Платье Вершителя! простонала убитая горем Эсфирь, которую Пелагея наконец распеленала и к чьей шишке приложила лёд. Они искромсали его твоими ножницами!
Платье? ахнула та. Да что ж за день сегодня! Постой, ты сказала «они»?
Их было трое, подтвердила Эсфирь. Я лишь мельком увидела. Одна рыжая, другая
Не надо, не продолжай, насупилась Пелагея. Знаю я эту компанию. Прохода мне не дают. В самом плохом смысле, дополнила она в ответ на вопросительный взгляд подруги. Взъелись на меня не пойми за что. Но как они догадались, что ты привезла платье? Следили за мной? Или
Пелагею осенило. На нее снизошло озарение, причем так стремительно снизошло, что на улицу она выскочила без обуви. А зачем обувь, если идти тут всего ничего? До ближайшей иллюзии одного коварного полтергейста.
Ну да, ну да. Это отчасти моя заслуга. Под тяжелым взглядом Пелагеи Сильверин поперхнулся и перефразировал:Ладно, вина. Хоть я и не могу отсюда выбраться, у меня, знаешь ли, отменный слух, без малейшего чувства раскаяния заявил он. Я всё-о-о подслушал. И о платье в том числе. А девицы весьма удачно проходили мимо и громко обсуждали, как ты их достала. Вот я и решил
Ты дундук, обиженно буркнула Пелагея. Из-за тебя моя подруга
Что тут у вас? поинтересовалась Эсфирь, входя внутрь.
Мама дорогая! взвыл полтергейст, взлетая под купол иллюзорного метадома и приземляясь у Пелагеи за спиной. Как, ради всех покойников, ей удалось проникнуть в мою иллюзию? Она что, тоже того Необычная?
Главный виновник перед тобой, отчиталась Пелагея, отступая в сторону. Можешь его поколотить, если от этого тебе полегчает. Только вот вряд ли твои удары нанесут призраку вред.
Не надо меня колотить! Воспользуйтесь мной, предложил альтернативу Сильверин. Ты ведь не сможешь получить свободу, если Пелагея не появится в платье Вершителя на балу, обратился он к Эсфири. И та побагровела от гнева: подслушал, гад!
А я, продолжал меж тем полтергейст, могу в точности скопировать испорченное платье. Никто не заметит разницы.
В этом и заключался твой план, хмуро подытожила Пелагея, переплетя руки на груди.
Попасть на бал, да, ухмыльнулся тот. Если б ты мне не отказала, ваше платье было бы сейчас в порядке.
Пелагея мрачнела. Казалось, еще немногои она взорвется, как праздничная хлопушка. Хотя нет, скорее, как граната. Ведь повод для взрыва совсем не радостный.
На пару слов, шепнула ей Эсфирь и потянула за руку к выходу из иллюзии.
Вершитель меня испепелит, уже снаружи поделилась предчувствием она. Точно тебе говорю.
И что ты предлагаешь?
Давай воспользуемся услугами этого негодяя, раз он так настаивает. Заодно проверим, настолько ли он хорош, как утверждает. Сможет ли скопировать платье. Я-то, в отличие от него, знаю, как оно должно выглядеть. Он сам пока не понял, на что подписался. Устроим ему веселую жизнь, а?
Глава 22. Я не позволю тебе любить
Рукава-буфыэто как? озадаченно уставился на Эсфирь Сильверин.
Надутые, естественно.
Ясно-ясно. Но знаете что, госпожа лыжница? Со своими запросами вы меня угробите.
Эсфирь развела руками, злорадно ухмыляясь.
Тебя уже давно, дружок, угробили. Так что перестань давить на жалость и продолжай. Сам же к живым хотел.
Полтергейст обреченно вздохнул. Если с кружевной отделкой тонкого плетения, потайной молнией и рукавами-буфами он еще мог смириться, то мысль о том, чтобы стать не голубым, не зеленым, ао ужас! чёрным, погружала его в беспросветное уныние. Ну как так? На бал, на праздник радости и светаи вдруг в чёрном?
Сильверин выгибался и так, и эдак. Месил сам себя, точно тесто какое. Сжимался, распухал там, где просили. Делал невозможное и прыгал выше своей призрачной головы.
Ну как, устраивает? наконец устало спросил он.
Один в один, одобрила Эсфирь. И повернулась к Пелагее. Давай, переодевайся.
Теперь у призрака не было глаз. Точнее, он тщательно прятал их под пояском на сборке.
Только попробуй подсмотретьи ты труп, пригрозила Пелагея, забыв, что и без того имеет дело с трупом.
