Глава 1
Иван
По жизни Лёня Кукиш был человеком довольно скверным, а после смерти и вовсе стал натуральным козлом.
Он лежал на замусоренном полу дворницкой, одетый в драные треники и застиранную фуфайку. Изо лба, покрытого белыми шелковистыми завитками, торчали крепенькие рожки, ноги с вывернутыми назад коленками оканчивались копытцами, а остекленевшие глаза, выпученные смертной судорогой, имели квадратные, как водится у козлиного племени, зрачки.
Кто-то очень не хотел, чтобы Лёня расстался со своими секретами, сказал я, присаживаясь рядом с трупом и прижимая пальцы к шее козла.
Что ты делаешь? поднял брови Лумумба.
Надо же констатировать смерть.
В таком виде не живут, стажер. Мог бы догадаться.
А вдруг?
Вдруг бывает только взрыв, когда о растяжку запнешься. Соберись.
Соберись Двое суток в бронепоездеи не подумайте, что там предусмотрены спальные вагоны. Затем на перекладных, по жаре, по пыльной степи, к черту на кулички. До сих пор зубы стучат и задница похожа на отбивную.
А всё потому, что начальству приспичило побыстрее. Могли ведь чинно-благородно, сесть на пароход, в дороге поспать, покушать, может, на танцы сходить или кино посмотреть
Но, несмотря на все усилия, мы опоздали. И зачем тогда все эти жертвы?
Говорить об этом наставнику я не посмел. Не ровен час превратит в какое-нибудь тихое, не подверженное приступам мести, животное. С него станется. И трансформацию, кстати, в отличие от здешнего недоучки, проведет как положено.
Ладно, записывай, стажер, прервал мои мысли Лумумба. Я достал блокнот. Маганомалия уровня Б-тринадцать дробь два. Летальный исход. Адресон растерянно огляделся. Выйдем, посмотришь адрес. Времявынул из жилетного кармана сверкающий репетир и взглянул на циферблатПять часов тридцать две минуты утра. Записал? я кивнул. Тогда приступай к осмотру помещения.
Лумумба отошел к окну и, обнаружив там надколотое блюдце с вялым соленым огурцом и вареной сосиской, глубоко задумался над ними. А я, как велено, приступил к осмотру.
Комната сырая, воняет в ней протухшими щами, да еще из закопченных углов таращатся откормленные пауки, явно с кулинарными намерениями. Только что зубом не цыкают Я старался не смотреть им в глаза. Мало ли что
Бетонный пол, вместо коврика застеленный старыми газетами, шаткая мебель явно подобрана на помойке. Внимание привлек столик, притулившийся в уголке. Необычного в нем было то, что на столешнице, сделанной из куска криво обрезанной фанеры, содержалось несколько книг. Я подошел посмотреть. Толстый паук, резво перебирая крепкими мохнатыми ногами, подполз ближе и стал жадно принюхиваться. Меня передернуло. Дрессировал их Кукиш, что ли? Имущество охранять С трудом поборол желание снять ботинок и жахнуть по наглому арахниду что есть сил.
Достоевский, Толстой, Стефан Гейм, Плутарх Книги были в ужасном состоянии, у некоторых не хватало обложек. Корешки обуглены, на страницах чернеют следы копоти. Коснувшись кончиками пальцев верхнего в стопке тома, я глубоко вздохнул и закрыл глаза.
Книги горели. Огонь жадно набрасывался на страницы, скручивал штопором корешки, одну за другой пожирал обложки. В воздух поднимались клубы черного пепла. Некоторым повезло: они оказались с краю, далеко от бледно-золотого, гудящего, как доменная печь, пекла. Их выхватывали голыми руками, поспешно ворошили страницы, сдувая искры, а затем прятали под одежду и исчезали в темных подворотнях. Молча, стараясь не встречаться взглядами. Чтобы следующей ночью, если повезет, вернуться, и спасти еще нескольких обреченных
Я потряс головой. На курсах нам рассказывали, что сразу после Распыления, во времена бунтов, жечь книги было очень популярным занятием. Многим тогда думалось, что конец света означает также и конец истории.
Значит, покойный Кукиш был не так уж прост Интересно, что довело его до жалкой дворницкой в одной из заброшенных пятиэтажек, на краю города?
Одна из книг, лежащих в стопке, имела меж страниц небольшой зазор. В нём даже что-то поблескивало, какая-то проволочка. Осторожно подцепив её кончиками пальцев я вытащил женскую сережку. Довольно дорогую: аметист, оправленный в золото, с несколькими подвесками, украшенными более мелкими камушками.
