ты пил кофе за папиным столом? Что на это скажет Амалия Генриховна?
Наверное, она бы умерла вместе со столом, предположил Герман. Или превратила его в алтарь науки. Представляете поток паломников, желающих прикоснуться к священной реликвии. За этим столом наш отец сделал величайшее открытие, перевернувшее весь мир.
Поверить не могу, ведь ему лет триста, а может, и более, улыбаясь, парировал Глеб. Какой-нибудь мастер из Средневековья вытачивал этот стол, не предполагая, что пройдут столетия, уже не будет ни его, ни его детей, ни его внуков, а стол будет жить дальше, словно он бессмертный. У человека есть душа, и он смертен, а есть ли душа у стола?
Душа всегда когда-то осеняет своим присутствием. А как вы считаете? Герман обратился к коллектору.
Стол, работы мастера XVI века. Вижу червоточинку от жучков, это не уменьшает его стоимость, а пятна от неаккуратности использования снижают цену на тридцать процентов, мужчина под огромной лупой внимательно рассматривал стол, разыскивая его изъяны. Насчёт души, она меня нисколько не интересует, поскольку не имеет веса, значит, её не существует.
Натянув отцовские очки себе на нос, Глеб с серьёзным лицом процитировал своего родителя:
Мастер грязными руками ел креветок, создавал своё творение, и дерево впитывало его жизнь в себя. Но пришла невозмутимая Амалия, и маленькими ручками день за днём стала оттирать душу, как ни парадоксально, обычной тряпкой от пыли.
А вот здесь царапина от кота, вот видите, не без удовольствия воскликнул коллектор. С вас причитается штраф за причинение ущерба государственному имуществу. А кота придётся выбросить.
Кота никогда здесь не было, серьёзно констатировал Герман. И брат это может подтвердить, даже на Библии поклясться, если понадобится. Но если вас устроит, что кот всё же был, то можете и кота вместе с Амалией Генриховной конфисковать, вместо штрафа.
Вы всё острите, сухо повторял чиновник, тщательно внося всю информацию в свой блокнот. Коты и домработницы не подлежат конфискации. Вы вели неправильный образ жизни, поэтому кот останется без дома, а женщина без работы.
Вы когда-нибудь читали трактаты Авиценны? серьёзно поинтересовался Герман. Я нашёл их в библиотеке отца с его пометками и комментариями.
Я уже давно не читаю, можно сказать с самого рождения, серьёзно ответил чиновник. Чтение умных книг утомительно, а разгадывание кроссвордовэто забавы избранных, к числу которых я не отношусь. Кстати, о книгах, они не представляют никакой ценности, можете их забрать.
Интересно, а человеческая жизнь для вас представляет ценность? полюбопытствовал Герман, наблюдая с каким усердием и невозмутимостью выполняет свою работу чиновник. И как её можно измерить?
К сожалению, прибор, определяющий ценность человечества по отдельности и в целом, ещё не изобрели. Высокопарно рассуждать о жизниэто привилегия политиков, философов и кабинетных аналитиков. Реальная жизньэто люди, такие, как я, молчаливо исполняющие свой долг, не задавая лишних вопросов. Но есть тест, по которому можно определить, насколько тот или иной субъект необходим системе.
Вы человека сравниваете с болтиком из автомастерской? Забавно. А как же насчёт гениев, рождаемых раз в столетия, а то и тысячелетия? не унимался Герман. Ведь именно они являются двигателями прогресса. Не так ли?
Я не сомневаюсь, что есть более талантливые и менее талантливые люди, но лишь упорный каждодневный труд и соблюдение правил могут изменить мир.
Заставь обезьяну много трудиться, и она прямо в зоопарке, не выходя из клетки превратится в человека. О да, это будет чудо! Я не удивлюсь, что это и есть наше будущее, сострил Герман. Вы отвергаете книги, а ведь именно в них спрятана многовековая мудрость.
И что я должен с этой мудростью делать? здравомысляще рассуждал мужчина. Может быть, прикажете её намазать вместо масла на хлеб? Я реалист, и хочу быть таким как все. В этом и мудрость, и истина бытия, о которых вы говорите. Лучше быть частью чего-то великого, хотя бы маленьким болтиком, и я буду уверен, что
Коллектор замолчал. Повисла пауза. Словарный запас дискуссии иссяк, а может быть, он дошел до тупика или шлагбаума, где дальше висела табличка: «Посторонним вход запрещён».
