Что вы там говорите? Угрызения совести? Не, не слышал. Я же не накркотики детям продавать собрался, иа средства нужны для вполне определённых целей. Я даже сам не заметил, как стал мыслить уже не категориями «новая одежда», «ремонт» и «новая машина», а куда более глобально. Финансирование науки, развитие промышленности, благотворительные фондыи в довесок, конечно же, парочка-другая своих контор, занимающихся перспективными разработками. Я не питал иллюзий, что это будет простоно если заняться, осуществимо-то точно! Моё знание будущего, хотя бы самое смутное, оно ни разу не панацея от всех проблем, и даже с ним придётся ещё как попотеть, но оно позволит прикладывать усилия и вкладывать средства на тех направлениях, которые на самом деле перспективны и «выстрелят» в обозримом будущем, позволит принимать решения, которые в этом самом будущем апробированы и доказали свою эффективность.
Так что, куда девать деньги, я представлял хорошо. А то, откуда будут получены первые средства... Ну не всё ли равно, если они пойдут на благое дело? Я даже в какой-то момент почувствовал себя порно-робингудом, отбирающим деньги у богатеньких дрочеров, с целью раздавать страждущим. Схема, конечно, много сложнеено всё, хоть сколь угодно навороченное, всегда сводится простому, «идеальному» случаю, и ряду усложнений. Для меня идея сводилась к получению максимально «быстрых» денег, с последующим их использованием там, где это действительно нужно. Нужно, само собой, с моей точки зрения. Но это не вилла и не яхта! Вернее, не только. И ничего нового я этим не придумывал, похожие примеры видел не раз, когда некие люди, неплохо зарабатывав на чём-то «простом» и эффективном в данный моменттуризме, торговлепотом вкладывалсь в создание менее прибыльных контор, зато занимающихся полезной, созидательной деятельностью, вроде промышленных производств, фирм по разработке чего-то, и тому подобного. Кто-то делал это просто как дань инженерному образованию или предпочтениям, чтобы «поиграться», кто-тоготовил запасную площадку, понимая, что вечно наживаться на одном и том же невозможно.
Так что стратегическая перспектива для меня была ясна, и вектор будущего развития я представлял хорошо. Но, как говорится, половина любого делаэто его начать, и чтобы начать, мне требовались некоторые, хотя бы минимальные, средства. А то, мечтая о создании и запуске своего сайта, я даже не имел ещё собственного компьютера и возможности выхода в интернет! Ещё и окаянные Очки, их для всех этих дел требовалось явно больше двадцати в сутки... Так что, получалось, что следует как можно скорее перейти к решению задач тактических, оценить вообще возможность реализации задуманного! На этой торжественной ноте меня и застал звонок. Пришло время очередной перемены, а после неё и следующего урокаистории.
Идти туда не хотел. Вовсе не из-за нелюбви к предмету, как раз наоборотв школьной программе История была одним из моих безусловных фаворитов, а учительницу я на самом деле уважал, в отличие от многих. Вот в ней, собственно, и была проблема... Я просто знал, что через несколько лет она умрёт от рака. И сейчас идти к ней в класс сейчас казалось чем-то сродни эксгумации чужой могилы. Разумом я понимал, что тут, в этой реальности, в этом сне, или в этом времени, всё не так, всё пока хорошо. Но со своим похоронным настроением и нежеланием трогать то, что трогать не надо, ничего поделать не мог...
Отправился гулять по этажам, больше бесцельно и пытаясь погрузиться в себя. Это получалось не очень, носящиеся туда-сюда и орущие дети постоянно вырывали из раздумий. Из-за ора и гама, который стоял всюду вокруг, начала болеть голова, и я уже думал, не выйти ли на улицу «покурить», когда вдруг у женского туалета мне явилось очередное прекрасное видение, тоже, как и «моя» Наташа, из параллельного класса.
Байкерша. Сколько всего в этом слове! Сколько воспоминаний и ассоциаций! Здоровенная, отвязная бабища, вечно щеголяющая в кожаных штанах и футболке с «Арией». Чем-то она отдалённо походила на мою паладишну Свету, конечно, с поправкой на то, что Света стройная, красивая и совсем не толстая. Но, тем не менее, пройти мимо такого артефакта прошлого я не мог!
Эй, «Ария»!
Чо?
На плечо! Хошь страшную тайну?
Какую?
Как я тебе скажу, какую, не рассказав её? Говорю же, страшную!
Ну!