Что это у тебя? наставник неожиданно возник за спиной.
Да вот
Где это было? Зачем вытащил? Почему не позвал?
Проволочка Она торчала среди страниц, вот я и Вы же сами велели осмотреть!
Осмотреть, а не тянуть в руки всякую гадость! А вдруг это бомба?
Ой, да что это вам, бвана, везде бомбы мерещатся! Откуда им здесь взяться? Нате! я сунул ему в руки серьгу, Вот она, ваша бомба
Где ты это взял? смягчился Лумумба.
Да там выемка в страницах, я вновь потянулся к книге.
Не трогай! меня больно стукнули по пальцам. Я сам
Шуганув паука, учитель поводил над книгами руками, как бы ощупывая воздух, обнюхал их, одну за другой, и только потом вытянул ту, в которой была серьга. Раскрыв, сложил губы трубочкой и замычал свой обычный невразумительный мотивчик. Я, сгорая от любопытства, заглянул ему через плечо.
На хрупких страницах прятались мангазейский золотник и пакетик с дурью. Что это Пыльца, я понял сразу, седьмым чувством, известным любому Запыленному. А монета? Всем известно: Мангазейские бароны чеканят только золото
Раскрыв пакетик, Лумумба вытряхнул на ладонь одну из таблеточек. Достал из жилетного кармана лупу и, вставив её в глаз, повернулся к свету.
Двояковыпуклое прессование, никаких опознавательных печатей. Производстволизнув таблетку, он закатил глаза. Импорт.
Что вы имеете в виду?
То, что ты, молодой падаван, ленив, как конотопская попадья. До сих пор не изучил мою монографию относительно вкусовых различий штаммов Пыльцы, культивируемых на территории РФ! Стыдно должно быть!
Может, местная лаба? Кукиш об этом и писал: ненормальное количество ПыльцыЛумумба стоически вздохнул.
Влияние на рост культуры эндемичных условий, таких, как: вода, температура воздуха, сырье для базового конгломерата
Да понял я, понял, не дал я учителю сесть на любимого конька. Не отсюда она. А Откуда?
Уроки надо учить, буркнул наставник, пряча в карман добычу и захлопывая книжку. А потом посмотрел на меня уже не так враждебно. А ведь ты прав, стажер. Это может оказаться бомбой!
Я про бомбу ничего не говорил, открестился я. На бомбе настаивали как раз вы, бвана.
Да заткнешься ты, или нет? потерял терпение Лумумба. я тебе талдычу об уликах, а ты
Да что там улики? вот не люблю я, когда кричат. Особенно, на голодный желудок: у меня от этого колики делаются. Затрапезная монетка, пол-грамма дури, да сережка. Была бы хоть пара
Начальник вдруг посерьезнел, заглянул мне в глаза и заботливо потрогал лоб.
Что-то ты совсем плохой, падаван. Капец мозга: не иначе, от орков заразился.
Я набычился, готовясь продемонстрировать, как ведут себя настоящие орки, но Лумумба, вновь сунул мне под нос монету.
На аверсегерб Мангазеи: конь, а под нимпесец, бегущий в правую сторону. Герб, к твоему сведению, утвержден в тысяча восемьсот двадцатом году. А теперь присмотрись повнимательней, стажер.
Я послушно сощурился. Монета была мелкая, и где там конь, где песец, было не очень ясно. Но что-то Что-то было с ней не так.
Вот эта козявка смотрит не в ту сторону! я ткнул пальцем, накрыв, правда, всю монетку целиком.
Молодец! восхитился Лумумба. Пара воспитательных подзатыльников и совсем немного крикаи ты понял, о чем говорит твой старый больной учитель. Но я тебя не винюон ласково погладил меня по голове. Трудно быть умным, для этого напрягаться приходитсянаставник подбросил монетку и вновь поймал. Что характерно: монета гораздо легче золотой. сказал он задумчиво.
Это вы тоже на вкус определили?
На запах! он кинул монетку мне. Каждый уважающий себя маг должен отличать золото от других металлов. У этой, напримержелезный сердечник. Чувствуешь? Старинный и уважаемый в определенных кругах способ подделки. На видпрактически не отличить от настоящей, даже краешек можно прикусить, забрав монетку, Лумумба куснул её крупным, как у лошади, зубом, и продемонстрировал вмятину. Видал? Любую поверхностную проверку пройдет.