Елисеева ВалентинаТри жизни Тани
Глава 1, о подругах настоящих и сомнительных.
Во сне она вновь то кружилась в вихрях, то плавно, гордо выступала в ритмах аргентинского танго.
«Si supieras,
Que aun dentro de mi alma,
Conservo aquel carino Que tuve para ti Quien sabe si supieras...»
- лилась «Кумпарсита» в исполнении Карлоса Гарделя. Спортивные бальные танцы, закрытый чемпионат области, на который приехали титулованные московские гости -присмотреть себе талантливых учеников.
Танго сменил венский вальс, а медленный фокстрот - бесшабашность квикстепа. Европейская программа казалась Тане более простой, чем латиноамериканская, но к окончанию соревнований она устала так, что почти не волновалась в ожидании результатов. В этом сне ей снова было пятнадцать, она планировала через несколько лет выступать в классе профессионалов, а пока выступала в классе «С». Тренер уверенно говорила, что у нее огромный потенциал и большое будущее. Стоя в рядах призёров, Таня видела подтверждение этих уверений в пристальном взгляде московской почётной гостьи.
- Танечка, тобой очень заинтересовались, поздравляю! - прошептала ей тренер Лидия Яковлевна, отыскав ее в толпе после окончания соревнований. - Жаль, что твои родители не смогли приехать на чемпионат, я бы сразу с ними поговорила.
- У мамы дежурства в больнице, ее никто не отпустит на три дня, а папа опять уехал и неизвестно, когда вернется.
- Ох уж эти медсёстры и военные - вечно у них дети брошены, - проворчала Лидия Яковлевна.
- Здесь есть родители Серёжи, - напомнила Таня.
- Зачем мне его родители?
- Но как же... он мой партнёр по танцам, - растерялась Таня.
- Партнёр - дело наживное, а на высокий уровень мастерства ты с Силиным не выйдешь, это всем понятно, - отмахнулась тренер.
Тане стало неприятно. Сережа Силин был ее другом с самого детства, они вместе пришли в танцевальную студию, вместе учились, жили в соседних домах, а сейчас, на пороге юности, их отношения перешагивали тонкую грань дружбы и первой влюбленности.
Сон продолжался, напоминая о прошлом...
Впоследствии она так и не рассказала товарищу о словах тренера, и, несмотря на всё недовольство и попрёки Лидии Яковлевны, продолжала танцевать с ним - еще целый год искрометной самбы, игривого и беззаботного ча-ча-ча, величавого вальса.
И они уверенно продвинулись вверх, в следующий квалификационный класс, а потом...
Они возвращались с очередных соревнований. Сережа уехал с родителями, а Таня отправилась домой в машине тренера: Лидия Яковлевна хотела обсудить с ней замеченные огрехи в исполнении программы, а еще в отсутствие Сережи опять завести речь о смене партнёра. Они неспешно катили по своей полосе, когда им навстречу вылетела огромная фура - как сообщили позже, ее водитель заснул за рулем.
Сон Тани закончился кошмаром: визг тормозов, удар, темнота.
Она с криком проснулась.
Проснулась, чтобы оказаться в своем постоянном кошмаре вечного приговора к неподвижности. Ей было всего шестнадцать лет...
Спустя два года.
Глаза открывать не хотелось. Какой смысл их открывать, если и так словно воочию видишь всё те же стены с зелеными обоями в золотистую вертикальную полоску, всё то же окно с темно-бордовыми занавесками, те же полки с дисками и комнатными цветами, тот же суперсовременный телевизор на голосовом управлении.
Телевизор по специальному заказу привезли из Японии - сослуживцы отца всей дивизией скинулись на покупку этого монстра, способного похвастаться всеми мыслимыми ярлычками: и SMART, и QLED, и высочайшим разрешением, и расширенным углом обзора, словом - этот гигантский плоский экран, занимавший чуть ли не всю противоположную стену, был смонтирован по последнему слову техники. Вернее сказать - по слову техники ближайшего будущего, поскольку Танин агрегат уже сейчас совмещал в себе не только телевизор и музыкальный центр, но и компьютер, электронную библиотеку, мобильный телефон. На экране этого телевизора можно было не только читать книги, но и прослушивать их аудио версии, а также пользоваться скайпом, вацапом и делать звонки на любые телефонные номера не только через интернет, но и через сотовую связь. Важнее всего, что делать все это можно было, управляясь лишь голосом.