Задумавшись, Герман взял в руки одну из книг, продолжил:
Я прочёл первый раз, ничего не понял. Потом второй, и так несколько раз. И вдруг книга открылась, я нашёл лазейку между двух слов, там должна быть запятая, а её нет, и смысл сказанного открывается иначе, и тогда всё, чему нас учили с детства, переворачивается с ног на голову. Понимаете, чтобы мы ни читали, мы видим всегда один и тот же смысл, но глубина и истина сокрыта между двух слов, Герман обращался и к брату, и к чиновнику одновременно: Я держал книгу в руках, как живое существо, она заговорила со мной. Я многого не понял, точнее, ничего не понял, кроме того, что с миром что-то не так.
Нужно просто вовремя платить по кредитам, сурово парировал чиновник. Либо жить по средствам. Поверьте мне, тогда с миром всё будет в абсолютном порядке.
А вы никогда не думали, что завтра вас может не быть? Человек взял и умер
Вы на что намекаете? остановившись, коллектор снял очки и посмотрел на Германа. Этого просто не может быть. У меня кредит на 60 лет, и пока я не закрою свои долги перед обществом и государством, я не могу умереть.
Значит, вам смерть не грозит. Браво! Кредит на долгие летаэто гарантия жизни или же, напротив, пожизненная тюрьма?! Вам какая теория ближе? Мой отец интересовался бессмертием, продолжал Герман. Он говорил, что раньше люди были бессмертными. Что вы думаете об этом?
Я ничего не думаю об этом, сухо ответил чиновник, закрывая блокнот и пряча его в потёртый кожаный портфель. Я закончил. Завтра в эту квартиру въедет новый жилец, я бы на вашем месте вместо бесполезной дискуссии постарался сегодня же её освободить.
Но бессмертны только боги, это значит, что мы и есть боги? продолжал Герман. Или мы вовсе не люди? Тогда кто мы?
Ну ты и завернул?! поддержал брата Глеб. А можно, что-нибудь попрощеяичницу с колбаской, и ближе к нашей теме.
Раздался звонок, повисла затянувшаяся пауза, и уже через секунду, как смерч, в квартиру ворвался огромный верзила с бегающими глазками и начинающимися залысинами на висках. Размахивая руками в затемнённых очках без одного стекла, сбив, уходящего коллектора с ног, он напевал арию на итальянском языке. Это был Тролль.
Эврика! торжественно воскликнул Тролль и удивлённо посмотрел на Германа. Что это за странный тип?
Коллектор, ответил Герман. Абсолютно счастливый человек, потому что уверен, что мир состоит из таких как он.
А он телефончик случайно не оставил? Может быть, это мой будущий клиент? спросил Тролль.
Ты тоже разорён? состроив кислую гримасу, Глеб похлопал Тролля по плечу. Сочувствую.
Нет, напротив, я с хорошей новостью. Я готов купить все твои долги. Не моргнув глазом продолжал говорить верзила. Клянусь здоровьем моей младшей дочери, это выгодная сделка, и я не обману вас!
Насколько я помню, Тролль, у тебя нет детей, язвительно заметил Герман. И денег тоже. В обмен на что, если не секрет?
Ничуть не смутившись, Тролль по-детски улыбнулся, щёчки порозовели, если он и лгал, то искренне верил в свою ложь и свои обещания, воспринимая себя мессией.
Хочу купить у вас весь этот научный хлам, оставленный вашим почтенным родителем. Вы всё равно, всё это барахло пойдёт на помойку, а я смогу превратить его в капитал.
Да ну? удивился Герман. Как твой бизнес? Процветает?
Тролль имел с рождения удивительную хватку коммерсанта. У него был нюх что-то купить и тут же выгодно продать. Однажды Тролль познакомился с сумасшедшим миллионером, с домами, автомобилями, бизнесами, жёнами и собаками, любовницами и детьми, повидавшего в своей жизни всё. Его уставшая от жизни душа желала риска и удивления, и тут подвернулись два прохвоста: один предложил ему отправиться в космическое путешествие, что было немного опасным для здоровья и малокомфортным. Идея же Тролля оказалась уникальной: организовать собственные похороны при жизни, почувствовать всю глубину и скорбь этого значимого события. Тролль после этого заказа разбогател и расширил свой бизнес, а счастливо почивший миллионер, напротив, спустя два месяца после пышных похорон без признаков болезни тихо скончался в своей кровати. Наследники оказались скупыми, а похороны скромными. Они вернули дубовый гроб и атласный костюм в похоронное бюро за полцены и приобрели для любимого дяди самый скромный комплект, придав этому глубокую философскую мудрость: отправляться в дальний путь нужно налегке, именно так быстрее доберёшься до рая. Поступок добродетельных наследников ещё больше привлёк внимание желающих провести собственные похороны при жизни, потому что никто не знает, как распорядятся твоим наследством. Тролль прославился, к нему в очередь выстроился поток новых клиентов.