* * *
Пока я открывала дверь в квартиру и складывала очередные посылки с «Амазона» на табуретку в прихожей, мой телефон звякал дважды. Мне не хотелось даже смотреть на него, но я все-таки выудила мобильник из рюкзака и увидела две эсэмэски от Вэл.
«В тебя стрелял старейшина? Думала, это был просто отморозок?» говорилось в первой.
А во второй: «Позвони-ка ты мне, детка, а то тут народ какую-то пургу гонит».
Мне надо поговорить с Вэл, но сейчас у меня совершенно не было настроения. Так что я написала: «Завтра позвоню»и испытала настоящее облегчение, когда Вэл ответила: «ОК».
Я со вздохом открыла и закрыла за собой дверь. Телевизор орал децибел на десять громче допустимого: показывали одну из частей «Сумерек» кажется, «Новолуние». Диня нигде не было видно. Я взяла пульт, убавила звук, положила пульт обратно на старый сундук, служивший мне журнальным столиком, повернулась к дивану и ахнула.
Из-за желтовато-коричневой подушки выглядывала кукла-тролль с ярко-зелеными волосами. На лице куклы цвета солнцезащитного крема застыла широкая улыбка. Кукла была голая.
Иногда Динь так шутил. Расставлял своих дурацких кукол по всему дому, чтобы я их нашла и испугалась. Я схватила куклу и пошла на кухню.
Динь сидел по-турецки на столе перед моим ноутбуком. Я вздохнула. Пароль от ноутбука тоже надо будет поменять. Динь с таким интересом таращился в экран, что не слышал, как я подошла к нему. Я нагнулась и подула на его голую спинку.
Он заорал, взмыл в воздух, трепеща крылышками, описал круг и сжал кулачки у груди, как каратист перед боем. Несмотря на то что вечер у меня явно не задался, я рассмеялась.
Динь скрестил руки на груди и несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул.
Ты меня до инфаркта доведешь. Я прямо чувствую. У меня приступ. Динь прижал ладони к груди и попятился от меня. О нет. Мне плохо. Я умираю.
Я бросила ему куклу.
Хватит разбрасывать эти штуки по всему дому. Бесит.
Динь поймал тролля, чуть согнувшись под тяжестью куклы.
Ничего я не разбрасывал. Я же тебе говорил, они сами. Стоит мне заснуть, как они оживают. Я тут ни при чем.
Я закатила глаза. Потом перевела взгляд на ноутбук.
А почему у тебя в гостиной идут «Сумерки», а на ноутбуке«Гарри Поттер»?
Я провожу исследование. Динь приземлился у компьютера и поставил куклу на стол. Важное исследование.
Ну ладно.
Я подошла к столу и стащила со спины рюкзак.
Динь подлетел ко мне и завис в воздухе рядом.
Как прошел день, дорогая?
Я слабо улыбнулась, бросила рюкзак на стол и расстегнула его.
Да так себе.
Динь наклонил голову набок.
Хочешь об этом поговорить с доктором Динем?
Я думала, тебе не нравится, что я так тебя называю.
Не цепляйся к словам.
Я снова рассмеялась.
Нет, я не хочу об этом говорить. Я вытащила из рюкзака коробку конфет. Зато я купила пралине.
Судя по реакции Диня, я достала из рюкзака голых красоток, готовых выполнить все его капризы. Он принялся так оживленно порхать по кухне, что я испугалась, как бы брауни случайно не вылетел в окно. Наконец Динь успокоился, и остаток вечера мы смотрели сперва «Затмение», а потом «Орден Феникса». Уж не знаю, что там за исследование проводил Динь: он отказался об этом говорить. Но я была не против отвлечься, лишь бы не думать о том, что случилось, и не расстраиваться из-за того, что мне предстоит.
В десятом часу меня сморило, как полного лузера, но я съела еще пять конфет и только потом улеглась. В желудке бурчало от передозировки сладостей. Заснуть никак не получалось, и чтобы не думать о случившемся, я взяла с тумбочки потрепанную книжку: это оказался «Любовь вне правил». В одиннадцатом часу у меня уже слипались глаза. Я отложила роман, выключила свет и перевернулась на бок. Не помню точно, когда заснула, но когда открыла глаза, комнату заливал мягкий свет.
Спустя пару секунд до меня дошло, что в спальне моей всего два светильника. Первый, люстра на потолке, светит куда ярче, а второй, ночник на тумбочке у кровати, я выключила.
Думая, что это Динь снова решил надо мной подшутить и пробрался ко мне в комнату, я перевернулась, уверенная, что увижу на соседней подушке очередную чертову куклу-тролля. Но мое бедро уткнулось во что-то теплое и твердое.
Я замерла. Сердце остановилось.