Сильверин обожал свою суматошную, трогательно неуклюжую фею, поэтому подглядывать не стал. В конце концов, разве призраков интересуют чьи-то тела? Не-е-ет, их интересуют исключительно души.
Пелагея влезла в предоставленное платье, отметив про себя, что нигде не жмёт. Только вот очень в нем холодно.
Слушай, а ты не мог бы чуточку потеплеть? попросила она.
К сожалению, это не в моей власти, отозвался полтергейст. Я утратил живительную искру, которая наполняет людей теплом. Уф, надеюсь, ты не схватишь простуду.
У Пелагеи был перстень-обогреватель. И лишь поэтому она не продрогла до костей. Она походила в платье туда-обратно, покрутилась, поприседала, упала-отжалась (мало ли какая оказия приключится во время танцев). Платье проверку выдержало.
Ну что, выдвигаемся? Бал-то вот-вот начнется, обеспокоился призрак.
Эсфирь всерьез опасалась, как бы он на балу не выкинул какой-нибудь фортель.
Только попробуй раствориться в воздухе! У меня связи с Вершителем! Испортишь Пелагее праздникжизни тебе не дам! закатав рукава, прокричала она вслед удаляющейся парочке: фее и ее черному наряду.
Хм, раствориться в воздухе? Какая гениальная идея! издевательски проорал Сильверин, выпучив красные вращающиеся глазищи у Пелагеи на спине.
А Эсфирь не врала. У нее, и правда, имелась с Вершителем связь, о которой она даже не подозревала. Да притом такая крепкая, что умом тронуться можно.
Прямо сейчас Вершитель настраивал свою «Мировую Линзу», чтобы поглазеть на торжество и не привлечь к себе внимания. Он приник к Линзе глазом с заиндевелыми ресницами, откинул на спину длинную седую гривуи принялся созерцать.
Сперва полюбовался Эсфирью («Ай, хороша! Не зря я у нее сердце украл, ох не зря!»). Затем переместил фокус на ледяной замок Ли Тэ Ри. Минуя стены, бликующие под звездами и луной, без приглашения проник на бал. А там
Ёлки зеленые! Дождик из фольги, гирлянды, хрустальные шары. Хлопушки с конфетти. Оркестр. Люди в масках. И нелюди тоже. Веселятся, болтают, пьют. Вдыхают ароматы мандаринов, шоколада, хвои, корицы и бергамота. Восхитительная новогодняя атмосфера.
Так, где там его неприкаянный эльф? Ага, за ёлкой прячется. Потягивает из бокала какой-то шипучий напиток. Из примет: парчовый халат, гладко зачесанные смоляные волосы, отлитая из золота маска на пол-лица и бегающий под этой маской взгляд. Ищет кого-то? Ох, да известно, кого.
Сегодня. Сегодня всё откроется. Ли Тэ Ри взглянет на Пелагею в платье Вершителя, и моментально прозреет. Упрямый, гордый эльф наконец увидит истину: Пелагея и есть его женщина. Та, кого Вершитель превратил в фею, наделив вместо сердца живым кристаллом. Та, кого Вершитель увёл у смерти из-под носа и сохранил специально для ювелира. Зачем? А вот это уже другой вопрос. Не для сегодняшнего бала.
Танцуйте, веселитесь, радуйтесь жизни! Неудобные вопросы будете задавать потом.
Пелагея продвигалась под яркими лучами прожекторов, в толпе разряженных гостей, не понимая, кто есть кто. На каждом встречном сидела какая-нибудь пёстрая маска, в прорезях которой сверкали незнакомые глаза.
О, привет, дорогая! прозвучал рядом голос Паоки. Пришла? Очень тебе рада. Вот, надень. Девица протянула Пелагее гримасу ужаса из папье-маше. Теперь тебя точно никто не узнает.
Резинки щёлкнули за ушамии мир стремительно сузился до двух щёлок, проделанных в этом жутко неудобном слепке. Руки Пелагеи потянулись было к лицу, чтобы маску снять, но Паока шутливо погрозила пальчиком: правила.
Что ж, есть правилапридется соблюдать.
Оркестр наигрывал залихватскую мелодиюсовершенно неритмичную и бессвязную. Гимн хаосу, самый настоящий. Крики мартовских кошек и то получше будут. Впрочем, гостям какофония пришлась по душе. Их музыкальный вкус ничуть не страдал. Они смеялись и попивали коктейли. А кое-кто даже пустился в пляс.
Серебрились гирлянды, мигали фонарики, сделанные из осветительного льда. По залу лениво плыли зачарованные подносы с угощениями.