Но я не могу самостоятельно оценить ущерб, причиненный задней части моего тела. Хотя одно уже то, что я в состоянии рассуждать об этом более-менее здраво, наталкивает на мысль, что всё не так страшно.
Я даже успеваю подумать о том, что делать дальше с обидчицей. Должна ли она быть наказана и как? Нужно ли сообщить Демьяну? И если сообщу, то что произойдет потом? Настрою против себя всю группу? Надо ли мне это?
Или они уже и так настроены против меня и послали Диану разобраться?
Эти мысли изматывают, и я с радостью приветствую очередной темный провал, он наваливается на меня всей своей тяжестью.
Плаваю в безбрежном океане боли, как утлая лодчонка во время шторма, которую швыряет по волнам.
Сквозь туман ощущаю, как меня тормошат, обеспокоенно зовут, осторожно поднимают на руки. Демьян. Чувствую, что это он. И понимаю, что он отнесет меня в дом, наполненный врагами, способными на подлость. Он не сможет обеспечить мне безопасность, там слишком много враждебно настроенных людей. Вдруг они взбунтуются и потребуют убить меня
Не хочу умирать Во мне внезапно проснулась дикая жажда жизни, о которой я и не мечтала, по обыкновению уныло барахтаясь в беспросветных буднях. А теперь, на краю гибели, ощутив адскую боль и дыхание самой смерти, я до невозможности хочу снова жить, и не ради кого-то, а ради себя!
И за это я готова бороться с кем угодно, не на жизнь, а на смерть, до конца.
Но я так слаба, что мне нужен помощник в этой борьбе, и не остается ничего другого, как положиться на Демьяна, единственного человека, который сейчас может спасти меня.
Цепляясь слабыми пальцами за его плечи, я умоляюще смотрю в расплывающееся перед глазами лицо и прошу:
Пожалуйста, не относи меня в дом, лучше в лес. Не представляю, откуда во мне появилось знание, но уверена, что лес меня излечит лучше, чем любые лекарства. Нужно найти особый мох, я почувствую его по запаху и скажу тебе. Нужно будет обложить им обожженные участки
Эти несколько предложений совершенно истощили мои силы, и я, чуть ли не теряя сознание, только и могу, что слепо шарить глазами по лицу Демьяна, ища в нем признаки понимания.
Может, он не слышит меня? Может, не понял? Или я вообще брежу и вижу сон, в котором он несет меня, заботливо баюкая в объятиях? Мое воображение могло подкинуть самую желанную фантазию.
Я желаю, чтобы Демьян был рядом? Хочу этого, несмотря ни на что? Очередная слабость с моей стороны. Но я посыплю голову пеплом после, а пока удовлетворенно улыбаюсь, видя, как Демьян после некоторых раздумий молча кивает головой и поворачивает не к дому, а в сторону лесной чащи.
От его тела исходят сильные вибрации, я ощущаю, как он дрожит, уверена, от ярости и страха за меня. Он так переживает, что неосознанно то и дело сжимает руки, притягивая меня к себе всё крепче.
И это наполняет неожиданным трепетом, потому что он рядом, потому что между нами образуется связь и разрушается отчуждение.
Я даже о боли позабыла, к тому же Демьян постарался не касаться обожженной зоны, обхватив меня за плечи и под коленями.
Мне нравится чувствовать его заботу, нравится ощущать жар его тела и терпкий мужской запах, приятно щекочущий обоняние.
И не хочется, чтобы он покидал меня. Я как будто наконец обрела что-то очень ценное и бесконечно дорогое, такое, о чем раньше и не мечтала.
Но я, конечно, бестолковая наивная дурочка, влюбленная до сих пор в мерзавца, ведь он просто оказывает первую медицинскую помощь, и ничего романтического в его действиях нет.
Эта отрезвляющая мысль приходит мне в голову, когда Демьян деловито осматривается вокруг, спрашивая спокойным тоном, тот ли мы обнаружили мох, который нам нужен.
Я киваю, потому что тело так и просит исцеления, оно продолжает гореть, будто кто-то проводит по нему каленым железом.
Аккуратно уложив меня на живот прямо в мягкий прохладный мох, Демьян начинает отрывать пучки и обкладывать мою несчастную покалеченную спину. Ноги он бережно укрыл своей курткой, которой до этого я была накрыта спереди.
Хоть он и щадит мою скромность, а я в роли пациента, всё равно нагота ощущается слишком остро в его присутствии. Ничего не могу поделать, он беспокоит и будоражит меня всю до самой последней клеточки.
