Иванов оказался мастером золотые руки! Он каким-то непостижимым образом умудрился вернуть на экран не три, а все семь цветов радуги и сказал хозяйке, что её телевизор будет работать, как хорошо смазанная телега, не хуже чёрно-белого красноярского «Рассвета», то есть не сломается в течение десяти-тридцати лет. Последнее утверждение ещё не проверили, а вот по поводу картинки бухгалтер-маляр Сидорова говорила, что она такого качества не видела даже в лучших городских кинотеатрах. Изображение стало таким чётким, что японские модели отдыхали (впрочем, японских моделей ни она, ни я не видели). Теперь Сидорова каждый день убеждается в том, что телевизоры отечественного производства гораздо лучше японских. И она поклялась перед соседями, что, пока работает её телевизор, Иванов всю жизнь может рассчитывать на бесплатную побелку (на этом месте я задумалсявидимо, это всё-таки не хобби, а подработка). Впрочем, мастер-телевизионщик этой услугой больше не пользовался. Зато все другие соседи, вплоть до первого этажа будут нуждаться в хорошем косметическом ремонте и совсем не бесплатном. Иванов устроил им хороший потоп местного розлива. Это он хорошо сделал, теперь у бухгалера-маляра будет много подработки. Теперь она долго сможет жить на широкую ногу.
Телевизор бухгалтера Сидоровой сделал Иванову великолепную рекламу, на которую мастер наверняка и не рассчитывал. Он будто бы и не собирался заниматься ремонтами телевизоров. Однако коль назвался груздем, так полезай в кузов. Инициатива, как говорится, наказуема. В общем, пришлось Иванову вместо своих расчётов на дому заниматься ремонтов телевизоров. Был он человеком вежливым, уступчивым, и отказать никому не мог. А соседи этим и пользовались.
Первое время люди не могли поверить, что отечественный «Горизонт» действительно раздвигает перед ними границы, и на экране, как на ладони, можно увидеть горизонт таким, какой он есть на самом деле. Дома сидишь в мягком кресле, смотришь на цветной экран и через минуту забываешь о том, где ты находишься. Однажды Сидорову даже чуть не хватил удар, когда на неё прыгнул тигр. Понятно, зверь прыгал на экране, но эффект его присутствия был до того естественный, что Сидорова заорала благим матом и бросилась бежать из комнаты. С тех пор фильмы про животных она стала смотреть только из коридора, потому что боялась, что на неё опять кто-нибудь нападёт.
В общем, Иванову на пятый этаж понесли аппаратуру со всего дома. «Рубины», «Горизонты», «Рекорды», «Сапфиры», «Сигналы». «Сапфиры» были чёрно-белыми. «Сигналы» не подавали и не принимали никаких сигналов. «Рекорды» давно уже забыли о своих рекордах. «Горизонты» никак не хотели расширять своих горизонтов. И только с лёгкой руки Иванова и сигналы появлялись, и цветность, и яркие контрасты, и расширенные горизонты.
Принесли однажды даже древний «КВН-49», над которым смеялись как над одноимённой телевизионной передачей. И даже он стал работать лучше, чем хвалёные японские телевизоры. Только вместо воды в линзу Иванов посоветовал налить чистого спирта. Спирта пожалели, налили водки, но даже это не ухудшило качества изображения. Впрочем, жена соседа жаловалась, что каждое утро ей приходилось доливать в линзу водки, предварительно огрев мужа скалкой.
В первые дни Иванов никому не отказывал и совершенно бесплатно творил чудеса с электронной техникой. Возле подъезда, где объявился необыкновенный мастер, выстроилась длинная очередь. Люди ругались, и один раз даже приходилось вызывать милицию после того, как в драке были разбиты два «Горизонта» и три «Рекорда».
Слух о чудесном перевоплощении отечественной видеотехники очень быстро распространился по всему району. Через день очередь к Иванову растянулась на целый квартал. Люди стали записываться в очередь к удивительному мастеру. Через два дня записавшихся оказалось столько, что стало не на чём писатьзакончилась бумага.
Иванов на время забросил свои расчёты и целиком занялся цветом и музыкой. Его завалили работой, и он долгое время не замечал, как к нему ходят одни и те же люди. Чаще всего это были работники из магазина видеоаппаратуры «Орбита» и их родственники. Они приносили совершенно новые телевизоры, только что купленные в магазине Иванов на это не обращал внимания. Он думал, что они несут технику из своих домов и старался помочь людям как мог. А мог он ого-го как!
