В помещении было жарко, и пот каплями катился по лицу Шмореныша. Горло его пересохло. Ему страшно хотелось пить. И здесь взгляд юного героя заметил жестяную кружку, призывно расположившуюся на самом краешке стола. Шмореныш решил сначала напиться, а потом уже пристрелить блондина. Он схватил кружку левой рукой и краем глаза заглянул в нее. Внутри была вода.
Вдруг на пороге соседней комнаты, темневшей открытой дверью в противоположном конце кухни, возник усатый и круглый из себя здоровяк, разбуженный звоном трахнутого панелью шморовизора. Его заплывшее лицо выражало единственное желаниесрочно похмелиться! В сознании Хапса (потому что это был именно он) сфокусировалась снившаяся ему последний час кружка с недопитым самогоном, и он жадным взглядом принялся обшаривать стол.
Шмореныш, увидев нового персонажа разыгравшейся по его вине трагедии, решил застрелить именно его. Уж больно он ему не понравился. Но сначала нужно было напиться. Наследник поднял кружку ко рту, не спуская глаз с компании, рассевшейся за столом, и толстого усатого неряхи, застывшего в дверях соседней комнаты.
Военный гений Шмордона торопливо сделал несколько длинных глотков.
Мой спирт! алчно рявкнул Хапс.
Спирт?! удивился Кебаб.
Кха! сказал Шмореныш, роняя кружку на пол.
Ай! вскрикнул Хапс.
Ага! сказали Джем с Батоном хором.
Следом за кружкой на пол упал и пистолет, а Шмореныш, схватившись обеими руками за горло, пытался разорвать жесткий ворот скафандра, желая добавить в свою грудь воздуха, который почему-то перестал туда поступать. Он стоял, шатаясь как тростинка, с выпученными от непонимания сути происходящего глазами, и судорожно старался себе помочь.
Воспитанный ребенок, а потомунеприспособленный к жизни, сказал Кебаб, поднимаясь из-за стола.
Он выхватил из кармана своих штанов небольшую бутылку коньяка, спрятанную там ранее с утренне-оздоровительной целью, свинтил с нее крышку и, подойдя к Шморенышу, вставил ее горлышко в страдальчески искривленный рот юнца.
Пей! приказал он.
Шмореныш сделал обожженным горлом несколько глотательных движений, и глаза его начали уменьшаться.
Батон, встав, подобрал пистолет, обошел захватчика-неудачника вокруг и констатировал:
Больше оружия нет.
Что тут происходит? поинтересовался Хапс, окончательно проснувшись.
Кебаб убрал бутылку изо рта Шмореныша, сам хлебнул из нее, после чего усадил наследника престола на стул и посоветовал:
Дыши.
Шмореныш набрал полную грудь воздуха, выдохнул, и из его глаз вдруг полились слезы.
Это нечестно! сказал он, всхлипывая. Это подло, наконец
Война не бывает честной, ответил ему Джем. Честно можно сражаться только на турнирах, да и товсегда найдется какой-нибудь барон, который сможет пройтись по грани правил и слегка залезть своим копьем туда, куда не следовало. Он победит, а спорный случай станет прецедентом. Так было всегда.
Кто ты? спросил Шмореныш, всхлипывая.
Джем Баламут.
А-а-а! разревелся в голос наследник престола.
Джем, не зная, куда себя деть, встал, подошел к Шморенышу и принялся его утешать.
Ну хватит, хватит, говорил он, зачем-то гладя юношу по голове. У всех бывают победы и поражения. На ошибках учатся. И ты научишься обязательно.
Прямо папа родной, съязвил Кебаб, разгребая электроплитку от осколков пластиковой панели.
Станция Тринадцатой планеты, ответьте шмордонскому истребителю «Клинок», тявкнула вдруг рация из аппаратной.
Шмореныш просто взвыл!
Не говорите им, что я здесь! крикнул он.
А вот этого я сделать не могу, сказал Джем. Тыспаситель и гарант мира, хочешь этого или нет.
Он пошел в аппаратную. За ним в тесную комнатку, заваленную блоками всяческого оборудования, ворвались остальные обитатели станции, включая Шмореныша, которого никто не собирался охранять.
Джем взял в руки звукосниматель и, нажав тангенту, произнес:
На связи станция Тринадцатой планеты.
