Как давно перестали ходить караваны? поинтересовался Ланс.
Уже несколько веков, сказал Плачущий. С тех пор, как во времена большой засухи и песчаных бурь пустыня увеличилась почти в полтора раза.
Значит, ты считаешь, что Балор зря бьет тревогу?
Плачущий помолчал, прежде чем ответить.
Нет, сказал он неохотно. Балорглава Совета Ложи. Если он говорит о вторжении, значит, у него есть все основания так думать.
Да что это за чертова Ложа? вопросил Ринальдо.
Но даже если такие основания есть, это ничего не меняет, сказал Плачущий. Убить Льва Пустыни на юге, посреди его войска Эта миссия невыполнима. Скорее всего, он просто хочет от тебя избавиться.
Такая мысль приходила мне в голову, согласился Ланс.
Но Балор не дурак, сказал Ринальдо. Он решил натравить невозможное на невозможное и посмотреть, что из этого получится. В любом случае, сам-то он ничего не теряет. А вот ты будешь дураком, если согласишься.
Если не соглашусь, Балор обещал обрушить на меня гнев всей Ложи, сказал Ланс. А убив ад-Саббаха, я искуплю вину за убийство Алого Ястреба, и они оставят меня в покое.
Кто-нибудь уже объяснит мне, о какой Ложе идет речь?
О Ложе магов, сказал Ланс. Алый Ястреб тоже в ней состоял. А Балор ее вроде как возглавляет.
Иными словами, какой бы вариант ты не выбрал, тебе все равно придется убивать волшебников, сказал Ринальдо. Плакса, ты ведь должен разбираться в такого рода делах. Как бы ты поступил?
Я бы сбежал, сказал маркиз Тилсберри. Конечно, от Ложи навсегда не спрячешься, но это хоть какой-то шанс прожить на пару лет дольше.
Выходит, ты считает, будто этот ад-Саббах опаснее, чем все остальные волшебники мира, вместе взятые? уточнил Ринальдо.
Выходит, так.
А вот лично мне простая арифметика подсказывает другой вариант, сказал Ринальдо. Ад-Саббах один, а волшебников много. Проще убить одного, чем толпу.
Этот один окружен целой армией, напомнил Плачущий.
Всегда есть способы, сказал Ланс.
И, возможно, он не человек, сказал Плачущий.
Ты на самом деле в это веришь?
С юга периодически приходят страшные слухи.
О противоестественном союзе джинна и самки шакала? уточнил Ринальдо. Но это же полная чушь, в которую могут поверить только невежественные крестьяне. Согласно бестиарию Лангрена, джинны являются бестелесными существами, у которых нет того самого инструмента, с помощью которого обычно делают детей. Ну, или щенков. И сам посуди, каким образом плод этого союза, даже если бы он состоялся, может хотя бы внешне походить на человека?
Ты пытаешься измерить магию линейкой, сказал Плачущий. Со стороны это выглядит жалко и смешно.
Как по мне, так это ты выглядишь жалко, сказал Ринальдо. Ты готов забиться в нору при одном упоминании этого имени.
Я просто лучше тебя представляю, кто он такой.
Ну, а кто он такой? поинтересовался Ринальдо. Если отбросить всю эту чертову непроверяемую мистику, которую вы черпаете из слухов, то в сухом остатке мы имеем парня, который объединил племена варваров, завоевал пару городов и грозно смотрит на нас через пустыню. Я могу согласиться с тем, что он могуч, свиреп и опасен. Я могу поверить в то, что он колдун, в конце концов, без магии тут явно не обошлось. Возможно, он хороший стратег, или же ему просто повезло. Но он всего лишь человек, а ты пытаешься представить его наводящим ужас и сеющим хаос богом из старого пантеона.
Ложа его боится, сказал Ланс.
Ложаэто тоже всего лишь люди, парировал Ринальдо. Придворные чародеи Ты не допускаешь мысли, что они создали страшилку для королей, чтоб было проще ими манипулировать, а потом сами в нее и поверили? Что в итоге они напугали сами себя?
Джемаль ад-Саббахэто воплощенное зло, сказал Плачущий.
