Нет-нет. Просто удивлён, что вот так просто распоряжаетесь чужими жизнями.
Мы оберегаем их. Вот сейчас девочка, повинуясь эмоциям, может наделать глупостей. Мы должны её отвлечь другой влюблённостью.
Так легко играете чужими жизнями.
Луи Бланшар, остановилась я, если Кити сейчас с собой что-то сделает, то вы до конца своих дней не простите себе этого.
Я не подумал, нервно усмехнулся он.
Она красива, умна, молода, я уже даже знаю, кому она приглянется. Мы просто познакомим их, а дальше они сами справятся.
Последний день здесь?
Да, завтра утром уезжаем. Надеюсь попасть на Рождество. Вы будете?
Не знаю пока, он пожал плечами.
Я некоторое время глядела ему в глаза, а потом отвернулась и пошла прочь по усыпанной снегом дорожке.
Снежинки медленно падали, делая реверансы, повинуясь лёгкому ветру, оседая на моём лице и превращаясь в воду. Наверное, кто-то мог бы подумать, что я оплакиваю свою жизнь, но я не ощущала печали. Напротив, мне было спокойно и тепло. Всё встало на свои места. Луи знал о ребёнке, и мне не нужно было больше скрывать это от него, и я радовалась, что он всё ещё верен мне. Не знаю, почему это было так важно для меня, ведь я уверяла, что не люблю его, но может, я ошибалась
Я огляделась: мир утонул в белой дымке, крыши, дома, дорожки, деревья стояли укрытые снегом. Я бесшумно ступала по мягкому ковру, оставляя следы, и, к своему удивлению, ощущала полнейшее умиротворение.
Доминик
Вашество, вы уверены, что выдержите бал? беспокоился Мигизи, видя, как я то и дело трогаю живот.
Надеюсь, глубоко вдохнула я. Мы не можем его пропустить. И того года хватило.
Так, сейчас вы с Жо-жо быстро переодеваетесь, а я даю команду, что бал начнётся на два часа раньше.
Не сто́ит, храбрилась я.
Не обсуждается! строго сказал Мигизи. Через час будьте в шатре! добавил и убежал.
Живот стал с некоторой периодичностью каменеть.
Дружок, говорила малышу я, не спеши, мы должны побывать на балу.
На мне было широкое нежно-бежевое платье, струящееся прямо от лифа, прозрачные шифоновые рукава с вышивкой снежных узоров, а на голове блестела диадема.
Я похожа на снежный ком, ворчала я. И так еле хожу, ещё и эти нашивки.
Мам, ты что такая злая? Жо-жо подошла ко мне.
Всё хорошо, моя птичка, улыбнулась я через силу.
У меня то и дело кружилась голова, но я старалась гнать от себя приступы слабости, глубоко дыша. Я была уже готова отправиться на бал без Мигизи. Но тут двери распахнулись, и в комнату ворвался Мигизи:
Всё готово.
Как мы тебе? Жозефина крутилась вокруг него.
Очень красивы, мои принцессы, раздражённо отмахнулся он. Вашество, вы как? Идём?
Да, кивнула я.
Дядюшка, надулась Жо-жо, ты меня разлюбил? Почему все так строго со мной говорят?
Птичка моя, он присел перед ней на корточки, твой братик или сестрёнка очень захотели повидаться с тобой, но твоя упрямая мама твердит, что должна быть на балу. И я очень переживаю, как бы нам с тобой не пришлось принимать роды сегодня.
Мам? вытаращилась на меня Жозефина. Я, конечно, знаю, как в теории это делается, но
Ничего не придётся делать, я попыталась успокоить дочку. Мы всё успеем!
Мы вышли в коридор и натолкнулись на Хосе, который поджидал нас под дверью. Жозефина тут же бросилась к нему со словами:
Дядюшка Хосе, можно я возьму тебя за руку? И, не дожидаясь ответа, схватила испанца под руку. Дядюшка Мигизи с мамой пойдут сзади. Если надо медленней, то сразу скажите.
Это чья дочь повзрослела за пять минут? посмотрел на меня Мигизи.
Моя, улыбнулась я.
Стоило только пересечь порог бального зала, как я ощутила, что воздух словно искрится от напряжения. Здесь было много дебютантов, и они страшно волновались на своём первом балу. Я видела совсем юных мальчишек с раскрасневшимися от смущения щеками, одетых в чёрные фраки, и девочек, похожих на маленьких фей, в пышных платьях модного в этом сезоне небесно-голубого оттенка.
