Почувствовав, что руки и ноги свободны от оков, отщелкнувшихся после нажатия очередной кнопки, вскакиваю, намереваясь напасть на Вежбицки,и будь что будет.
Но тот качает головой и двигает рычажок на пульте. Ощущаю слабый писк в голове. Возможно, я тоже какой-то своей частью воспринимаю ультразвук, но могу ему сопротивляться, ведь меня не тренировали годами подчиняться сигналам устройства.
Зверь же привстает на лапы и голодным взглядом пожирает свою будущую жертву. Еще одно нажатие кнопкии он набросится. Кинув последний взгляд, полный лютой ненависти, на профессора, устремляюсь к выходу, чтобы попробовать найти своих людей и предупредить их об опасности.
Несусь как ветер, не видя ничего вокруг себя, только вперед, только быстрее преодолевать расстояние. В предрассветных сумерках лесные просторы кажутся бесконечными и зловещими, и только нюх оборотня помогает ориентироваться, отделяя чужие запахи от тех, что принадлежат стае.
Продолжаю бежать с немыслимой скоростью, но спустя какое-то время осознаю, что зверь позади. Чувствую его незримое присутствие по тому, как сотрясается земля, колышутся деревья и лесные жители сходят с ума от страха, разбегаясь и разлетаясь кто куда.
Впереди вижу силуэты испуганных людей, бегущих в разные стороны. Узнаю Михала, Веру, еще несколько своих. Догоняю их, но что толку. Они уже и так поняли, что смерть идет за ними по пятам, наступает на пятки. Неважно, кто именно идет по их души.
Жуткий рык разносится по лесу, сотрясает верхушки деревьев, земля дыбится под ногами. С разбегу ловлю Веру, перехватив за талию, крепко обнимаю ее, вдохнув терпкий запах страха, перемешанный со свежим сладковатым ароматом. Она бьется в моих руках, пытаясь вырваться, и я удивляюсь ее силе.
Прекрати бороться, это я,пробую ее утихомирить и прижимаю к стволу дерева. На меня смотрят широко распахнутые глаза цвета изумруда, двумя огонькам лучась в темноте. Она оборотень, не человек, не пара мне. Но даже сейчас я понимаю, как она стала дорога, как желанна, что не могу смириться с тем, что ее растерзает зверь.
Ну и что, что ты!ярится Вера, стуча по груди кулаками, неожиданно сильно и больно. Ловлю себя на мысли, что придется привыкнуть к ее звериной силе, которая никак не вяжется с внешней хрупкостью и нежностью. Но неожиданно меня это совсем не пугает.Что это за тварь? Что происходит? Где ты был? Откуда взялся?
Долго объяснять, нам нужно попытаться бежать, иначе он нас сожрет.
Но куда?
Вместо ответа встряхиваю:
Обратись. Вдруг он не тронет свою. Быстрее.
Что? Я не буду! А как же ты?мотает она головой.
Тебе есть дело до меня?удивляюсь, не сумев побороть желание задать этот неуместный и несвоевременный вопрос.
Мне есть дело до всех!вскрикивает она, а потом земля идет трещинами, раскалывается на части, и одно дерево, чьи корни вывернулись наружу, стремительно падает прямо на нас.
Это огромная разлапистая ель, которая скрывает нас под собой, жестко припечатав к земле. Ничего не могу поделать и падаю на Веру, успев лишь подсунуть руки ей под спину, чтобы уберечь от удара, но она всё равно больно ушиблась, на несколько мгновений отключившись.
Утыкаюсь носом в теплую шею и, не удержавшись, слизываю горячую испарину, целую приоткрытые губы, потом прислушиваюсь к мерному биению сердца.
Жива. Инстинкт выживания диктует свои правила. Совершенно не к месту во мне вспыхивает горячечное желание, и я не нахожу в себе сил сопротивляться ему. Желанная самка лежит подо мной, мы надежно скрыты ветвями дерева, и зверь проскочил мимо, не заметив нас.
Хочу Веру, как никогда в жизни не хотел никого. И, что самое страшное, понимаю, что никогда никого и не захочу. Если она отвергнет меня, пойду за ней хоть на край света, заставлю быть своей, пока она не научится меня любить. Но до этого еще далеко, а пока нужно попытаться спасти своих людей. Даже ценой жизни.
Я могу умереть сегодня. А могу спастись и начать завоевание любимой женщины. Два путии другого не дано.
Растормошив Веру, шепчу ей:
Можешь оставаться тут, я пойду спасать остальных.
