Ланс использовал финт, которому его учили еще в юности. Выпад, уход, ложный замах, изменение атаки и укол в запястье. Укол, потому что в юности Ланс тренировался не на мечах, а на рапирах, куда более тонком и элегантном оружии. Рапира только пронзила бы руку, меч же почти отрубил сэру Осмунду запястье.
Рыцарь выронил свой клинок.
Вы все еще можете сесть на лошадь и уехать, сказал Ланс.
Трясущейся правой рукой рыцарь стащил с себя шлем. Лицо его побледнело и покрылось испариной.
Уезжайте, повторил Ланс. Я вовсе не жажду вашей крови.
Не перевелись еще на свете упрямые люди. Сэр Осмунд вытащил из-за пояса кинжал.
Ланс покачал головой. Даже Джори должен понимать, что с кинжалом против меча нет шансов. Один из спутников сэра Осмунда шагнул к нему и положил руку на плечо.
На какое-то мгновение Ланс поверил, что разум способен победить хотя бы в этой локальной стычке, но сэр Осмунд взревел, сбросил с плеча руку своего товарища и ринулся в атаку. Ланс легко ушел в сторону, его меч прочертил в воздухе широкую дугу, самым кончиком зацепив горло рыцаря. Сэр Осмунд по инерции сделал шаг вперед, а затем рухнул на колени. Кровь стекала по его панцирю и капала на камни двора.
Сэр Осмунд попытался что-то сказать, но до слушателей донеслось только нечленораздельное рычание, переходящее в хрип.
Милосердия, сказал один из приехавших с ним рыцарей. На его груди красовался такой же герб, как и на щите сэра Осмунда. Вот и еще один плохой знак.
Просьба о милосердии в такой ситуации могла означать только одно. Ланс подошел к сэру Осмунду и коротким движением лезвия положил конец его мучениям.
Забирайте тело и уезжайте, посоветовал Ланс, но восемь человек стояли и молчали, а восемь рук лежало на рукоятях восьми мечей.
Сэр Осмунд был моим братом.
Ну и что? спросил Ланс. Он погиб в честном поединке, не так ли?
Он погиб, сказал рыцарь с таким же гербом. Остальное не имеет значения.
Ваш род уже потерял двоих сыновей, заметил Плачущий. Стоит ли рисковать жизнью третьего?
Младший Грендбек решил, что стоит. Возможно, это было не самое правильное решение в его жизни, но оно стало последним. Он вытащил меч, сделал шаг Лансу, а потом с удивлением уставился на свой нагрудный панцирь, из которого торчало оперение арбалетного болта. Плачущий стрелял почти в упор. На таком расстоянии доспехи не спасают, да и промахнуться практически невозможно.
Не успел труп младшего Грендбека упасть рядом с телом его старшего брата, как остальные незваные гости бросились в атаку. Плачущий отшвырнул в сторону разряженный арбалет, который он прятал под плащом, и взялся за меч. Сэр Гант и Джори от него не отставали.
На Ланса, как на самого опасного врага, уже продемонстрировавшего свои умения, насели сразу трое. Сэру Ганту пришлось иметь дело с двумя, а Джори и Плачущему досталось по одному противнику.
Нападавшие на Ланса тяжелой брони не носили, а кожаные куртки, пусть и обшитые металлическими пластинами, от меча защищают весьма посредственно. Ланс отбил удар, направленный в лицо, обратным движением клинка пропорол бедро одному из нападавших и пнул другого ногой в живот, сбив его с ног. Пока тот поднимался, Ланс атаковал третьего, выбил у него оружие из рук и прикончил ударом в грудь.
Теперь против него был только один мечник, ибо человек с разрубленным бедром потерял сознание и всякий интерес к происходящему. Поскольку парень явно извлек уроки из неудач его приятелей, он дрался очень осторожно и защите уделял внимания куда больше, чем нападению. Это помогло ему выиграть несколько лишних секунд жизни, а потом меч Ланса развалил его от плеча до середины груди.
Ланс подобрал с земли второй меч и огляделся.
Сэр Гант уложил одного своего противника, но второй, последний из носивших тяжелые доспехи, наседал на пожилого кастеляна и теснил его к стене. Джори и Плачущий вроде бы пока справлялись.
Ланс в три прыжка пересек двор и обрушил на закованного в броню рыцаря удары двух своих мечей. Тот попытался обернуться, чтобы отразить новую атаку, и в сей же миг клинок сэра Ганта ударил в сочленение доспехов в районе бедра. Рыцарь пошатнулся. Воспользовавшись заминкой, Ланс выбил меч из его рук и предложил сдаваться. Рыцарь стянул с головы шлем и сообщил, что отдает себя в руки Ланса.
