Вернусь, и будем разбираться!жестко сообщает мне Вежбицки, захлопывая дверь. Этот звенящий сильный хлопок отдается во всем моем теле дрожью и напряжением. Адреналин зашкаливает.
Мечусь по комнатушке, в которой находится постельное белье и прочие мелочи. Вроде бы нужно укрыть несчастную девушку, лежащую у моих ног, но шкафы закрыты. Конечно, всем хочется украсть не только волшебную формулу, но еще и комплект белья до кучи прихватить! Могли бы и не запирать шкафы с бельем!
Какое-то время дергаю входную дверь за ручку, прекрасно понимая, что это бесполезно. Когда рыжая начинает стонать, кидаюсь к ней и сажусь на колени, подтаскивая безвольное тело к себе ближе, чтобы мои ноги служили своеобразной подушкой для головы девушки.
Тихо, тсс,говорю ей, поглаживая по волосам, думая, что она уснет, но вместо этого рыжая делает попытку подняться.
Стой, тебе нельзя. Осторожно,уговариваю я, на что она никак не реагирует, подскакивая, подбегая к двери и прикладывая к ней ухо.
Что она хочет там услышать? Прикрыв глаза, девушка странно двигает головой и морщит нос, будто принюхивается. Всё это напрягает.
Как ты?спрашиваю я, сопровождая речь жестами: показываю на живот. Надо налаживать коммуникацию, хоть на пальцах.
Она поглаживает живот и кивает, давая понять, что всё в порядке. По виду она уже на последнем месяце, и я бы не хотела принимать роды.
Крайне опрометчиво закрывать нас тут. Выходит, случилось нечто действительно экстренное, раз решение вопроса с нами отложили на потом. Или я много воображаю о значимости двух слабых девушек, которых эти громилы могут убить одной рукой?
О чем я вообще думаю! Никто нас не будет убивать! Но что же нас ждет? Начинаю ходить по комнатушке, просто не в силах стоять на месте. Рыжая встает передо мной и тычет пальцем в грудь.
Ты! Отвартэ!указывает на дверь.
Я? Но как?
Отвартэ! Магнэтычна карта.
Она не подходит, не получится,мотаю я головой, с удивлением понимая польский язык.
Дай ми,говорит она, хватая вынутую мной из кармана карту, подходит к двери и подносит к считывателю. Но он не срабатывает. Так часто бывает. Считыватель установлен, но не на всех помещениях он включен для использования магнитных карт.
Старый добрый замок, обычный ключ. Здесь такая же ситуация.
Пся крев!ругается девушка, но этой фразы я не понимаю от слова совсем. Она начинает дергать ручку, шатать ее из стороны в сторону, и удивительно, но ей почти удается расшатать дверь.
Откуда в таком хрупком теле столько силы? Списываю это на инстинкт матери защищать свое нерожденное дитя. Иначе бы эта дверь не поддалась. А мне мерещатся странные вещи. Будто под кожей у беременной что-то бугрится и перекатывается. Зажмуриваюсь и трясу головой. Это от усталости и перенапряжения. Так переволновалась, что начинаются галлюцинации.
Еще немного, и совсем с катушек слечу. Потихоньку сползаю по стенке, садясь на холодный пол и прикрывая ладонями лицо. Господи, ну и переделка
Глава 10. Вера. Монстры
За дверью шум, гвалт, даже слышатся выстрелы. У рыжей постоянно навострены уши, она прислушивается к происходящему снаружи и странно морщит нос. Это напоминает поведение животного.
Неужели переняла привычки волков, томясь в железном плену? Сколько времени сумасшедший профессор держал эту несчастную в заточении и что с ней делал? Чьим ребенком она беременна?
Вопросы проносятся у меня в голове и исчезают, не имея ответа, сменяясь новыми. И чего я расселась на полу и молча паникую? Надо что-то делать.
С другой стороны, не лучше ли пересидеть в закрытом помещении, пока хотя бы выстрелы не прекратятся? Не хочется попасть под шальную пулю.
Но у моей знакомой своя точка зрения, она тяжело бухается плечом в железную дверь, отчего я каждый раз содрогаюсь. Представляю, как ей больно. Она точно не в себе, если надеется проломиться наружу своим истощенным телом.
Но, к моему удивлению, в двери отчетливо проявляется большая вмятина, она начинает нетвердо держаться на петлях, а рыжая продолжает упорно двигаться к цели. И кажется, что ей совершенно не больно. Ошеломленная, даже не нахожу слов, просто молча наблюдаю за происходящим.