Но однажды бухгалтер Сидорова со второго этажа принесла за один день три новых «Горизонта». Иванов вдохнул в них новую, изумительно красочную жизнь. Бухгалтерша продала эти телевизоры втридорога и побежала в «Орбиту», чтобы купить новую партию. Но за отечественными телевизорами уже стояла дикая очередь. И тогда Сидорова по большому блату купила телевизор Grundig. Она принесла его Иванову. Тот повертел его со всех сторон и сказал, что «мыльницы» его не интересуют. Этим он очень оскорбил Сидорову, ведь она потеряла кучу денег, а кто станет покупать у неё какие-то немецкие телевизоры, если у многих теперь после Иванова стоят первоклассные советские.
Именно тогда Иванов понял, что его бессовестно эксплуатируют, и перестал заниматься бесплатным ремонтом. Впрочем, платный ремонт его тоже не интересовал, и он вернулся к своим расчётам.
Малярша-бухгалтер начала кричать, что какой он неблагодарныйему, значит, сделали бесплатный ремонт, а он не может починить какой-то паршивый Grundig. Ведь из-за него, Иванова, она, Сидорова останется без денег, чем ей семью кормить (о том, что жила она одна, бухгалтер умолчала)? Обещала написать в газету, на телевидение и в Организацию Объединённых Наций и расклеить объявления на всех столбах. Но Иванов был непробиваем.
Как его ни упрашивали, каких только денег ему ни сулили, как ему ни угрожали, ничего не помогло. Иванов наотрез отказался модернизировать советские телевизоры. Он снова с головой ушёл в свои расчёты.
Что он там считал, над чем он там работалнеизвестно. Но люди остались без телевизоров. Вернее, с телевизорами, но с такими, какие никому и задаром не нужны. Многие успели накупить даже нерабочего хлама, который даже на детали уже не годился, и во всех квартирах стояло по два-три телевизора, годные только под ящики для хранения картофеля.
Народ кинулся к Сидоровой, но та закрылась на два внутренних и три висячих замка, да сверху ещё накинула на дверь стальную цепочку, и стала отсиживаться в своей комнате, как в скорлупе, пока не улягутся страсти. Она до сих пор боится выйти из дома. Ведь именно она и рассказала людям о том, что у Иванова золотые руки. Руки-то золотые, но что теперь народу делать с этими телевизорами? У каждого как минимум три штуки на руках. В общем, довольными остались только магазины радиотоваров, с полок которых смели абсолютно все телевизоры. Так же в накладе не остались комиссионные магазины, распродавшие всё залежавшееся барахло.
Тогда владельцы неисправных наспех накупленных новых цветных «Горизонтов» обратились за помощью к профессору-психологу Торощину. Профессор взял в руки неисправный будильник и зашёл к Иванову. Он хотел заинтересовать мастера новой работой. Он очень надеялся на свой профессионализм. Но в случае с Ивановым эти уловки не сработали. И не потому что Торощин был плохим психологом, а потому что психология Иванова сильно отличалась от человеческой. Тут не могли помочь ни Дейл Карнеги, ни Бехтерев, ни Фрейд с Юнгом. Ведь Иванов не был человеком. Да и Ивановым по большому счёту он тоже не был, его имя было невозможно произнести ни на каком земном языке, вот он и взял самый распространённый псевдоним.
Иванов, даже не взглянув на часы, сказал пожилому посетителю, что будильник марки «Севани» зазвенит лишь только в том случае, если положить его под пресс или ударять по нему кувалдой. Вернее, не зазвенит, а коротко звякнет в последний раз. А этот опыт может проделать и сам хозяин будильника, тут особых навыков не нужно.
Профессор Торощин как психолог потерпел фиаско. И многие владельцы цветных телевизоров навсегда потеряли надежду увидеть на своих экранах семь цветов радуги и четырнадцать её оттенков У каждого в квартирах стояло по два-три телевизора, которые они надеялись выгодно перепродать.
К слову, профессор Торощин после этого случая практически потерял свою работу. Нет, его ни откуда не уволили, но разве кто-нибудь станет обращаться к профессионалу после того, как он подтвердил свою профнепригодность? Короче говоря, если раньше он получал неслабый доход помимо зарплаты, то теперь он остался сидеть на голом окладе. Тут и математиком быть не надо, чтобы понятьэто большой удар для профессора, как моральный, так и материальный.