У меня есть идея получше.
Мне это уже не нравится.
Кстати, я и правда не представился, мужчина галантно склонил голову. Меня зовут Дарахар. А как тебя величать, моё солнышко?
Надежда, представилась лишь потому, что надеялась, что он перестанет после этого называть меня «моё солнышко».
Как необычно.
А ты совсем не похож на дар, я пожала плечами, и на подарок тоже не тянешь, даже с большой натяжкой.
И вновь он рассмеялся. И, признаюсь честно, смех у него всё-таки был удивительным: заразительным, как у ребенка, что невольно хотелось улыбнуться, с необыкновенными переливами и даже чарующим.
Что не подарокэто ты верно подметила. Ну так что, поговорим?
А отказаться никак не получится?
Думаю, не стоит, и Дарахар снова изменился: не было в его тоне или взгляде насмешки, усталости. Сейчас со мной говорил некто, кто привык не то что приказывать, а повелевать. И тот, кто не привык слышать отказ.
И это стало очередной причиной, чтобы избежать разговора. Но, немного подумав, нехотя произнесла:
Давай в каком-нибудь чуть не сказала «кафе» и спешно поправилась:какой-нибудь таверне поприличнее. Ты только переоденься. А то в «поприличнее» нас явно не пустят.
Я тут ничего не знаю, да и вряд ли тавернаэто спокойное и подходящее место для подобных разговоров, мужчина покачал головой и, подхватив меня за талию, с легкостью усадил боком в седло монстра. Я только успела рот открыть, чтобы возмутиться подобной наглостью, а он уже взлетел следом. И, тоже усевшись «по-женски» позади меня, приобнял, лишая и возможности сбежать. Отчего я затрепыхалась, будто пойманный зверь. А вопль о помощи уже был готов сорваться с губ, когда он прошептал на ухо:
Уверен, ты устала и куда сильнее, чем я, так что давай немного прокатимся И, солнышко, я понимаю твой страх, но, даю тебе слово, не перейду грань. Я никогда не принуждал женщин к близости: ни физической силой, ни магическим словом, ни В общем, обещаю, мы просто поговорим.
А руки распускатьэто как называется? прошипела яростно, не желая сдаваться.
Увы, моё солнышко, и тут мелькнуло краткое раскаяние в его взгляде, но было оно столь мимолетным, что казалось лишь моей фантазией, как я сказал, ты на меня так действуешь. Пагубно.
И как же верить твоим словам, раз я на тебя так странно и пагубно действую?! А ещё ты сам утром говорил как там: «Объединим усилия и тела!». Это как понимать?
Верить стоит. А про усилия понимай, как хочешь. Как шутку, как правду, дело твоё. Но, пусть я и славился всегда ядовитым языком и дурными шутками, однако слово я своё всегда исправно держал. А тебе я его уже дал. И, подумаешь, потрогал. Я ведь от чистого сердца и с распахнутой душой!
Халатом если только! А что потрогалтак негоже руки распускать И И ты просто невыносим!
А вот тут ты абсолютно права! Ладно, обещаю, трогать сегодня больше не буду в очередной раз мне подмигнув, он легонько стукнул босой пяткой по крупу орилика, и тот, сам развернувшись, довольно бодро поскакал в сторону самой широкой улицы, заставляя недовольных граждан буквально отскакивать с его пути.
Сегодня? на этот вопрос он не ответил, поэтому я, довольствуясь обещанием про сегодня и теша ожиданием, что сегодня я с ним вижусь в последний раз, мысленно махнула рукой. И куда мы направляемся? В гостиницу? уточнила, потеряв всякую надежду от него отделаться.
Зачем? У меня в этом городишке есть домик
Честно говоря, когда Дарахар сказал «городишко» про огромную столицу, я, припоминая, сколько мне предлагали за его камзол денег, решила, что у него большой особняк. Но, как только орилик привез нас не в самый фешенебельный, а обычный, «спальный» район и замер около узкого, ничем не примечательного двухэтажного домишки, с трудом втиснутого между двух домов побольше да поприличнее, я не смогла сдержать легкого удивления.
Заметив это мимолетное чувство, мужчина усмехнулся:
Что, ожидала что-то более солидное увидеть?
Да, не став отпираться, призналась честно. Мне за камзол, что ты оставил, в одном городе предлагали десять дарамов, только увидев его. И это наводит на мысль, что цена его минимум раза в три больше.
Наверное, пожав плечами, он спрыгнул на землю и, подняв руки, легко снял меня.
