Размышляя таким образом, Вилль добрался до Мирона. В окошке на кухне горел свет, значит, решили почаёвничать на сон грядущий. Вилль постучал в стекло. На мгновенье ему показалось, что занавеска шелохнулось, будто сидящий за столом её потревожил, отшатнувшись в угол. Затем полотнища ткани раздвинулись, явив несколько встревоженное лицо мельника. Правильно, кто радуется ночным гостям? Впрочем, мельник обрадовался, когда гвардеец виновато показал кошелёк.
- Прости, что так поздно, Мирон, - с порога покаялся Вилль. - Я к тебе за мукой, десятком яиц, да ещё капустки бы мне с яблочками. - Огурцы-то собрали, обмыли и съели, а вот капуста упокоилась в помойном ведре.
- Для сурьёзного дела никогда поздно не бывает, - назидательно заметил Мирон, приглашая гостя на кухню.
За год у мельника ничего не изменилось, разве что циновка была новой, да на столе теперь стояли две, а не три перламутровые чашечки с розовыми цветочками и золотой каймой.
- К вам родственник приехал, да? Что ж вы его к нам в гости не взяли, одного дома оставили?
- Родственник? - удивился мельник. - Вдвоём с Ташей мы живём с тех пор, как Лушка ушла, и не надо нам лишних нахлебников!
- А зачем тогда сервиз достали? Празднуете чего? - в свою очередь удивился Вилль. Сколько он помнил Мирона, чашки из сервиза скаредный мельник доставал лишь в крайнем случае - по праздникам либо принимая важных гостей вроде градоправителя или кузнеца Сидора. Теперь и гвардеец лички сошёл бы за "важную птицу".
- Ничего мы не празднуем, это тебе после сегодняшнего повсюду застолья мерещатся! - Мирон засмеялся, но как-то принуждённо. - Просто побаловаться решили!
- После твоей сливянки что угодно примерещится! - охотно согласился Вилль, отводя взгляд от крошек на полу возле стоящего в уголке третьего стула.
Допытываться не стал: если мельник не спешит знакомить постояльца с гвардейцем Его Величества, значит, есть на то причины. Может, родственника стесняется, а, может, впрямь никого у них нет, и крошки остались с обеда. От чая отказался, купил всё, что нужно, и пошёл домой, поборов соблазн заскочить к Эртану. Ещё посидят вдвоём по-старинке, а ходить в гости порознь с невестой или хотя бы не условившись с ней об этом заранее, как-то не по-семейному.
***
Что Алесса всегда любила в подруге, так это понятливость. Видя, что отношения молодых стали больше, чем дружескими, сама предоставила дом в их полное распоряжение, и не пришлось намекать, чувствуя себя сказочной лисой, выгоняющей бедного зайку из собственной избушки. Оставалось избавиться от навязчивого кота. Для этого был придуман замечательный и простой план! Валерьянку - в сливки Симке, прищепку на нос - себе. Не зная, как скоро вернётся друг, Алесса заранее нарядилась в приготовленные для такого случая неудобные, но безумно красивые и дорогие вещички, состоящие, в основном, из бледно-лиловых кружев и тесёмок. Подарочной упаковкой служил шёлковый халатик двумя тонами сочнее, а аксессуарами - подвязки и туфельки на высокой шпильке и с пуховыми пампушками.
Повертевшись перед зеркалом, заколола волосы жемчужной шпилькой, пустив по щеке свободную прядку. Засомневалась, не отрастить ли хвост для пущей романтики, но решила, что это будет слишком.
"Кис-кис-кис..." - ухмылялась пантера, пока девушка рылась на полках чулана в поисках залога незабываемой ночи - валерьянки.
Ага, вот она, кошачья радость! Алесса хихикнула вслух ради торжества момента. Для того, чтобы достать искомое, пришлось встать на цыпочки лицом вплотную к полкам. Уже не видя цели, девушка шарила рукой наугад, когда что-то больно ударило её по пальцам. Наверху звякнула опрокинутая ёмкость.
- Ай! - Алесса замахала кистью, стряхивая мышеловку. На верхней полке каталось и булькало, намекая на то, что эта ночь точно будет незабываемой...
Пузырёк мгновенье балансировал на краю полки, затем рухнул вниз.
- По-па-ался! - торжествующе возопил материализующийся в воздухе домовой и тоже уставился на усеянную стекольным крошевом лужицу.
- Ой-ё... - подытожила Алесса.
***
Душераздирающие вопли слышались за версту. Вилль перешёл на бег, не схватившись за голову по единственной причине - руки были заняты.
- Я Алесса! Я из леса!
Я гуляю, где хочу-у-у!
