Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость!
Кусок пергамента, который Джеймс собирался использовать для следующего сочинения, покрылся разводами коричневых чернил. Кляксы и чёрточки опутали пергамент, и Джеймс с удивлением обнаружил перед собой план Хогвартса. Когда он вглядывался в какой-то участок, тот приближался, расширяясь на весь лист. Стоило прекратить сосредотачиваться на участке, и он снова отдалялся, уступая место полному плану школы.
Бонд вгляделся. Крошечные ниточки следов тянули за собой пузыри реплик, как в комиксах. В каждом пузыре были написаны имя и фамилия. Следы двигались по карте, соответствуя, насколько суперагент смог понять, реальному положению людей в школе.
Это Это бесценно! восхитился Джеймс, наблюдая, как Северус Снегг мерит шагами собственный кабинет. Ты знал о таком чуде и не украл его?
Что я, дурак, что ли? обиженно проворчал Пивз. Это же пергамент. Как я его сквозь стену пронесу? Где я его хранить буду, так, чтобы на меня не подумали? И вообще, переносить материальные объекты сквозь материальные телаэто же пятый класс полтергейста, мне до туда ещё учиться и учиться. А потом, я же не вор. То есть испортить, порвать, уничтожить, написать обидную надпись и засунуть в нос хозяину, пока он спит, всегда пожалуйста. Но потом вернуть, хозяину или кому-нибудь другому. Это барабашки воруют, им по статусу разрешается, а мы, полтергейсты, чужое не присваиваем, только своё берём, чьё бы оно ни было.
Джеймс, не слушая обиженное ворчание, сосредоточился на профессоре МакГонагалл. Карта послушно приблизила один из кабинетов. Маленький Гарри Поттер на пергаменте забавно сбежал вниз по лестнице, постучал в дверь кабинета и подождал, пока её откроют изнутри.
Спасибо, Пивз! расплылся в улыбке суперагент. Молодчина! Славная вышла шалость! сообщил он пергаменту, и тот вновь превратился в чистый, пожелтевший лист. Интересно, кто придумал этот артефакт. Да, заклинание ненаносимости не позволяет привязать план Хогвартса к внешним ориентирам, но составление самой карты Это, наверное, очень древний магический амулет?
Полтергейст смущённо зарделся. Он не привык к словам благодарности.
Карту создал твой отец вместе с тремя сообщниками, ответил полтергейст. Джеймс Поттер был главным артефактором, Римус Люпин и Сириус Блэк предоставляли план школы и заклинание именования обнаруженных объектов, а Питера Петтигрю они использовали как резерв магической силы И, между прочим, истощили его почти до состояния сквиба. Я знаю, я в сливной трубе сидел, когда они готовили свою волшбу. Всё думал, как бы им помешать, но ничего не вышло. Зато над Миртл поиздевался.
Сириус Блэк? суперагент моргнул. Маньяк, террорист и вечно нетрезвый сумасброд никак не ассоциировался у него с могущественным магом, осилившим столь сложное заклинание. Мой отец? Римус Лю Он же вообще оборотень!
Да, они все научились превращаться в животных, подтвердил Пивз, неправильно истолковав изумление Бонда. Твой отецуж прости меня, повелитель, был редкостным оленем. Как он увивался за Лили! И по голове её книжками бил, и за косички дёргал, и кнопки на стул подкладывал, и тараканов в чернильницу сыпал, их пришлось из самого Лондона заказывать, втридорога, в Хогвартсе-то тараканы не водятся, прямо весь извёлся, желая, чтобы она на него внимание обратила. А просто подойти и поговорить не сообразил. Одно слово, олень.
Я слышал, что они были ещё теми оторвами, признался Джеймс.
А от кого я, по-твоему, научился цепнями бросаться?
Суперагент и полтергейст помолчали.
Ладно, если для меня других распоряжений нет, то я, пожалуй, полечу, быстро добавил Пивз, всё ещё слегка нервничая. Скоро эльфы на кухне ужин начнут накрывать, мне надо успеть рвотный порошок в кашу подсыпать, а потом ещё у меня в планах отвинтить люстру в Западной Галерее. У меня же зачёт по скоростному разрушению в ноябре, тренироваться надо.
