- Но
- Я обязательно достану всю необходимую литературу по расам и дам тебе почитать, - мама властно остановила меня жестом, не позволяя сказать ни слова.А теперь будь внимательна и постарайся запомнить всё, что я тебе сейчас покажу. Следи за дыханием.
И мы занялись Йогой. В перерывах между основополагающими асанами мама проводила мне инструктаж того, как мне стоит распланировать свой день. Необходимо было включить в него медитации, направленные на очищение и успокоение сознания, закаливание, которое могло бы для начала заменить спортзал и естественно йогу. Кроме того, мне настоятельно рекомендовали воздержаться от близких знакомств с сотрудниками организации, куда я умудрилась устроиться на работу, первое время не ходить никуда гулять, чтобы не провоцировать недоброжелателей, и в целом продолжать вести тот затворнический образ жизни, который я до сего дня и вела. Ближе к девяти вечера, когда голова окончательно опухла от наставлений, а руки и ноги, да и всё тело тряслось так, что я ощущала себя желе, мама наконец смилостивилась.
- На сегодня, пожалуй, закончим. Всё запомнила?
- Да, - глаза закрывались от усталости, отвечала я на автомате, кивала на автопилоте, а до своей кровати дошла и вовсе в полудрёме.Постелька-а-а!
- Почему ты ничего не сказала мне?
- И что бы это изменило?
На город уже давно опустилась ночь, но на седьмом этаже многоэтажки светилось окно кухни, с головой выдавая тех, кому в эту душную летнюю ночь не спалось.
- Считаешь, что ничего?седой мужчина, так и не снявший кожаный камзол, казалось появившийся прямиком из средневековья, недовольно качнул головой.Мне казалось, мы понимали друг друга. Я думал, ты мне доверяла
- Доверяла, - предпочитая сидеть на подоконнике и смотреть в окно, бывшая муза одну за другой курила тонкие вишнёвые сигареты. Дочь не знала об этой пагубной привычке и мать предпочитала об этом не распространяться.Я многим тогда доверяла
- Я могу его наказать.
Если бы не тончайший слух, Марго никогда бы не услышала фантастическое из всех возможных предложений. Шокированное молчание сменилось истеричным смешком и в конце концов прозвучал ответ.
- Мне нечем оплатить эту дорогостоящую услугу.
- Это - явно раздосадованный, мужчина недовольно скривил губы.Ты знаешь, я далеко не всегда беру деньги.
- Нет, Самаэль, - резко вскинув руку в отрицательном жесте, женщина медленно качнула головой, не сводя напряженного взгляда с нежданного и не званного спасителя.Я простила и отпустила. И я не желаю позволять воспоминаниям вновь портить жизнь мне и моей дочери. Хватит с нас.
- Глупо, - произнес ангел с нескрываемым осуждением.Я сейчас кое-что скажу, а ты подумай. Он работает там. И однажды они встретятся. И тогда кто знает, чью сторону она примет, если он вдруг решит, что не против иметь такую дочь. Не человека, признай. Правда ведь у каждого своя
- Я знаю, как убить падшего, - предпочитая смотреть в тёмное окно, тихо произнесла бывшая муза.И поверь, если он посмеет заявить на неё права, меня ничто не остановит. Но я сделаю это сама.
На кухню опустилось молчание. Каждый думал о своём и судя по подрагивающим женским пальцам, сжимающим очередную тонкую сигарету, да пустому взгляду, обращенному вглубь себя, думы были невеселыми. Но вот и эта сигарета подошла к концу и женщина, ещё сутки назад думавшая, что навсегда распрощалась с прошлым, спрыгнула с подоконника и направилась к двери.
- Пожалуйста, выполни этот контракт хорошо. Она единственное, что у меня есть.
- Я профессионал, - недовольно прозвучало уже в одиночестве.
Расслабленно и нарочито вальяжно сидящий за кухонным столом мужчина вдруг повернул голову и чересчур пристально глянул прямо в окно, где всего минуту назад сидела его собеседница. На мгновение в белесых глазах мелькнул багровый дьявольский огонек, но тут же пропал, словно и не бывало. На ином уровне бытия раздался душераздирающий вопль шпиона, не потревоживший трехмерный мир людей, а чувственные губы презрительно скривились.