Я не оставлю тебя и наших людей,тихо, но твердо говорит она в ответ прямо мне в губы. И я сдаюсь желанию, отвоевав у судьбы еще несколько минут, позволив себе впиться к сладкие манящие губы, до крови, до боли, до сумасшествия целуя Веру.
Простила?спрашиваю осипшим голосом, вглядываясь в глаза, подернутые мутной дымкой страсти. Мне так важен ответ на этот вопрос, и вместе с тем я понимаю, что для него слишком рано.
Я понимаю твои мотивы,говорит Вера после паузы,но сейчас я не в состоянии что-то решать, дай мне время.
Просит, а я согласно киваю. Она заслуживает сколько угодно времени. И уважения. И поклонения. И я должен засунуть в самую глубину души свои плотские чувства, давая время любимой женщине прийти в себя, принять свою сущность и дальше выбрать свой путь.
И дай бог, она позволит мне присоединиться к ней.
Я готов ждать сколько угодно.
Потом мы снова бежим, вперед за маячащей впереди черной махиной. Зверь вдруг резко тормозит, будто врезается в какую-то преграду. Узнаю это место.
Здесь проводился ритуал над Верой. Вот и озеро, и поляна. Обогнув ее по кругу, мы с Вером останавливаемся, чтобы посмотреть, что же задержало зверя. В центре поляны стоит девушка, смело вставшая напротив оборотня. Она что-то держит в вытянутой руке, что-то наподобие камня голубого цвета на цепочке. И зверь, которому велено было убивать, вдруг склоняется перед девушкой, ползет по земле к ее ногам, скорчивается, биться в конвульсиях
И оказывается человеком, свернувшимся в позу эмбриона. Крупный мужчина задыхается от рыданий, а удивленные люди, перестав бояться, окружают его и смотрят с интересом и опаской. Над бывшим зверем стоит Кася. Теперь мы узнаем ее.
Михал выступает вперед и начинает тихо с ней переговариваться. Она что-то ему втолковывает, поглаживая по голове несчастного хныкающего мужчину, а Михал неверяще мотает головой. Кто-то, сжалившись, скидывает с себя куртку, чтобы накрыть обнаженного человека. А Михал поворачивается к людям, оглашая поведанное Касей:
Невероятная история. Кася, оказывается, оракул. Она не просто так оказалась в стенах «Возрождения», а искала этого человека. В их семье передается по наследству лунный камень. Его первой владелицей была пара этого человека, бабушка Каси. Его зовут Яцек, и он брат профессора Вежбицки, а также оборотень. Профессор превратил его в свое оружие, не давая обращаться в человека и управляя им с помощью ультразвука. И только лунный камень смог победить ультразвуковое внушение. Яцеку было приказано уничтожить нас всех, но теперь он не будет выполнять приказания Вежбицки!
Я сам могу говорить,бормочет Яцек, с трудом поднимаясь на ноги. Растрепанный заросший мужчина выглядит оборванцем, но от него исходят мощь и ярость, питаемая долгими годами заточения. Заметно, что ему сложно говорить, он будто пробует каждое слово на ощупь, вспоминая его смысл.Много-много месяцев я томился в подземелье. Потерял счет времени. И человеческий облик. Без надежды на спасение. Я был глуп. Позволил брату управлять мной. Заточить меня. Забрать мою пару. Уничтожать моих собратьев. Он изменил меня, сотворил машину для убийства. Хорошего в этом мало. По сути, только одно. Я спасу вас всех. Моя кровь победит ваши недуги навсегда. Потом вы будете вольны уйти.
Люди вокруг загомонили, радуясь, задавая вопросы, обнимаясь друг с другом от счастья.
Но для этого тебе нужно будет снова обратиться в зверя,предполагаю, стараясь сохранить ясную голову. Боясь радоваться победе.И тогда ультразвук снова возьмет над тобой верх.
Оборотни не отпустят нас просто так,вступает в разговор Вера.
О чем ты?спрашиваю, и она пересказывает мне последние события, ужаснувшие до глубины души. Приходится быстро соображать, что делать. Чувство вины отодвигаю на потом
У десятерых наших всё еще нет датчиков, мы можем незаметно подобраться к лабораториям и уничтожить Вежбицки. Сколько охраны вместе с ним?спрашиваю Михала.
Насколько я знаю, никого.
Точно никого,мрачно подтверждает Яцек, и у меня рождается смутное подозрение, что профессор скормил Колоссу всех свидетелей, но я, естественно, не озвучиваю свои мысли, чтобы не пугать людей. Пусть думают, что охранники и медработники просто уволились.