Ты даже не в курсе, сколько он стоит, и при этом оставил его мне. Отчего можно сделать логичное умозаключение, что деньги ты не считаешь. Однако живешь в таком доме
Тебе кажется это странным? подойдя к воротам, расположенным справа от двери, ведущей в дом, он открыл створку, и орилик сам без каких-либо команд, величаво пройдя мимо нас, зашел внутрь небольшой конюшни.
Нет, не странным. Просто любопытным фактом. Я пытаюсь понять, чем же ты занимаешься. Кем работаешь.
Чем занимаюсь? прикрыв створку за животным, Дарахар на мгновение задумался, облокотившись на неё плечом. Считай меня профессиональным бездельником.
И, улыбнувшись, сверкнув всеми зубами и клыками, направился к двери. Отворив её, отошел в сторону и галантно пригласил внутрь:
Заходи, моё солнышко. Уверяю, тут тихо, чисто. И мы сможем спокойно обо всём поговорить.
Меня Надежда зовут, произнесла со вздохом. И, главное, чтобы ты руки не распускал я уже направилась к двери, когда проскочила одна неприятная мысль, связанная с воспоминанием из далекого прошлого. Тут ещё кто-то есть?
Кто?
Друзья твои, знакомые? я сделала шаг назад. В прошлой жизни, на Земле, меня однажды спасло не иначе как провидениея наотрез отказалась идти с подружкой и как могла отговаривала и её от похода в гости к одному её «хорошему» знакомому. Как потом оказалось не зря.
Даю тебе словонет. Тут никого нет. Насчет себя, что не перейду грань, я уже обещал. Скажу ещё вот что, чтобы окончательно успокоить: пока ты со мной, никто не посмеет даже прикоснуться к тебе без твоего на то дозволения.
И почему-то я ему поверила. То ли тон у него был такой решительный, то ли взгляд вишневых глаз настолько прямой, открытый Но я зашла внутрь дома и даже не вздрогнула, когда за нами закрылась тяжелая деревянная дверь.
Пойдем, пройдя мимо, кивком головы призывая следовать за ним, мужчина направился к лестнице, расположенной напротив входа. Перед разговором предлагаю тебе отдохнуть немного, несмотря на то, что он не спеша шел и поднимался по ступеням, я всё равно с трудом успевала за его широкими шагами. Пока я приму ванну да переоденусь, ты тоже можешь освежиться.
Выйдя в узкий коридор, он указал на единственную дверь, расположенную справа:
Это моя комната. Если что надо будетстучи.
Договорив это, он свернул налево, отчего полы его халата взметнулись вверх, оголяя загорелые, мускулистые икры, и открыл мне дверь:
Прошу!
Нерешительно я направилась в его сторону. С осторожностью заглянула внутрь, однако никого там не увидела. Обычная небольшая светлая спальня с довольно большой кроватью. Два узких окна да одна дверь, ведущая, видимо, в ванную комнату.
Это твоя. Располагайся. Там есть мыло, шампуни, полотенца. В общем, найдешь всё, что надо. Если я закончу первый, то буду ждать тебя внизу, в гостиной.
Когда я вошла внутрь, дверь за мной сразу тихо закрылась, и я услышала легкие, удаляющиеся шаги.
А я, стоя в комнате, продолжала крепко сжимать лямки своего рюкзака, напряженно размышляя, где меня ждет очередная неприятность. Слишком странная встреча, ещё более непонятный мужчина. Привел меня в свой дом, ничего не зная обо мне. Клятвенно обещал не трогать, ещё и защищать от посягательств других. Точно где-то кроется какой-то подвох. И, черт меня побери, ну зачем я, вообще, согласилась сюда прийти?! Ответ очевиден: я слишком устала препираться и ясно понимала, что он не из тех, кто так просто отстанет. Таким упертым если что в голову взбредет, так хоть вешайся. Прекрасно это знаю, потому как сама точно такая же. Была. Сейчас же я дико вымотана. И не только физически, но и морально.
Две недели я постоянно бегу. Не знаю, куда и что ждет меня впереди. Да, у меня есть призрачные фантазии о спокойной и свободной жизни в прибрежном городке, однако я новичок в этом мире и постоянно ошибаюсь, и это нормально. Правильно говорят, что не ошибается только тот, кто ничего не делает. Даже на Земле у меня далеко не всё и не всегда сразу выходило так, как надо и я задумывала. Но сейчас для меня даже незначительная оплошность может выйти не просто боком, а закончиться лишением свободы и встречей с нежеланным мужем, а то и смертью от зубов какого-нибудь хищника или от отравления грибочками да ягодками.