Лети, разрешил Джеймс. Только скажи, как мне с тобой связаться, если понадобится очень срочно что-нибудь попро Приказать. Ты же эту горгулью не каждый день проверять будешь.
Да просто Добби позовите, он меня быстро найдёт, поморщился Пивз. Ну, или магией дёрните. В той вашей книжке написано, как. Только это больно, поэтому не усердствуйте, повелитель.
Не волнуйся, отмахнулся Бонд, Я не буду тебя почём зря дёргать. Но горгулью всё-таки проверяй. Раз в день или раз в два дня.
Бу-сде, шеф, Пивз молодцевато козырнул и перевернулся головой вниз. Всё, я убёг.
Полтергейст рванулся к полу, словно им выстрелили из пушки, и пронзил его насквозь.
Джеймс Бонд посмотрел на пол, в котором только что исчез вполне материальный на вид толстячок, вздохнул и направился к кабинету профессора МакГонагалл.
МакГонагалл уговаривает Поттера не провоцировать Амбридж
Джеймс не успел уловить заклинание, которым Минерва разрезала наклейку на пергаменте. Скреплявшая пергамент полоска с печатью растаяла ниточкой пахнущего ванилью зелёного дыма. Декан Гриффиндора погрузилась в чтение. Бонд, переминаясь с ноги на ногу, украдкой осматривал кабинет.
Обстановка в кабинете напоминала любой другой кабинет прирождённого бюрократа. В углу стоял шкаф с документами; на его крыше были грудой свалены фолианты весьма потрёпанного вида. Старый письменный стол, пара кресел и потемневший медный лист перед камином дополняли обстановку. Бонд заметил на каминной полке банку с каким-то порошком и догадался, что это был так называемый «летучий порох». Узкое и высокое окно располагалось над левым плечом сидящего за столом, давая достаточно света.
Ни на одной поверхности не было заметно ни единой фотографии или картины, кроме висящего прямо над камином портрета. Кто именно был запечатлён на портрете, Джеймс понять не сумел, потому что табличка внизу потемнела от времени и копоти, а изображение, видимо, ушло за раму размять ноги, на холсте осталось только деревянное кресло с резной спинкой на фоне пышной гардины.
Одна из стен кабинета была до середины обита кошачьими когтеточками. На высоте около трёх футов над полом они были продраны почти насквозь. Бонд вспомнил, как Минерва МакГонагалл превращалась в кошку, убеждая его в существовании магии, и едва заметно улыбнулся. Интересно, как анимаг-айлурантроп отреагирует на валерьянку?
Тем временем Минерва закончила читать записку и подняла голубые глаза на Бонда, смущённо топтавшегося перед столом.
Итак, грозно обратилась к нему профессор МакГонагалл, это правда?
Что правда? спросил Джеймс, давая понять, что он будет всё отрицать. Профессор, добавил он в запоздалой попытке смягчить невежливость.
Это правда, что вы повысили голос на профессора Амбридж?
Я?! Да ни в коем случае! сказал Джеймс, приобретая вид ангелочка, которого взяли с поличным на распространении героина и скупке краденого. «Этот белый порошокпросто мука, я кулинар-любитель, собираюсь печь пирожные, и мои друзья заглянули ко мне, решив отблагодарить меня подержанными промтоварами, я ведь очень скромный, и принимать благодарность новыми товарами или деньгами мне совесть не позволяет» Вид этот был отточен до совершенства за время выслушивания нотаций в кабинете Эм. Мы просто дискутировали.
Вы обвинили её во лжи?
Нет, мэм, я просто выразил своё сомнение в её квалификации и в соответствии методов преподавания цели обучения.
Вы располосовали ей руку?
Мэм, у меня несколько десятков свидетелей, готовых под присягой подтвердить, что, когда она порезалась, я её даже не касался.
«Ну, давайте, давайте, подумал Джеймс, продолжая играть роль ангелочка. У вас на меня ничего нет. Муку я покупал в магазине, вот чек, пирожные я регулярно пеку, вот рецепт, а от подарков избавляюсь, не захламлять же мне квартиру».
Профессор МакГонагалл хмуро поглядела на Джеймса. Потом сказала:
Возьмите-ка печенье, Поттер.
Что взять?
Печенье, раздраженно повторила она, показывая на коробку с шотландским клетчатым рисунком, лежащую на столе поверх многочисленных бумаг. И сядьте.