Мы с Жозефиной медленно прошли сквозь толпу, которая расступилась, и после короткой приветственной речи заняли свои места. Луи стоял у стены рядом с остальными учителями, пристально наблюдая за нами. Он улыбнулся и кивнул, когда наши взгляды встретились.
Моему мужу всё же удалось убедить Мигизи, и они в короткий срок поставили огромный светлый шатёр, в котором разместились все ученики; небольшая сцена, на которой играл оркестр; множество лампочек вздымались под купол, освещая каждый уголок.
В противоположной стороне стояли стулья для меня с Жо-жо. Я с видимым облегчением опустилась на своё место, даже столь короткая прогулка от моей спальни до зала совершенно вымотала меня. Прав был индеец, мой ребёнок вот-вот готов был появиться на свет, и я беззвучно произнесла молитву богам, чтобы это не случилось прямо сейчас у всех на глазах.
Жо-жо незаметно помахала рукой своей лучшей подруге Эми, которая была одной из воспитанниц пансионата. Девочка-сирота с большими голубыми глазами, длинными ресницами и густой копной каштановых волос. Они были ровесницы и часто проводили время вместе, когда мы бывали здесь.
По традиции бал открывал вальс.
Мам, ты в порядке?
Да, моя птичка, кивнула я.
Ваше Высочество, возник передо мной Аарон, разрешите пригласить Жозефину на танец?
Милый мой, улыбнулась мальчику, я не против, но что скажут на это твой отец и месье Бланшар?
Значит, у меня нет шансов? вздохнул сын Мигизи.
Ну почему же? Ты сейчас приглашаешь Жо-жо, и вы мчитесь танцевать. Вряд ли вам кто-то помешает в центре зала, но будь готов отвечать за свои действия после танца.
Спасибо, Ваше Высочество, улыбнулся Аарон и протянул Жозефине руку.
Они побежали в центр зала. Их отцы не успели опомниться, как дети уже ловко кружились среди остальных.
Вашество, подошёл ко мне Мигизи, хмурясь, это что значит?
Их в школе учат танцам? Как у них здорово получается.
Вам всё смех? возмущался друг. Хотя Вы видели лицо своего мужа? Он же сейчас взорвётся от злости, рассмеялся индеец. Хоть этим полюбуюсь.
Хватит ненавидеть друг друга, отчитывала его я. Смотри на детей, какие они очаровательные!
Я улыбнулась, и тут внутренности словно сковало раскалённым металлическим обручем. Понадобилась вся моя выдержка, чтобы не скривиться от боли, я задержала дыхание и на выдохе шепнула:
Т-ш-ш, малыш, потерпи ещё два часа, обещаю уйти после полонеза.
Я постаралась отвлечься и стала глядеть на публику: в центре зала пары кружились в вальсе, некоторые дети могли бы стать гордостью учителя танцев, но некоторые неловко переминались с ноги на ногу, путали шаги и то и дело наступали друг другу на ноги. Я улыбнулась, когда заметила группу юношей, что вытянулись по струнке, словно кадеты императорского корпуса, и тщательно изображали взрослых. До меня доносился звонкий девичий смех и приглушённый гул взволнованных голосов. Но уловка не сработала, от боли к горлу подкатывала тошнота, а тело словно онемело. Мне не стоило обманыватьсяэто были схватки, и следовало немедленно покинуть бал.
Мигизи, шепнула я, но музыка была такой громкой, что друг меня не услышал. Хосе, позвала испанца, который стоял ещё дальше. Боги, как назло! выругалась себе под нос.
После окончания танца и очередной схватки, в период которой натянутая улыбка не сходила с моего лица, я поднялась и, не дожидаясь Мигизи, направилась к выходу.
Все недоумевая расступались, провожая меня взглядом.
Вашество! Мигизи подбежал ко мне. Что случилось?
Интервал пять минут.
Вы с ума сошли? взбесился он и, быстро подав руку, потянул меня к выходу.
Скажи Жо-жо, что она остаётся за хозяйку вечера, последнее слово и всё прочее на ней. После пусть Хосе привезёт детей в тот дом.
Всех?
Жо-жо, Аарона и Юноса, ЧЁРТ ПОБЕРИ! Это я рожаю, а не ты! шипела я, стараясь не показывать свои эмоции окружающим.
Я остановилась, пропуская очередную волну боли сквозь себя, улыбнувшись и помахав рукой детям, вышла в коридор, после того как всё утихло на мгновение.
На выходе мы встретили Луи.
Что случилось?
Подгони машину как можно ближе, мы едем рожать, тихо сказала я.