Уй! Зятек, не надо! попросил Хлебазл.
Еще как надо! воскликнул император, вошедший в раж. Где досье на Филера? Оно вообще имеется у вас?
Ой! Имеется! пытаясь уворачиваться от ударов императорских ботинок, ответил тесть. Но оно осталось в Шморе! Ай! Он же рядом! Сейчас я его допрошу, и появится новое досье! М-му-й! Будет дубликат
Император, остановившись на минуту, гневно крикнул:
Кого вы допросите, Филера?! Где? Да здесь каждый корабль пропитан насквозь его шпионами! Попробуйте тронуть барона, и окажется, что допрашивать будет он! Вас! Вы хоть немного соображаете, где находитесь?! В самом центре военной мощи Шмордона! Где ваши люди? Там! А у него они здесь! Ненавижу!
Шмор принялся наносить ногами удары по телу Хлебазла с еще большей силой. Лорд стал прощаться с жизнью, но вдруг взревела сирена. Император, занесший ногу для очередного удара, остановил ее в воздухе и поинтересовался:
Что это?
Боевая тревога, сообщил Хлебазл, понимая, что экзекуция закончилась.
Он, кряхтя, поднялся на ноги, достал из кармана носовой платок и принялся вытирать им кровавые сопли.
Никакого уважения к старикам, сказал лорд, сморкаясь.
Я вам, дорогой тесть, уважение после войны окажу, сказал император, застегивая запонки на манжетах. Не будете знать, куда это уважение деть.
Шмор вышел в коридор и быстрым шагом направился в боевую рубку. Хлебазл, прихрамывая, поплелся за ним.
Капитан истребителя доложил:
Несанкционированный выброс спасательного бота. Такого никогда раньше не случалось. Кто-то специально нажал аварийную кнопку. Бот вылетел в пространство и направился к планете. Им управляют, потому что он идет по пеленгу станции. Предполагаю предательство. Разрешите уничтожить бот ракетой.
А если догнать его другими ботами и перехватить? спросил Шмор.
Не получится, ответил капитан. Личный состав обедал. Пока спохватились, бот ушел далеко. Догнать уже не сумеем. Кроме как ракетой
Отставить! приказал император, и сердце его тревожно сжалось. Немедленно установить, кого из экипажа не хватает.
Через десять минут Шмору доложили, что в экипаже полный порядок, а не хватает только его сына. Император вскочил, подбежал к пульту управления звездолетом и взял в руку приемное устройство рации. Нажав тангенту, он попытался что-нибудь сказать в звукосниматель, но вдруг отшвырнул приемник в сторону и устало сел в штурманское кресло.
Какие распоряжения? спросил капитан.
Ждать! ответил Шмор, жестко сжав губы.
*
Появление Шмореныша на станции вышло эффектным.
Джем, Кебаб и Батон уснули прямо за столом, придавив носами кучки золотого песка, рассыпанного по всей его поверхности. Хапс, спавший ранее головой в пульте, проснувшись, посетил санузел и после этого захотел похмелиться, но ничего на столе не нашел, поскольку все было выпито.
Хапс знал, что какое-то количество алкоголя должно было оставаться в сарае, но ему совсем не хотелось тащиться туда. Он внимательно оглядел спящую троицу и заметил горлышко небольшой коньячной бутылки, торчавшее из бокового кармана штанов Кебаба. Но соваться к Носатому он не стал, опасаясь немедленной зуботычной реакции с его стороны при любом неосторожном движении.
Постояв немного в раздумье, полицейский вдруг вспомнил о банке самогона, припрятанной Батоном в аппаратной, и тут же занялся ее поисками.
Через несколько минут деятельность страждущего Хапса увенчалась успехом. Он тут же со всей присущей ему полицейской наглостью хорошенько отлил самогона себе в кружку, а банку засунул на старое место между блоками аппаратуры.
Вернувшись в кухню, Хапс сделал внушительный глоток и моментально стукнул кружкой по столу. Глаза его выкатились, а изо рта вырвался сиплый крик:
Кхе!
Бросившись к тумбочке, он схватил электрический чайник и влил себе в глотку добрую порцию воды из него. Глаза Хапса выкатились еще больше, а глотку обожгло кипучим огнем. В голове его взорвалась мысль следующего содержания: «Спирт запивают водой только кретины!». Сопоставив эту мысль с пожеланиями Морса насчет «трудной и опасной деятельности», полицейский взял себя в руки, выпятил грудь вперед и гордой походкой отправился в аппаратную, по пути впечатавшись в дверной косяк.
