И он вразвалку направился к одной из камер.
Я сглотнула, пытаясь осмыслить сказанное греком. Меня изнасилуют, во всех подробностях снимут это на видео, после чего скинут это видео в Интернет.
Из огня да в полымя!
Самое страшное, что на сей раз у меня действительно нет шансов. Ни одного. Гай не придёт на выручку, ведь я собственными руками сдала его греческой полиции и сейчас с ним разбираются в участке. Господи, ведь он увидит порно видео со мной в главной роли
Я знаю, что будет тогда. Он забудет про свою любовь, и никогда больше пальцем ко мне не прикоснётся. Никто не прикоснётся. Я буду навсегда запятнана, опорочена, и ни с одним мужчиной не смогу иметь нормальных отношений Я буду уже не я. Нет, нет, я просто не перенесу, если этот грек совершит надо мной насилие!
Димитрос деланно красивым жестом на камеру расстегнул рубаху, обнажив поросшую седыми волосами грудь, и направился ко мне. На ходу он стащил и брюки, и мой взгляд уперся в его эрогированный член, которым он с гордостью помахивал, выставляя его на всеобщее обозрение и наслаждаясь моим ужасом.
Это просто кошмар какой-то! Мало того, что половой орган грека был просто огроменным, как у племенного жеребца, так он ещё зачем-то вделал в свой член три шипа из медицинской стали. Острые кусочки металла, поблёскивая, опасно торчали сквозь его разбухшую плоть.
Святые из трущоб, да он просто-напросто порвёт меня своим членом-страшилищем! Противный, старый, потный, да к тому же ещё на всю голову извращенец! Не станет нормальный человек вытворять с собой то, что сделал этот грек.
Уж лучше Гай-убийца, Гай-предатель, чем этот мразотный Демитрос!
Ненавижу себя за такую мысль, зато она правдива.
Гай, где ты Гай? Далеко. Ты обязательно найдёшь меня, но будет уже поздно.
В отчаянии я бросилась к выходу, понимая, насколько безнадёжна эта попытка. Прочорос отлип от камеры и поймал меня за край юбки. Мятно-зелёная ткань треснула, грек отбросил оторвавшийся подол и схватил меня за талию. Я брыкалась, царапалась, рвалась, кусалась, за что и получила от Прочороса по уху, взвыла, и затихла, оглушенная болью.
Русская сучка, ты сделаешь это видео по-настоящему горячим, восхищённо воскликнул грек. Можешь сопротивляться сильнее? Давай-давай, покажи класс!
Он швырнул меня на диван и снова вернулся к камере. Голый Демитрос со своим отвратительным шипастым членом навис надо мной, раздвинул коленом мои судорожно сведённые ноги и принялся слюняво целовать мне шею. От него пахло чесноком, острым перцем и дешевыми сигаретами.
Все, это неизбежно. Сейчас он вгонит в меня свой член, сделает мне больно, унизит, втопчет в грязь. Как же я ненавижу сволочей, которые насилуют женщин! А эти ещё и снимают, собираясь продавать видео!
Запрокинув голову, я увидела объектив камеры, которая крупным планом снимала происходящее и встретилась со взглядом Прочороса. В нем было столько упоения, сладострастного удовольствия и предвкушения, что был у меня в ту минуту пистолет, я стреляла ему в голову до тех пор, пока она бы не превратилась в кровавое месиво.
Грек улыбнулся до ушей и сунул камеру мне прямо в лицо.
Этот ненавидящий взгляд Великолепно! Потрясающе!
Демитрос разорвал на мне трусики и навалился всей своей тушей сверху.
Сейчас это произойдёт. Господи, помоги мне! Я не хочу, не хочу, не хочу
Слёзы навернулись на глаза, и вдруг передо мной затрепетали на ласковом ветерке белые чистые полотнища, развешанные перед входом в монастырь Метеор. Я гладила мягкую ткань, и она трепетала под ладонью, как живая. И тогда из отчаяния, страха, полной безнадёги шёпотом пришло это слово.
Перкаль, выдохнула я не своим голосом и повторила громче, увереннее, будто звала кого-то забытого, но хорошо знакомого когда-то, Перкаль!
Глава 3. Маяк
Прочорос нахмурился и сделал Демитросу нетерпеливый жест, означающий «не медли, ну, чего ты застыл?».