Извини, но в это не верю уже я, сказал Ланс. Просто так принято говорить о врагах. Дескать, они приносят кровавые человеческие жертвы, пожирают младенцев и хотят захватить мир, чтобы заполнить его болью и ужасом. А на самом деле с другой стороны вполне могут быть обычные люди, которые тоже считают себя правыми, верят, что несут в мир прогресс и процветание, и рассказывают такие же байки про тех, кто этому прогрессу противится. Мне доводилось бывать на той, другой стороне. Меня вряд ли можно назвать хорошим человеком, и порой мне приходилось делать ужасные вещи, но воплощенным злом я все же себя не считаю.
Маркиз Тилсберри покачал головой.
Теперь я вижу, что ты пришел очень издалека, сказал он. Ты ничего про нас не знаешь.
Брось, сказал Ланс. Все эти конфликты похожи один на другой. У любой войны есть политическая и экономическая подоплека, а борьба добра со зломэто просто лозунги и пропаганда. Неотъемлемая часть военных действий, но уж никак не их причина.
Ты заблуждаешься, сказал Плачущий.
А сам ты бывал на юге, Плакса? спросил Ринальдо.
Нет.
Ну и вот.
Но я читал донесения лазутчиков, которые получал Алый Ястреб, сказал Плачущий. Если вам так уж любопытно, ад-Саббах действительно приносит человеческие жертвы.
Кому? скептически поинтересовался Ринальдо.
Себе.
Сие означает, что он просто безумен, сказал Ринальдо. Но из этого никак не следует, что онбог.
Или же лазутчики приняли за жертвоприношение обычные казни, заметил Ланс. Или они лгут.
Почему тебе так сложно признать очевидное?
Потому что для меня это ни разу не очевидно, сказал Ланс. Я видел много таких войн и одну даже проиграл. У каждого человека есть мотив, есть рациональные объяснения для его поступков. Я знаю, о чем я говорю, потому что я видел воплощенное зло, живущее ради битв и разрушений. И это были не люди. Я вовсе не защищаю этого ад-Саббаха, не говорю, что он хороший человек, и даже не оспариваю тезис, согласно которому его следует убить, но не стоит приписывать врагу качеств, коими он не обладает.
Как знаешь, сказал Плачущий.
Когда я пришел за твоим учителем, он творил заклинание, которое должно было уничтожить армию короля Леонарда, убить тысячи людей, сказал Ланс. Если посмотреть на эту ситуацию со стороны Леонарда, то Алый Ястреб был злом, не так ли? Может быть, даже абсолютным. Но сам он думал, что радеет о благе государства и что у него просто нет выбора, потому что молодой король ведет страну к катастрофе. Жизньэто сложная штука, в которой нет однозначно хороших и однозначно плохих людей. По крайней мере, я таких еще не встречал.
Это другое, сказал Плачущий.
Просто мотивы Алого Ястреба тебе были известны, а мотивы Джемаля ад-Саббаханет, сказал Ланс. Впрочем, эти отвлеченные умствования не имеют никакого значения, когда надо решить, что делать. Меч можно с одинаковым успехом воткнуть и в безумца, и в тирана, и в демона. Мечу все равно.
Кстати, а где твой меч? поинтересовался Ринальдо. Ты вроде бы выходил из замка с оружием.
Там же, где и посох Балора, Ланс махнул рукой, примерно обозначая место их схватки. Где-то там. А что, вы ничего не видели?
Нет, как ни смотрели, сказал Плачущий. Либо это место не просматривается с крепостной стены, либо Балор отвел нам глаза.
Если я соглашусь на предложение Балора, он сойдет на берег и отдаст мне свой корабль для плавания на юг, заметил Ланс. Я подумал, для тебя это будет хорошим шансом покинуть страну.
Корабль ведь пойдет на юг без остановок, сказал Плачущий.
Юг большой. Даже ад-Саббах еще не завоевал его целиком.
И это тоже странно, сказал Ринальдо. Я имею в виду, парень еще не покорил юг, а уже смотрит на север. Почему? Вы не находите, что для человека, стремящегося к мировому господству, это как-то непоследовательно? Рисковать своим войском при переходе через пустыню и начинать новую войну, оставив за спиной живых врагов? Ведь если он проиграет здесь, возможно, ему будет просто некуда возвращаться.
Может быть, что-то влечет его именно на север, сказал Ланс.
Например?
Понятия не имею. Я вообще только сегодня узнал о планирующемся вторжении.
Маги, короли, герои, фыркнул Ринальдо. Попытка понять логику их поступков обычно не несет ничего, кроме головной боли.