- Триста шестьдесят два. Идиоты
Невероятно душная и безобразно короткая ночь не принесла облегчениямамины призывы подниматься я восприняла как пожелания приступить ко второму этапу экзекуций. Перенасыщенный событиями прошлый день вылился в ночь, полную фантасмагорических сновидений. Меня похищали, допрашивали, убеждали в собственной глупости и несостоятельности, манили тирамису по-демонски и призывали перейти на тёмную сторону. Обещали истинную ангельскую внешность, толпы поклонников, круглую сумму в условных единицах, славу, почет, признание, продвижение по служебной лестнице и даже крылья вкупе с бессмертием, лишь бы я не заглядывала в личные дела, заочно одобрив их владельцев. Лишь под самое утро калейдоскоп сменился глубоким сном, но лишь для того, чтобы я услышала буквально через пять минут.
- Оля, подъем! Уже семь утра, ты ничего не успеешь!
- Успею, - только и смогла буркнуть я, чтобы в следующее мгновение перевернуться на другой бок.Нам до работы с мистером Скорость десять минут
- А как же завтрак?возмутились мне прямо в ухо и бессовестно сдернули простынь, заменяющую летом одеяло.Я сварила овсянку!
Это был шах и мат. Когда мама варила для меня свою любимую и нелюбимую мной (и она это знала!) овсянку, это могло значить лишь одноона очень-очень взволнована. И если я не встану сию секунду и не отправлюсь завтракать, эту овсянку принесут в комнату и засунут в меня во что бы то ни стало.
- Мам?я сумела повернуться на спину, стараясь не обращать внимания на ноющую боль в мышцах, и хмуро поинтересовалась.Что случилось?
- Ты о чём?бессовестно фальшивя поинтересовалась родительница, копаясь в моём шкафу с одеждой.Не то, не то о!обернулась ко мне, обнаружила ещё лежащей и недовольно вскинула бровь. - Оля? Время!
- Мам, мне уже не пятнадцать, - я нахохлилась и возмущенно сложила руки на груди, - и я вполне способна встать и одеться сама.
- Уверена?в вопросе проскользнуло ехидство. Меня смерили скептичным взглядом и с вызовом предложили.Ну попробуй. Встань.
И я попробовала
- У-у-уй!
И рухнула обратно. Болело всё! Каждая мышца, каждая клеточка, каждый, будь он неладен, нерв!
- А теперь расслабься, - надо мной нависло взволнованное мамино лицо, которое сквозь набежавшие слёзы показалось мне откровенно демоническим и злорадствующим.Я тебя сейчас быстренько разомну, а вечером повторим. Переворачивайся на живот!
Привычным командирским тоном отдав указание и едва дождавшись его выполнения, мама приступила к обещанному разминанию. Это было адски больно! Я никогда не увлекалась йогой всерьез, со спортом не дружила, на массаж тоже ни разу в жизни не ходила, лишь изредка делая зарядку по утрам, так что даже в самых смелых своих кошмарах не могла представить, насколько болезненны бывают последствия от первого профессионального занятия. Сначала я крепилась, стыдясь своего слабого тела и его реакции. Затем начала тихонько стонать, когда мама скручивала мышцы особо болезненно. А под конец просто выла, не выдерживая боли.
- Всё, - прозвучало где-то на периферии сознания, когда я уже перестала воспринимать реальность.Оля?
- Ну кто ж так разминает - осуждающе поцокали надо мной мужским голосом и, перехватив за подмышки, куда-то потащили.Включи воду, я продолжу.
- Самаэль?!возмущенно воскликнула мама.
- Три тысячи лет как, - проворчали совсем рядом
И меня засунули под ледяной душ. Возмущенный вопль вырвался из моего враз очнувшегося тела, сменившись натужным кашлем, рядом витиевато ругнулись, и вода вмиг стала почти кипятком. Они моей смерти хотят? Вырываться не получалось, вопить тоже, и в итоге я могла лишь сипеть и мысленно проклинать мучителей, начавших разминать моё тело уже под горячей водой. Было настолько больно и горячо, что лишь спустя несколько минут до меня дошло, что я в одних трусиках (и те мокрые!), а меня разминает не мама, а Самаэль. Осознание стало таким шокирующим, что я замерла, как истукан и до конца массажа боялась даже глубоко дышать.
- Ну вот, так намного лучше, - меня развернули, сунули в руки полотенце и, словно всего предыдущего было мало для моих расшатанных нервов, звонко шлепнули по попе.Пять минут на одевание, пять минут на завтрак. Не успеетепеняйте на себя. Штрафные санкции за опозданиеполовина премии.