Что хочу, то ворочу! Ик!
Ну а муж мне не ука-аз! - с конька крыши завывала пантера, покачивая свешенной лапой в такт.
- Леська, слезай немедленно! Вот весь сказ! - зашипел Вилль.
- Не хочу! Лучше ты ко мне полезай, солны-ик!-шко-о! Будем петь под звёздами песни романтишшшныя-а!
- Ты уже допилась до звёздочек! Слезай, пока я тебе не устроил романтичную промывку желудка твоими же зельями!
- Свою стряпню не потреб... блюю! А я хочу лета-а-ать!.. - пантера томно перевернулась на спину и... с мяуканьем улетела вниз по скату по принципу хвост-голова.
Бросив покупки, Вилль кинулся на перехват, но опоздал. Из сугроба торчала только чёрная макушка, увенчанная шапочкой снега. В соседних домах захлопали ставни.
- Ой, солнышко, а почему тебя так много? Идите сюда, всех перецелую!
"Посмотрим, как тебя назовут после такого-то концерта", - вспомнив "лахудра", мстительно подумал Вилль.
До крыльца пантера сама дошла, правда, в оставленной ею стёжке не разобрался бы и опытный егерь. А в избе Вилля ждал сокрушительный сюрприз.
- Ой-ё! - сложив купленное на стол, аватар всё-таки схватился за голову. Если бедлам в погребе был сравним с последствиями медвежьих плясок, то на кухне устроили оргию, для пикантности использовав еду, утварь и ВСЕ горизонтальные поверхности. Любовники смылись - размазанная повсюду жратва осталась на совести старшего по дому. А если Марта решит наведаться спозаранку?
- Что это? - обречённо спросил Вилль, заглянув в стоящую на полу кастрюлю с мутной, комковатой массой.
- Я муку нашла и сама решила сварганить тебе блинчиков... ми-и-илый!
- Больше похоже на клейстер... А взбивала хвостом, что ли?
- Фу, протии-и-ивный! - обиделась Алесса. - Почему хвостом? Лапкой...
Пантера сонно заморгала и, широко сладко зевнув, устроила подбородок на клейких лапках. Несколько мгновений спустя Вилль взял на руки уже девушку, отнёс на кровать, укрыл...
- Сладких снов, вредоноска, - поцеловал в лоб. Впереди ждала незабываемая ночь.
Чтобы не захламлять без того разворошённую кухню, аватар отнёс продукты в чулан. Там тоже куролесили, но с меньшим размахом. Домовой полусидя караулил у мышиной норки, обняв прислонённую к стенке кочергу как часовой - штык. Глаза у него были закрыты, левая задняя лапа подёргивалась.
- Укушшу... Всех порешшу... - грозил Симка полчищу воображаемых мышек-оборотней.
Явственно пахло валерьянкой. На полу там и сям валялись обрывки кружев, похожих на тонкую паутинку, лежал треснувший по швам шёлковый халат да пара туфелек. В углу валялась перевёрнутая мышеловка.
Всё встало на свои места.
ГЛАВА 2
Ей снилась заря. Безупречно чистое новорожденное небо, омытое прозрачными лучами ещё дремлющего за горизонтом солнца, светлая полоска луга, переходящая в лиловый лес, и синь Вилейки. Реки, близ которой Алесса росла, где удила рыбу, ловила раков, купала младшего брата Лешку - сына Венимира и Мелиссы, некогда взявших к себе младенца-оборотня. Семья... Разве семья может быть неродной, если в ней правит любовь? Сейчас девушка привела на водопой Ириску, но почему-то старая кобыла упрямилась.
- Иди же, глупышка, пей!
Лошадь посмотрела на хозяйку из-под чёлки и с мрачным достоинством ответила:
- Спасибо, воздержусь.
Алесса открыла глаза. Вилль сидел на краешке кровати, ссутулившись, будто всю ночь колол дрова, а не смотрел волчьи сны. Глаза у него были усталыми и немного сердитыми.
Кошка-память начала безжалостно подкидывать воспоминания: кружевной пеньюарчик, планы на ночь, чулан... ВАЛЕРЬЯНКА!!! Кажется, пантера хотела порадовать солнышко блинчиками, но в холодной воде мука не размешивалась, и пришлось подогревать, потом лапу обожгла и вышла остудить в снегу. Дальше - провал.
- С добрым утром! - придерживая сползающее одеяло, Алесса потянулась чмокнуть Вилля. Тот подставил щёку с таким видом, словно делал одолжение. - А чего ты такой сумрачный?
- У меня была незабываемая ночь и сумрачное утро. Рад, что для тебя оно доброе.