Прежде, чем уйти, позвольте задать вопрос, издалека начала Эсфирь, чувствуя, как распадаются невидимые цепи. Как рушатся кандалы, рассыпаясь в золотую сияющую пыль. «Ты свободна».
Патлатый красавчик на троне милостиво кивнул. Мол, задавай, не стесняйся, смертная.
Вам Пелагея вроде как дочь родная. Вы же им с эльфом добра желаете. Тогда зачем все эти покушения? Почему не сделать их жизнь безоблачной и не подарить долгожданное счастье? Вам ведь ничего не стоит.
Она говорилаи буквально ощущала, как сияющая пыль от незримых оков впитывается в ее душу, заполняет светом сердце и распространяется по всему телу, посылая каждой клеточке сумасшедший заряд энергии. «Ты свободна».
Э-нет, назидательно проговорил Вершитель. Люди, эльфы, феи Не имеет значения, кто. Все должны время от времени страдать. Иначе не познают сладости счастливых моментов. Не с чем будет сравнивать.
Бред, высказалась Эсфирь, поражаясь собственному безумству. Тем, кто мыслит, как вы, противопоказано иметь дело с судьбами. На вашем месте я бы добровольно покинула пост. А иначе
А что иначе? загорелся азартом Вершитель. Он вдруг резко бросил бокал с недопитым содержимым себе за спину, и тот улетел прямёхонько в стену, разбившись с оглушительным звоном.
А платиновый сердцеед, обратившись рыжим уродливым карликом, поднялся с трона и потянулся по ступенькам к Эсфири. Проучить, наказать. А может, вообще испепелить? Верно: инакомыслящих надо убирать, пока они тебя не низвергли. Законы джунглей никто не отменял.
Непонятно, на что рассчитывал Вершитель, прибегнув к столь низкопробному театральному трюку. Если надеялся, что от его зловещего преображения у Эсфири дрогнет сердце, то напрасно. Потому что сердца у нее теперь не было.
Вы бессильны, сказала она, внезапно ощутив объем и мощь своих слов. Поверив в них без колебаний. Вы никто и ничто.
Рыжий карлик забеспокоился. Он попытался придать себе прежний, соблазнительный вид длинноволосого ловеласа, но попытка не удалась. И вот тогда он по-настоящему всполошился.
Послушай! воззвал Вершитель. Ты еще не поняла? У нас с тобой особые отношения. Я наделил тебя живым кристаллом вместо сердца, чтобы ты стала выносливей, совершенней. Вместе с кристаллом я невольно вложил в тебя частицу любви, сделав своим подобием. А ты Неблагодарная! Похоже, я зря тебя полюбил.
Ха! Неблагодарная?
Эсфирь так и подмывало его поблагодаритькулаком в челюсть. Насилу сдержалась.
Особые отношения, колко заявила она, это когда их наличие принимают обе стороны. А вы об отношениях заговорили лишь сейчас, поняв, что проиграли. И когда вы успели мне кристалл пересадить? Неужели
Неужели он воспользовался ее беспомощностью по ту сторону пограничья? Неужели вынул сердце, когда она уснула в образе куклы на столе мастера?
Эсфири очень хотелось прояснить этот момент, но тут в тронный зал ввалилась бочкообразная Розалинда в каких-то розовых безвкусных тряпках.
Господин Вершитель! В стране Зеленых Лесов лютуют смерчи. Всё, как вы заказывали, на одном дыхании доложила она.
Затем до нее дошло, что у господина Вершителя внеплановая аудиенция, и Розалинда попятилась, примяв раздутым задом драпировку на стене.
Что еще за смерчи? напряженно обернулась Эсфирь. Бешеным взглядом пробуравила карлика. Почему у меня в стране?
Выяснилось, что до ее прихода Вершитель поручил Розалинде вынуть из ящика Разной Жути Разную Жуть. И швырнуть наугад в один из экранов амфитеатра.
Зачем? А вот так. Его, видите ли, Вселенная надоумила. Левая пятка у него зачесалась. Воля Случая и все дела.
Эсфирь рассвирепела. Ей было невдомёк, что смерчи подтолкнули Вековечный Клён на отчаянный шаг. Он сбросил листву, нарастил кожу поверх коры, пристроил Графа Ужастика в одном из подземных ходов, ведущих в королевскую опочивальню. И, почуяв беду, в человеческом обличье выдвинулся на поиски Юлианы.
Эсфирь ничего не знала о том, какую цепочку событий повлекло за собой стихийное бедствие. Она разозлилась. Крепко разозлилась.