Справившись с возникшим препятствием, Хапс уселся на стул и упал головой на пульт. Неожиданно автоматический регистратор сообщил:
С одного из кораблей, находящихся на орбите, стартовал бот. Он запрашивает пеленг станции.
Хапс, приподняв голову, сказал:
Дать, твою мать!
И, опять упав на пульт, провалился в глубокий и сладкий сон.
Выполняю, ответил регистратор.
А Хапс спал. Впрочем, как и весь экипаж станции. Лишь только кружка с крепким самогоном, недопитым Хапсом, бодрствовала, охраняя покой Джаппурии. И она дождалась своей минуты славы.
Опустив бот рядом с каким-то дряхлым джаблем джаппурской постройки, Шмореныш выпрыгнул из кабины наружу, привел пистолет в готовность к выстрелу, и побежал зигзагами к воротам шлюза. Странное дело, но они оказались незапертыми.
Проникнув под купол, Шмореныш без труда нашел жилой блок и влетел в тамбур, держа пистолет перед собой. Увидев, что освещена всего одна комната, он шагнул в открытую дверь, выстрелил вверх и крикнул:
Ни с места! Вы окружены! Сдавайтесь!
Наступил его звездный час! Но длился он недолго.
Сбитая выстрелом потолочная пластиковая панель грохнулась на электроплиту и тем самым разбудила троицу уснувших картежников. Оторвав от стола головы, Джем, Батон и Кебаб увидели перед собой человека в скафандре с направленным на них пистолетом.
Шмореныш, догадавшись, что первый его крик мог быть не услышан, рявкнул снова:
Сдавайтесь!
Но и эта команда не возымела никакого действия на троицу странных бородатых людей с помятыми лицами и красными глазами. Один из них, горбоносый и наглый, зачем-то постучал себя пальцем по голове и Шмореныш понял, что его команды не были услышаны потому, что он орал изнутри в плекигласовое забрало шлема.
Юный герой, не спуская врагов с мушки, отстегнул застежки и сбросил шлем с головы на пол.
Сдавайтесь! еще раз крикнул он.
На этот раз его услышали, так как сидящие за столом люди стали удивленно переглядываться.
Ты кто такой? наконец спросил с легким акцентом один из них.
Руки за голову! крикнул Шмореныш и опять выстрелил в потолок.
Сверху упала очередная панель, но в этот раз не на электроплитку, а на шморовизор, который сначала гавкнул каким-то непонятным звуком, а через секунду рассыпался со звоном битого стекла.
Да тихо ты, тихо! воскликнул горбоносый. Не размахивай оружием, а то сам же без ушей останешься.
Шмореныш, продолжая вертеть пистолетом, авторитетно заявил:
Я прекрасно умею обращаться с оружием. И в дальнейшем: не сметь так со мной разговаривать! Янаследник императорского престола! В будущем меня будут звать Шмором Четырнадцатым. При обращении ко мне надо произносить: ваше императорское высочество! Понятно?!
Реакция застигнутых им врасплох людей поразила его. Вместо того, чтобы вставить руки за головы, лица их вдруг засверкали довольными улыбками. Блондин с тощим долговязым оборванцем переглянулись и закивали головами, а толстый горбоносый коротышка, смешно скривив лицо, стал гундосить детскую песенку на джаппурском языке, который Шмореныш знал неплохо, поскольку подготовился к последней войне основательно.
Песенка в исполнении носатого звучала так:
Чудо в гости к нам пришлона крыле, джа, унесло
Шмореныш, не понимая смысла происходящего, все равно почувствовал, что каким-то неведомым способом его сейчас оскорбляют. И потому собрался поставить точку в случившемся балагане. Для этого он решил кого-нибудь застрелить. После такого действия юный герой надеялся привести к повиновению джаппурцев, нагло продолжавших сидеть за столом и скалиться самым непотребным образом.
Его взгляд заметался между тремя кандидатами и остановился на носатом коротышке. Но тот так трогательно пел песенку о чуде, что рука Шмореныша не поднялась на него. Тогда наследник престола посмотрел на блондина. Да, этот подходил! Он, сверкая белозубой улыбкой, смотрел в рот носатому и весело смеялся.