Голос в рации сообщил:
С вами будет говорить император Шмордона Шмор Тринадцатый.
Валяйте! развязно сказал Джем.
Другой голоссерьезный и бесстрастныйспросил:
С кем я буду валять?
Я Джем Баламут, весело представился Джем. Дважды каторжник Джаппурии.
Странный уровень для ведения переговоров, констатировал Шмор, ибо это именно он был на связи.
Стоя перед капитанским пультом истребителя, император сжимал в побелевших от напряжения пальцах приемное устройство радиостанции и пытался быть спокойным.
Другого уровня здесь нет, сообщил Джем. Если вы желаете узнать о вашем сынепожалуйста. Он хотел захватить нас в плен и у него это почти получилось. Не хватило лишь самой малости. Поступок, конечно, геройский, но глупый. Теперь он там, куда хотел определить нас, то есть в плену.
Что вы хотите? спросил Шмор.
Вашей безоговорочной капитуляции, прозвучал ответ, и император услышал, как на том конце связной линии кто-то заржал разбойничьим смехом.
Не будьте идиотом, спокойно посоветовал Шмор.
Вы не любите своего сына? поинтересовался Джем.
К интересам государства любовь никакого отношения не имеет.
Что ж нам, убить его? удивился Джем.
Это ничего не изменит, жестко ответил Шмор Тринадцатый. Я еще пока в состоянии обеспечить империю новыми наследниками.
Шмореныш, стоявший в углу аппаратной, захлопал мокрыми ресницами. Джем, не нажимая тангенты, повернул к нему голову и произнес:
А говорили, что папочка души в тебе не чает.
Честь Шмордона превыше жизни! повторил семейный девиз подросток и проглотил подкативший к горлу комок.
Предлагаю вернуть моего сына и перейти на нашу сторону, говорил тем временем Шмор. Вы будете вознаграждены по заслугам.
Последняя фраза прозвучала как-то двусмысленно.
Джем, нажав тангенту, хотел продолжить беседу с императором, но в этот момент Шмореныш вдруг издал горловой звук, и его с ревом вырвало на пол. Джем, бросив звукосниматель на пульт, ринулся оказывать помощь наследнику шмордонского престола.
Император, услышавший из рации дикие булькающие звуки, спросил:
Что вы делаете с пленником?!
В ту же минуту глаза Хапса, безучастно стоявшего в аппаратной, увидели вожделенный звукосниматель, оказавшийся бесхозным. Он взял его в руки и со зверской интонацией в голосе каркнул:
Пытаем Шмора Четырнадцатого! Мои пуцлики стегают его тощий зад электрическими розгами!
Не сметь!!! срывающимся голосом вскричал император. Я превращу все планеты Джаппурии в радиоактивную пыль!
Джем, чертыхнувшись, вернулся к пульту и сходу врезал Хапсу кулаком по уху, отчего тот вылетел в кухню.
Схватив звукосниматель, он торопливо сказал:
Успокойтесь! Мы же не варвары, чтобы детей пытать. Ваш сын нечаянно хлебнул спирта и его нетренированный в этом деле организм теперь борется с алкоголем.
Немедленно отпустите ребенка! приказал Шмор.
Непременно. Но только после заключения мира. Черт с ней, с этой капитуляцией! А пока мы займемся устранением пробелов в военном образовании вашего сына. Настоящий боец не должен пасовать перед алкоголем! Вот и научим наследника шмордонского престола хлебать водку как лимонад.
Шмор, положив звукосниматель на пульт, глубоко задумался.
В аппаратной тем временем события развивались сообразно законам логики и физиологии. Шмореныша развезло. Он стоял, шатаясь, и пытался придать лицу самоотверженно-мужественное выражение. Но спирт с коньяком сделали свое подлое дело и настолько плотно накрыли способность юнца управлять мимикой, что вместо героического лицо его, скорее, напоминало обезьянью мордочку, обезображенную зверскими гримасами.
Хочешь сказать папочке пару слов? спросил с улыбкой Джем, протягивая Шморенышу звукосниматель.
Тот схватил приемное устройство, двумя руками сжал тангенту и истошно заорал пьяным голосом, заплевывая предохранительную сетку:
Отец! Взорви меня ракетой вместе с куполом, и я займу место в камне рядом с моими предками на Центральной площади! Да здравствует Шмордон! Ур-ра!!!