Розалинда, ты уволена, услыхала она свой собственный металлический голос. Проваливай!
Нет, погоди! спохватился рыжий карлик. Она не может «провалить»!
Розалинда заволновалась. Всколыхнулись ее тучные телеса. Она скукожила физиономию, будто вот-вот заплачет. А потом в один момент вспыхнула, как сигнальный факел, и за минуту сгорела, оставив после себя лишь горстку пепла.
От ужаса у Эсфири подогнулись колени. Она только что собственноручно испепелила помощницу Вершителя.
Да, злорадно ухмыльнулся карлик. Сейчас он был отнюдь не великодушен. И мало походил на прежнего, уравновешенного и хладнокровного себя. Таковы правила. Если я либо тот, кто наделен моими полномочиями, прогоняет прислугу, прислуга сгорает заживо.
И вы мне только сейчас об этом говорите? со стеклянными глазами прошептала Эсфирь. А знаете что, дрожащим от возмущения голосом добавила она. Почему бы вам не прогуляться к пограничью?
Душа у нее была не на месте. Всё внутри буквально клокотало от гнева и самобичевания.
Она, вся правильная и совершенная, убила человека. Но по своей ли вине?
Нет. Из-за дурацких правил Вершителя. Да кто он, вообще, такой? Кто-нибудь обследовал его на предмет психических расстройств, прежде чем допустить к столь ответственной должности?
Судя по всему, он назначил себя сам, в период разрухи и хаоса, без всяких медицинских осмотров.
Психопат у власти. До чего знакомая картина!
В многострадальных мирах, куда Эсфирь успела заглянуть во время практических занятий, такое наблюдалось сплошь и рядом. Несправедливость, угнетение, жестокость. У многих, кто дорвался до трона, рано или поздно сносило крышу.
Может, Вершитель тоже по этой причине тронулся?
В любом случае, его следовало отправить на хранение в какое-нибудь надежное место, откуда он самостоятельно не выберется. Кукольная страна за границей из колючей проволокиидеальный вариант. Может, ему там мозги на место вставят. Или сердце. Смотря, что нуждается в ремонте.
Итак, на перевоспитание, в исправительную кукольную колонию шагом марш!
Стоило Эсфири произнести заветные слова «прогуляться к пограничью», как Вершитель пошел рябью и схлопнулся в пространстве, точно дрянная голограмма. Эсфирь предвидела, где он материализуется вновь, поэтому, сама не ведая как (видимо, силой мысли) перенеслась на заброшенную территорию междумирья.
В жёлтом поле, над сухими стеблями злаков, низко ходили сизые лохматые тучи. Чокнутый карлик был уже там. Он неотрывно пялился на ограждение из колючей проволоки и медленно, по крохотному шагу, двигался к рубежу, будто находился под гипнозом.
Проволока расплелась и расступилась перед ним, совсем как когда-то перед Эсфирью. И уже по ту сторону, на границе белёсого тумана, Вершитель пришел в себя.
Послушай, отпусти меня! взмолился он. Та, кого ты убила, вовсе не человек, а кукла. Кукла, понимаешь? Это был автоматон марки «Супер Нова», объяснил Вершитель. Их недавно изобрели. В каждый из них загружают уникальную программу и модель поведения. Их только огонь берет.
Значит, холодное оружие против них бессильно? озадаченно уточнила Эсфирь.
Да-да! Совершенно верно! оживился тот. Думал, наверное, что теперь-то его помилуют.
Рано радовался.
Ого! Новоприбывший! воскликнул кто-то звонким девичьим голоском. А затем из тумана к карлику протянулась чья-то тонкая алебастровая ручка и настойчиво потянула за собой. Ну пойдем, пойдем.
Нет! Погодите! Куда?
Карлик кричал Эсфири, что глубоко раскаивается. Брыкался, упирался ногами, но в силу своего нынешнего роста был не в состоянии справиться с пластиковой девицей, которая уводила его в туман.
Он исчез, крики затихли в отдалении. Эсфирь знала, что через некоторое время его конечности оцепенеют, а в уме установится кристальная ясность. Возможно, он еще не совсем потерян для мира. Возможно, однажды она его вытащит. Но не сейчас. Сейчас ей предстоит разобраться со многими вещами, и досадная помеха в лице Вершителя ей совершенно ни к чему.
Вернувшись в чертоги, она перво-наперво запретила Ящик Разной Жути. Ну как запретила? Заперла его на все возможные замки, спустила в какой-то подвал. И подвал заперла. Забаррикадировала, чтоб уж наверняка.