Марка пристрастия за последний месяц не изменились? По-прежнему хочется порыться в Крепости на предмет уточнения аспектов материальной культуры Саракша?
-Безусловно!
-Отлично. Возникающие вопросы в дальнейшем согласовывайте с Мартой, для меня, честно говоря, это куда менее интересно. А вы?
Вряд ли Комов нарочно избирал манеру, "когда с человеком разговаривают, а сами смотрят куда угодно, только не на человека" [97] . Но так уж получилось. За Ревушкой он во время беседы внимательнейшим образом наблюдал, Циркулю соизволил уделить некоторое внимание, а, обращаясь к Кроту, разглядывал что-то на экране. Всеслав пару секунд помедлил, шлифуя форму ответа. До зуда хотелось провозгласить своеобразную декларацию независимости от Геннадия Мудрого.
-Лечу на Саракш для личной встречи со Странником и обсуждения на месте деталей некоторых операций.
-Не секрет, каких именно?
-Не секрет.
(Пауза)
-Хм... Ну-ну... Сикорски согласился вас выслушать?
-Согласится.
-Высадка на поверхность Саракша разрешена?
-Не запрещена.
-Кондиционирование?
-Пройдено.
-Ладно, быть по сему. Считаю обмен верительными грамотами законченным, и никого не задерживаю. Давайте готовиться к Д-прыжку
Комментарий Сяо Жень:
У читателя может сложиться впечатление, что дед был конфликтным и сверхсклочным скандалистом, ни с кем не находящим общего языка. Ну, нет же, нет! Как раз наоборот. Он всегда чувствовал себя в полном вакууме. После смерти матери так и не нашлось человека, с которым Всеславу удалось бы добиться близости. Ему очень хотелось быть рядом с тем, "с кем можно молчать". Он необычайно нуждался в понимании без слов и дружеском участии, он мучительно искал того, кто примет его со всеми недостатками и кому он сам за это простит все минусы. Однако, быть может, был при том чрезмерно требователен? Трудно сказать... Ясно одно: чем менее тактичным и уважительным было движение партнера по общению навстречу Всеславу, тем более (в квадрате! в кубе!) резкой могла стать ответная реакция В.Лунина. При этом очень важную роль играло общественное положение. Если деду был антипатичен рядовой обыватель, все сводилось к деликатному уклонению Всеслава от сближения - зачем обижать человека? Но в ситуации, подобной описанной, когда неприятные эмоции вызывало высокопоставленное лицо, дед не считал нужным сдерживаться: "Eminence obliges" [98] Не внучке и не деда осуждать за это.
Итак, блистательное равнодушие Комова ко всему, что его не интересовало, на этот раз отразилось от зеркальной поверхности. Жаль, оч-чень жаль, что Геннадий Юрьевич в этом случае (как, впрочем, и всегда) не соблаговолил снизойти до реакции собеседника.
Орбита Земли
борт крейсера "Ромул"
2 июня 2158 года, 14.10
В круглое помещение с алюминиевыми стенами и сводчатым потолком выходили люки тридцати восьми безынерционных камер, посередине находился лифт к нижнему этажу, где имели место склады, кухни-синтезатор, души и прочее.
-Занимайте камеры. - чарующим девичьим голосом предложил кибер. - Прошу поторопиться.
-"Камеры". - с сомнением сказал по-хонтийски Луччатти.
-"Лагери", "тюрьмы" - быстро подхватил на базовом наречии Лунин. - "перевоспитание", "зоны труда", "шоковая терапия", "эффект устрашения"...
Они щелкнули тумблерами, бесшумно открылись овальные люки. Лунин проводил взглядами Ревушку и Зайца и вошел в свою камеру. Люк закрылся. Над головой желтым сияла световая панель. Пневматические держатели ожили, бережно и быстро охватили тело. На голову опустился шлем, запахло озоном.
-Будьте добры, закройте глаза, дышите ровно и глубоко. Постарайтесь не волноваться, если ощущения будут неприятными. - любезно попросил кибер.
-Не "если", а "когда", - нравоучительно поправил Лунин, - и не "неприятными", а "мерзопакостнейшими".