Прислушиваюсь к его тяжелому дыханию, мелко вздрагиваю, когда кончики пальцев ненароком задевают обожженную кожу, чувствую соль на губахнаконец-то пришли долгожданные спасительные слезы, теперь, когда первоначальный шок прошел.
Правда, они мало помогали, облегчение на душе так и не наступало.
Грубоватым жестом Демьян вытирает влажные дорожки и убирает мешающиеся волосы, которые так и болтаются длинной спутанной массой и свисают на лицо. Отчаянно хочется уткнуться ему в плечо и выплакаться, пожаловаться на свою обидчицу.
Но разве я могу? Я должна оставаться разумной, сильной и независимой, пусть это даже убьет меня. Атмосфера накаляется по мере того, как мхом выстлана вся моя спина и часть ягодиц, которым тоже не повезло встретиться с кипятком. Несмотря на боль, пикантность ситуации заставляет меня смущенно покраснеть и порадоваться, что Демьян не видит выражения моего лица.
Неминуемо наступает тяжелое молчание, напряжение осязаемо. Я вдруг понимаю, что остро откликаюсь на присутствие мужчины рядом, ему не скрыть от меня свои эмоции, свою жажду возмездия моему неведомому обидчику.
Чувствую, что Демьян мучается от внутреннего выбора: либо оставить меня в покое и дать время на регенерацию, либо сразу же приступить к расспросам.
Демьянчеловек действия, лидер. Ему обязательно нужно во всем разобраться и немедленно, так уж он устроен. Но ничего, пусть подождет, поучится терпению. Я не дам себя контролировать и отвечу на его расспросы только тогда, когда буду готова.
В данном случае это означает, что продумаю стратегию своего поведения.
Я так и не решила, выдавать ли Диану. Предположим, что я это сделаю. Демьян захочет ее наказать. Уверена в этом на все сто. Но никто не поддержит его, потому что Диана своя, а ячужачка в их стае. Везде я пришлая, никто не хочет принимать меня как родную. И найду ли для себя место в этом мире, я не знаю
Думать об этом так утомительно, что я позволяю себе расслабиться и погрузиться в спасительные объятия сна.
Просыпаюсь, не вполне понимая, где я и сколько времени прошло. Но уже наступили сумерки, и влажные после дождя деревья приобрели зловещие таинственные очертания, а воздух наполнился ароматами опасности и странного предвкушения. Лес разговаривал со мной разнообразными шорохами и звуками. Возможно, это как раз то место, где я могу найти покой и некое равновесие.
Но жить в лесу одна? Разве я смогу? И главное, хочу ли Столько лет я страдала от одиночества и убеждала себя, что вовсе не так несчастна, как кажется. Но всегда лгала себе, мечтая о ком-то близком рядом.
Мучительные раздумья снова затопили мой разум, пока я выкарабкивалась из цепких лап забытья. Демьян сидит рядом, на каком-то коротком бревне, длинной палкой шевеля дрова, вспыхивающие оранжевыми искрами.
Первое время хочу скрыть, что я очнулась, и полюбоваться резкими чертами лица и мускулистым телом, но не тут-то было. Кажется, он точно так же реагирует на меня, как и я на него, мы чувствуем друг от друга.
Как ты?спрашивает он глухо, опускаясь передо мной на корточки, и помогает мне сесть, укрывая своей курткой. Он так спокоен внешне, но меня обмануть не может. Ядовитая ярость бушует у него внутри, подталкивая к необдуманным действиям.
А вдруг он убьет Диану? Я не знаю, на что он способен. Я должна удержать его здесь на всю ночь, чтобы он остыл и успокоился.
«Конечно,подзуживает тихий внутренний голос, а может, и проснувшаяся волчица подает голос,давай убеждай себя, что беспокоишься о жизни какой-то мелкой шлюшки, заявившей права на твоего мужчину».
Что? Что это такое сейчас промелькнуло у меня в голове? Как я назвала Демьяна? Невероятно. Хмурясь, я делаю вид, что занята складками на куртке, которые непременно нужно расправить, пока Демьян не ловит мои руки за запястья и настойчиво не отрывает их от несчастной одежды, заставляя обратить на себя внимание.
Ты ответишь или нет?
Естественно, он не даст мне отмалчиваться. Потребует своего с безжалостностью, которая у него в крови. В темноте ощущения усиливаются, и даже малейшее касание вызывает неожиданное возбуждение. Господи, только не это, только не сейчас... Он чертовки зол и явно нацелен на разговор, а я могу только мечтать, чтобы грубые пальцы заскользили по коже, лаская ее. Я хочу жестокости и нежности одновременно, снова ощутить Демьяна в себе, снова попробовать на вкус опасное удовольствие отдаваться ему, потому что тот первый разэто слишком мало.