Еще один взгляд на схватку.
Джори с бледным лицом валялся у стены и закрывал руками рану на животе. Его оппонент надвигался на Плачущего, чей меч застрял в груди мертвого солдата. Осознав бесплодность своих попыток, маркиз Тилсберри выпустил из рук эфес меча и вытащил из-за пояса кинжал. Видимо, отступать перед врагом было не в его правилах.
Глупо, подумал Ланс. Я бы отступил.
Придти на помощь маркизу он уже не успевал, поэтому перехватил меч, собираясь метнуть его в последнего уцелевшего визитера. Не убить, так хоть внимание отвлечь.
Оказалось, в этом нет необходимости. Ринальдо, на которого никто не обращал внимания, перезарядил арбалет Плачущего и вогнал короткий болт в глаз последнего нападавшего. Маркиз Тилсберри спокойно, как ни в чем не бывало, вложил кинжал в ножны и принялся выковыривать свой меч из трупа.
И ведь что самое обидное, я даже не помню их брата, сказал Ланс. Может быть, я его и убил, на Золотом луге многие сложили свои головы, но, черт побери, не могу же я помнить гербы всех рыцарей, которые повстречались мне на пути?
Их брат тут может быть не при чем, сказал Ринальдо. Грендбеки были вассалами лорда Тархилла, у которого были свои планы на правление Алого Ястреба, хоть он и не поддержал его открыто.
Сэр Гант склонился над Джори. Парень потерял сознание, и вокруг него уже натекла лужа крови.
Пошлите кого-нибудь в деревню за лекарем, сэр Гант, сказал Ланс.
Нет необходимости, маркиз Тилсберри вернул себе свой клинок и теперь был готов заняться менее важными с его точки зрения вопросами. Я осмотрю его.
Ты лекарь?
Уж никак не хуже того коновала, за которым вы готовы послать в деревню. И, в отличие от него, я уже здесь.
Прекрасно, буркнул Ланс. Потом осмотри нашего пленника. Ваше имя, сэр?
Сэр Брок, рыцарь Сломанного копья.
Чей вы знаменосец?
Ничей, я межевой рыцарь.
Наемник, сказал Ринальдо. Неужели тебя не предупредили, против кого эти олухи собирались выступить?
Я считал, что репутация сэра Ланселота несколько преувеличена, честно признался сэр Брок. Теперь не считаю.
Рыцарь был бледен и еле стоял на ногах. Ланс кликнул слуг, велел отнести раненых внутрь, а мертвых до утра свалить где-нибудь, чтобы они не мозолили глаза обитателям крепости.
Лансу хотелось пить. Он прошел в пиршественную залу, налил себе полный кубок вина и осушил его в два глотка.
На кой ляд тебе понадобился виночерпий, если ты все время наливаешь себе сам? поинтересовался Ринальдо.
Не знаю, сказал Ланс, опускаясь на стул. Ты все еще уверен, что хочешь быть рядом со мной?
Мне стоит это обдумать.
Тяжело ступая, в зал вошел сэр Гант, на ходу пытаясь оттереть чужую кровь с кольчуги. Ланс пригласил его сесть, а Ринальдо налил вина. Руки у карлика чуть подрагивали.
Последний раз я дрался насмерть больше пятнадцати лет назад, сказал сэр Гант. Я и забыл, каково это, отнимать чужую жизнь.
Надеюсь, Джори поправится, сказал Ланс. Сам Ланс отнимал чужие жизни очень легко, и он уже очень давно ничего по этому поводу не чувствовал.
Я не слишком люблю Плаксу, но надо отдать ему должное, в медицине он понимает побольше иного лекаря, сказал Ринальдо. Если парень и не выживет, то не потому, что ему вовремя не оказали помощь.
Должен сказать, что сегодня ты храбро себя проявил, Ринальдо, сказал Ланс.
О, наконец-то ты это заметил, карлик скривился в усмешке. Ошибка больших людей с большими мечами заключается в том, что они редко смотрят вниз.
Леди Катрин ворвалась в залу, как небольшой ураган.
Что случилось? Я слышала крики и звуки схватки! На нас кто-то напал? Все ли целы?
Джори ранен, миледи, ответил ей кастелян. Пока сложно сказать, насколько тяжело.
Больше никто? взгляд леди Катрин скользил по залу и не находил среди присутствующих того, кто, возможно, был для нее дороже всех остальных. Или это я излишне драматизирую, подумал Ланс. Они и знакомы-то меньше недели