Там кто-то был. Кто-то куда больше Диня. И этот кто-то пошевелился. Не раздумывая ни секунды, я резко перевернулась на спину и села в кровати.
И испытала настоящее дежавю. Только на этот раз я была не в переулке. Но снова смотрела в эти глаза цвета весенней травы.
Вот же сукин сын.
Глава 5
В голове не укладывалось, что у меня в квартире, в моей спальне на кровати сидит Рен и ухмыляется, так что на щеке его проступает глубокая ямочка.
Может, я сплю?
Рен склонил голову набок, каштановые кудри упали ему на лоб.
И часто с тобой такое? Сидишь, таращишься и молчишь?
Не-а, не сплю.
Инстинктивно, как мгновением раньше, я выпростала ноги из-под одеяла и отодвинулась назад. У меня всегда так: сперва бью, потом думаю. Не обращая внимания на то, как тянет швы, я засветила Рену ногой в грудь.
Он отлетел назад, но поймал равновесие и не упал. Встал на ноги, выпрямился во весь рост. Я спрыгнула с кровати и очутилась прямо перед ним. Как он вообще сюда попал? Что если он нашел Диня? А если он что-то с ним сделал? Ужас! Во мне поднималась паника.
Не давая Рену опомниться, я крутанулась на одной ноге и пнула его в живот другой. Рен крякнул, и я поняла, что удар вышел болезненный. Я бросилась на него, целясь кулаком ему в лицокрасивое, между прочим, лицо. Как жаль, что я сейчас его подпорчу: поставлю фингал, разобью до крови.
Рен молниеносно схватил меня за запястья, стремительно развернул, поймав мое движение, и сдавил рукой пониже груди.
Эй, Айви, остынь!
Вот еще. И не собираюсь. Я высвободила руку и ударила его в живот, но на этот раз Рен успел напрячь мускулы, так что пресс его даже не дрогнул. Я снова замахнулась, но он опередил меня и сделал кое-что такое, о чем я до последнего своего вздоха буду вспоминать с раздражением.
Он просунул ногу меж моих ног, обвил ступней мою щиколотку, и я опомниться не успела, как упала плашмя.
Блин, пробормотала я.
Рен не дал мне шлепнуться на пол, а аккуратно направил мой вес в нужную сторону. Не успев ничего понять, я оказалась лежащей на кровати на животе, сверху меня оседлал Рен и прижал мои запястья к матрасу. Голова моя оказалась повернута набок, и с этой, прямо скажем, невыгодной наблюдательной позиции мне было видно лишь, что дверь спальни открыта.
Унизительно, что он снова так быстро со мной справился, и я слишком злилась, чтобы испугаться.
Если ты меня сейчас же не отпустишь, сильно пожалеешь.
Ты что, теперь каждый раз будешь со мной драться?
Если ты не прекратишь выскакивать передо мной, как черт из табакерки, то да!
Рен пошевелился, и я почувствовала его дыхание у себя на щеке.
Я не хочу сделать тебе больно.
Да ты меня практически раздавил. Я попыталась приподнять бедра, но Рен стиснул меня коленями. Я клянусь, если ты сейчас же меня не отпустишь, я
Ишь ты, какая боевая, хмыкнул Рен, и это взбесило меня еще больше. Я ведь не драться с тобой пришел. Мне надо с тобой поговорить.
Забавная манера вести беседу. Я попыталась высвободить руки, но у меня ничего не получилось, а вот лежать мне теперь стало действительно неудобно. Как ты меня нашел?
Посмотрел адрес в твоем личном деле у Дэвида в кабинете.
Я вцепилась в одеяло.
Он тебе намылит шею.
Рен хмыкнул.
Вряд ли.
Его счастье, что я не могу до него дотянуться.
Если уж ты залез в мое личное дело, то мог бы найти мой номер. И позвонить, как нормальный человек.
А я тебе звонил, ответил Рен, и от его дыхания зашевелились волосы у меня на виске. Ни один парень не был ко мне так близко с тех самых пор как не стало Шона, и поди ж ты! этот нахал вломился ко мне в дом. Ты не брала трубку.
Я задумалась, пытаясь сообразить, где оставила телефон, и наконец вспомнила: на кухне возле ноутбука. Я открыла рот, чтобы ответить Рену, но тут в дверях вдруг появился Динь. На лице его было написано изумление. В руках брауни сжимал маленькую сковородочкув такой, пожалуй, можно пожарить разве что одно-единственное яйцо. Динь замахнулся ей, как боевым топором. Никогда бы не подумала, что у него хватит сил поднять сковородку, но для домовенка Динь был крепкий парень. У него даже кубики были на прессемаленькие, но взаправдашние. Рот его был раскрыт в немом боевом кличе, лицо исказила гримаса.