Вдруг за дверью слышу знакомый голос, Костя бежит по коридору и зовет меня.
Костя, мы здесь!отзываюсь я, подскакивая к двери, словно не сидела сейчас полуживая.
И общими усилиями мы одолеваем железное препятствие и оказываемся на свободе. Хотя я по-прежнему считаю, что лучше бы нам переждать перестрелку в каком-то укромном месте. Беременная тут же срывается с места и несется в сторону выхода.
Стой, да подожди же ты!
Ничего не остается, как бежать за ней. Понимаю, что она не видит ничего перед собой и не осознает опасности, но не могу бросить ее, чувствуя ответственность.
Не успокоюсь, пока она не окажется в больнице под надзором специалистов. Хватаю ее за руку, но она с удивительной силой вырывается. Вместо благодарности на меня льется поток ругательств на польском. Я ничего не понимаю, но пытаюсь жестами убедить свихнувшуюся женщину пойти со мной, спрятаться в какой-нибудь палате. Она продолжает сопротивляться, но тут вмешивается Костя, но не чтобы помочь мне, а, наоборот, отвести нас обоих наверх.
Вера, зачем ты тянешь ее в палату? Кто это вообще? Надо сматываться отсюда. Женя уже наверху, побежал вызывать такси. Наша миссия здесь закончена. Я не подписывался на военные действия!
Вежбицки запер нас, поймал с поличным. Меня, не ее. Я пыталась найти компромат, но тут везде камеры. А ее держал в железном боксе, какие-то опыты проводил. Он псих. Надо выбираться отсюда, согласна, но не лучше ли переждать, пока не перестанут стрелять?
Ты не можешь знать, что за нами не придут, чтобы пристрелить,говорит Костя, двигаясь по направлению к выходу.Тут такое творится Вообще не представляю, кто этотеррористы, воры, полиция. Хрен разберешь. Но я тут не останусь.
Что ты видел?
Сам не знаю, но мы услышали шум, грохот, решили посмотреть, что случилось. Кажется, что-то взорвалось, ближе к выходу. Мы и так были на низком старте после твоих сообщений. Готовились тебя вызволять, если поймают. А тут шум-гам Какое-то ЧП.
Мы ничего такого не слышали,удивляюсь я.Да и из палат никто не выглянул на шум.
Может, там никого нет?предполагает Костя.
Есть, я проверяла. По крайней мере в одной палате. Не суть! Надо уходить. Толькочуть запинаюсь, но всё же признаюсь:У профессора остался мой смартфон, а там контакты Беловых.
Будем считать сопутствующим ущербом,морщится Женя.
Шибко учец!подгоняет нас рыжая, которая всё это время не принимала участия в разговоре. И я согласна, что надо шибко бежать отсюда. Всё-таки в экстремальных обстоятельствах начинаешь понимать иностранные языки.
Я сильно подвела всю нашу команду, поспешив исследовать клинику. Наверное, было бы правильнее действовать через других пациентов или разговорить Вежбицки.
С другой стороны, хватит уже себя обвинять. Сделала, что смогла.
Не встречая никаких препятствий, перемещаемся до выхода, потом так же спокойно поднимаемся на лифте. У меня все поджилки трясутся. Не верится, что удастся выйти сухими из воды. Ужасно не хочется встретиться с безумным профессором и его ручными псами.
Но, естественно, везение заканчивается в тот самый момент, когда открываются двери лифта и мы натыкаемся глазами на силуэты людей, дерущихся в клубах дыма в сумрачном подземелье. Но людей ли?
Онемев, наблюдаю, как сильные и мощные мужчины, раза в полтора крупнее обычного, широкоплечие, гигантскими прыжками преодолевают пространство, отталкиваются от стен и набрасываются на охранников «Возрождения», и те, как игрушечные солдатики, брошенные мальчишкой в гневе, разлетаются в разные стороны и шмякаются об стены, застывая на полу безмолвными телами.
Кто-то пытается стрелять, но с нечеловеческой скоростью и громоподобными рыками нападающие гиганты уворачиваются от пуль, прыгая иной раз до самого потолка.
Невероятно. Может быть, у меня галлюцинации? Переведя взгляд на Костю, понимаю, что он точно так же ошарашен. Но он первым приходит в себя, выбрасывая руку в сторону и ударяя по кнопке лифта, закрывающей дверь.