Но грек с шипастым членом не обратил на порнографа никакого внимания. Его глаза сошлись на переносице, предавая ему вид отталкивающий и комичный. В глотке у Демитроса что-то забурлило и он, нагнувшись прямо надо мной, выплюнул какой-то склизкий белый комок. Я успела отклониться, но часть этой гадости все же попала мне на щёку. Пока Демитрос и Прочорос с удивлением рассматривал пятно на обивке, я рыбкой соскользнула с дивана на пол и отползла подальше, потирая щёку. На пальцах осталось что-то вязкое и очень липкое. Я с омерзением вытерла пальцы об ковёр.
Не успел никто опомниться, как изо рта Демитроса полезло гелеобразное вещество, стекая по его голому туловищу на кожу дивана. Он попытался вскочить, но не тут-то было! Член грека, густо политый этой слизью, прилип к обивке. Он рванулся, но отклеить свой драгоценный орган не удалось, и Демитрос завизжал тоненько и чрезвычайно пронзительно.
Прочорос, с очумелым видом наблюдающий за муками своего главного актёра, опомнившись, бросился на выручку, но едва он подскочил к товарищу ближе, его самого вырвало. Упав на колени, порнограф закашлялся, исторгая из себя клейкие желеобразные массы. Ему явно сейчас было не до съёмок своего самого главного порнофильма.
За всем этим с нескрываемым ужасом наблюдал водитель микроавтобуса. Наладив аппаратуру, он уютненько присел в уголок с баночкой пива, расстёгнутыми штанами и явным намерением помастурбировать на изнасилование, которое должно было произойти. Я поймала его взгляд, опасаясь, что он кинется ко мне и попытается связать, запереть, в общем, не дать уйти. Но вжавшийся в стул грек только воскликнул:
Магиса! Магиса!
На помощь своим барахтающимся в клейкой слизи дружкам он совсем не спешил.
Вообще, происходящее в этой комнате больше всего напоминало клип группы «Танцы Минус» на песню «Диктофоны», с той разницей, что было в миллион раз отвратнее и гаже.
Прежде чем сбежать, я сделала две вещи: расшвыряла дорогую видеоаппаратуру и треснула эпполовским ноутбуком, в котором Прочорос наверняка хранил свои порно ролики, по стене, разбив его вдребезги. Потом схватила свою сумочку, по счастью валявшуюся тут же, и выскочила за дверь.
Очертя голову, я бежала как можно дальше от этой проклятой порно студии. Не знаю, что там произошло что за вещество полезло из греков и почему возможно, они чем-то больны, какая-то эпидемия, может, заразилась и я? Или или это Ян?
Мысли вихрем проносились в моей бедной голове, бешено стучало сердце и подкашивались ноги, так, что я пару раз чуть не навернулась со ступенек.
Неужели это Ян помог мне? Неужели он так близко?
Нет, прошелестел внутренний голос. Ян бы не стал помогать. Он сейчас не здесь. Миткаля не было в той кухне.
Была я и трое порнографических ублюдков.
И ещё перкаль. Или я его сама себе придумала?
Нужно успокоиться! Я чуть-чуть сбавила темп, восстанавливая дыхание. Мне даже удалось выхватить из сумочки зеркальце, салфетки, и на ходу немного привести себя в порядок. Жаль, что затравленное выражение салфетки стереть с лица не могли.
Сейчас главноеубраться из этого дурного квартала, не нарвавшись ещё на какие-нибудь неприятности. Потом нужно найти большой отель и снять номер на сутки. Принять очень горячий душ и, может быть, даже заказать в номер рюмку чего-нибудь крепкого, коньяка или виски.
Только тогда смогу выдохнуть. Меня ждала поистине страшная участь, но, главное, я сумела ее избежать.
Светало. Небо окрасилось сначала в нежно-сиреневый, а затем в лазурный цвет. Я буквально валилась с ног от усталости, от всего пережитого этой ночью, и все-таки старалась взять себя в руки. Квартал это явно неблагополучный, и выгляжу я не лучшим образом: юбка разорвана, а блузка вся в грязных пятнах. Сейчас я лёгкая мишень для каких-нибудь приставал, горячих греческих парней с дурными намерениями. И все же, надеюсь, утром вероятность встретить их небольшая.
Поблуждав среди серых многоэтажек, я, наконец, вышла к автобусной остановке, на которой увидела двух вполне приличных женщин лет по тридцать пять, оживлённо о чём-то разговаривающих по-гречески. Одна из них курила сигарету. На меня они не обратили никакого внимания, я же инстинктивно постаралась встать поближе к ним.
Минут через двадцать подъехал большой автобус. Я поднялась по ступенькам вслед за женщинами, заплатила водителю за проезд, прошла в самый конец салона. Облегчённо заняла свободное место и попыталась сумкой прикрыть рваную юбку. Впрочем, никто на меня особо не смотрел, и это было просто отлично.