Гну!и я напел ту убожественную рекламу «ментоса», родом из девяностых, которая «свежесть жизня вместе с ментос».Знаешь, кто это пел?
Кто?
Вот этот чувак,ткнул пальцем в футболку, как раз там, где нарисован вокалист этой самой Арии. Конечно же, ткнул ему в лицо, и, конечно же, под лицом была грудь байкерши.
Эй, руки!
Да я чего, я ничего. Показал просто. Как тебя зовут-то?
Света.
Ого. И ты Света!
Что значит «и ты»?
То, что везёт мне на вас. Хочешь, поцелую?
Чо?!!
Не дожидаясь отрицательного ответа, быстро чмокнул кожаное чудовище в губы, и тут же дал дёру, смахнув сообщение о закрытии поцелуйного квестану наконец-то! Что характерно, лишь в последний момент удалось увернуться от тянущихся ко мне рук, и я был очень рад этому. Проверять, что байкерша хотела этими руками сделатьпритянуть меня к себе для продолжения, или озвездюлитьне имелось ну совсем никакого желания.
Убегая от преследующего вопля, я на всём ходу налетел на математичку. Сделал это с особым цинизмомкогда понял, кто передо мной, даже не стал тормозить, а наоборот прибавил ходу. Будто случайно задев рукой её грудь и на ходу крикнув что-то извиняющееся, пронёсся мимо. Уже заворачивая на лестницу, подумал, что находить пробелмы на ровном местето, что умею лучше всего. Если и эту выходку спустят с рук... Удивлюсь сильно. И это, когда надо бы сидеть тихо и сосредоточиться на захвате мирового господства!.. Ну или, хотя бы, маленького местного!
На историю я пришёл к самому началу. Подходя к классу, взял себя в руки и почти успокоился. Смотреть на ещё живую любимую учительницу оказалось тяжело, даже тяжелее, чем я ожидал. Сев, отвернулся к окну, чтобы никто не заметил слёзы на глазах. К счастью, со слабостью удалось справиться довольно быстро, и я избежал ненужных вопросов.
До конца урока примерял в голове одну идею за другой, как можно помочь или предотвратить неизбежное, или, если не получится, хотя бы максимально облегчить всё это. К сожалению, информации у меня было до неприличного мало, я даже не в курсе был, лечится ли она уже и знает ли вообще про свой недуг.
Всё, что надумал, сводилось к анонимному подбрасыванию денег или к проплачиванию какого-нибудь хорошего доктора. Но все эти варианты казались слишком сырыми и пока не нравилсь. Успокаивало только то, что время пока, вроде, ещё есть.
Если же закрыть глаза на все эти мысли и подавленное настроение, сам урок доставил немалое удовольствиекак и всегда, впрочем. Разбирали первую мировую, и пусть нового я не узнал, но освежил знания в памяти и буквально получил некий импульс, переносящий в прошлое, во времена, отстоящие от нынешних вроде бы и не так уж сильнона какую-то сотню летно которые отличались настолько разительно, что некоторые вещи сейчас просто невозможно представить, как реальность. Тогда были другие люди, другая реальность, попростудругое время... Всё тогдашнее кажется таким наивным, простым, не развитым, будто цивилизация тогда была ещё только ребёнком. И кстати ни разу не уверен, что с тех пор она заметно повзрослела. Максимум, из четырёхлетнего превратилась в шестилетнего, или что-то такого рода. Но даже до подросткового возраста, этому миру ещё расти и расти!
Когда история закончилась, ко всему прочему я понял, что хочу есть. А также, что прокосячился, не взяв с собой ничего. Привычка всегда обедать на работе в столовой, это хорошо, но когда есть на это деньги (у меня, как ни странно, былоно как-то мало), и когда столовая что-то из себя представляет. Наша же школьная... «Питался» я в ней один-единственный раз, и после этого на весь день оказался буквально прикован незримыми и очень сильными узами к одному, всегда помогающему в беде, молчаливому, готовму хоть сутками напролёт слушать любые мои душевные излияния другу. Фаянсовому, фарфоровому, или из чего он там...
Надо ли говорить, что потом я очень долго избегал того адского места, где вышедшие из преисподней демоны в белых фартуках награждают своих жертв дурно пахнущими недугами, размахивая проклятыми поварёжками и гремя осквернёнными тарелками. Только годы спустя получилось частично смириться с тем, что эти сотонинские отродья могут нести и добро, хоть и очень ограниченно, в виде вполне съедобных и достаточно безопасных булочек.