Да, очень значимая функция для того, кто прикован к постели из-за парализации всех конечностей. Тетраплегия, квадриплегия - эти мало кому известные слова стали для Тани злобным заклятьем, навсегда исковеркавшим ее судьбу. К счастью, Таня сохранила возможность самостоятельно дышать и разговаривать. Впрочем, в её ли обстоятельствах упоминать слово «к счастью»?
Проклинала ли она врачей, которые сохранили ей жизнь в навечно вышедшем из повиновения разума теле? Сейчас, спустя два года после аварии - нет, не проклинала. И даже научилась не держать зла ни на них, ни на судьбу. И не завидовать погибшей на месте Лидии Яковлевне. И не думать ежесекундно о том, что полностью обездвиженные люди с таким множеством нарушений функций организма, как у нее, долго не живут, и слава богу.
- Ты проснулась? - В комнату заглянула мать, раздвигая бледные губы в нарочито бодрой улыбке. - Сейчас позавтракаем вместе, и я побегу на работу, а к тебе хотели девочки в гости заглянуть, я вчера разговаривала с Алисой.
«Не ко мне, а к моему чудо-телевизору», - про себя поправила Таня, а вслух сказала, что подруги - это замечательно. Она уже привыкла говорить то, что нужно, то, что будет радостно услышать ее родным. Алиса была дочерью сослуживца отца, жила в их подъезде и часто приходила в гости вместе со своими подружками. Все девочки закончили этим летом девятый класс и были на пару лет младше Тани, бывшие одноклассницы которой уже разъехались в ВУЗы страны.
Слыша, как мать поворачивает ключ в замке, уходя в больницу в это августовское субботнее утро, Таня отчетливо представляла свой дальнейший день: несколько часов она будет предоставлена самой себе и посмотрит новый фильм, который вчера по ее просьбе купил отец. Ближе к обеду проснутся ее знакомые девушки, частенько заходившие к ней «на огонёк», притянутые чудо-телевизором. Девушки придут, взяв ключ у соседки, чтобы посмотреть очередной молодежный сериал и послушать модные клипы в «обалденном качестве», как они выражались. Они будут трепаться о последних новостях, о том, кто куда поступил этим летом после 9 класса, а кто останется в школе, и обсуждать новинки жанра любовного фэнтези, которым все поголовно увлекались. Потом придет соседка Антонина Ивановна, заберет у девочек ключ от квартиры Тани и отправит их по домам, а сама примется кормить Таню обедом. Потом убедится, что та сумела открыть желаемую книгу на экране или включить музыку, и пойдет к себе, а Таня останется читать и ждать отца, вспоминая его недавний разговор с матерью. Родители закрылись в своей комнате и думали, что их не слышно, но у Тани в последнее время необычайно обострился слух...
- Ты же сама мечтала о втором ребенке! Еще до аварии, - говорил отец.
- Костя, ну какой теперь ребенок? - устало отвечала мать. - Я нужна Тане.
- Я не спорю, что нужна, но мы наймем няню для малыша, сиделку для дочери, тебе будут помогать, ты справишься, - уговаривал отец, но мать не внимала его доводам, боясь реакции парализованной дочери на рождение здорового братика или сестрички, требующих к себе повышенного внимания родителей.
«Может, стоит открыто поговорить с мамой, признавшись, что я расслышала их разговор? Я не буду против малыша и не посчитаю, что меня списали со счетов, что меня забросили. Наоборот, мне будет легче знать, что хотя бы жизнь родителей не полетела под откос вместе с той машиной! - думала Тая. - Мама все надеется, что вот-вот будет совершен прорыв в медицине, что все травмы позвоночника станут излечимы, что я смогу управлять хотя бы руками, которые не до конца утратили чувствительность, в отличие от ног, но я-то не поклонница фэнтези и в сказки давно не верю. Хорошо верить в хэппи энд, когда ходишь по земле на собственных ногах, а не разъезжаешь по ней в инвалидной коляске, в которую даже сесть самостоятельно не можешь. Собственно, в моей полужизни осталась одна цель - быть не в тягость другим. Насколько это возможно, конечно».
Таня сжала зубы, старательно подавляя приступ нестерпимого желания двигаться. Невыполнимого желания!