Наконец я успокоилась, перестала плакать и с помощью Алекса встала. Он заглянул мне в лицо, нежно вытер слёзы и снова спросил:
Что случилось, тебя кто-то обидел?
Я такая дура, прости менявсхлипнула я и прижалась к нему всем телом. Меня преследовали какие-то придурки. Я чуть отстранилась от Алекса и поглядела назад, но никого не увидела. Или мне это померещилось, и тогда я не только дура, но и сумасшедшая.
Нет, не померещилось, возразил он и добавил: Я тоже ощутил опасность.
Мне снова стало страшно, и я прижала ладонь к губам, но Алекс успокоил меня, погладив по волосам, и спросил:
Ты видела их лица?
Я кивнула и рассказала ему всё, начиная с приставаний в кафе. Он внимательно выслушал, крепко обнял меня и поцеловал в макушку.
Лиза, ты слишком дорога мне, чтобы я мог тебя потерять. Не смей больше так делать.
Я подняла на него глаза и кивнула.
Я так испугалась Их было много, и если мне не почудилось, один бежал за мной.
Не бойся ничего. Я никому не позволю причинить тебе вред. Пошли, мы почти добрались до пляжа. Аннет и Руперт уже там.
Он взял меня за руку, и мы пошли рядом. Пока мы неспешно брели по песку, я поклялась себе, что ни за что больше не убегу от Алекса, что бы ни случилось.
Глава четвёртая
Когда мы, наконец, вышли к черепашьему пляжу, было уже около трёх. Солнце немного сдвинулось к горизонту, но жара ничуть не спала и знойное марево, кажется, только усилилось. Прохладнее стало только тогда, когда мы отошли от моря и спустились по пологому склону к реке. Черепах, которых я ожидала увидеть, не было, зато нашёлся тот самый чёрный песок, о котором говорил Алекс. Руперт и Аннет, заметив нас издалека, принялись махать руками и что-то выкрикивать, но шум течения глушил все звуки, и я разобрала слова, лишь когда мы подошли к ним вплотную. Оказалось, они пытались привлечь наше внимание к гигантской стае птиц, сидевших на небольшом островке в центре бурного потока.
Это чайки? спросила я у Алекса, он перевёл вопрос Руперту, и тот замотал головой:
Xenus cinereus, ответил он, а потом стал что-то быстро объяснять по-немецки, но то ли от жары, то ли от пережитого ужаса, я не поняла ни слова.
Он, оказывается, орнитолог. Говорит, что это птицы из семейства бекасовых и они водятся в России, перевёл Алекс, заметив, что я ничего не поняла.
А нам до них какое дело? я устало опустилась на песок, ноги всё ещё ныли от бега, и я подозревала, что завтра утром не смогу без боли сделать ни одну асану.
Не знаю, но спрашивать не стану, ещё обидится, Алекс сел рядом и улыбнулся. Кажется, он не собирался вспоминать о нашей маленькой размолвке, и я была этому рада.
Чуть посидев на берегу, я отправилась плавать. В реке вода оказалась прохладной, а сильное течение заставляло грести со всех сил, чтобы тебя не смыло в море. Я быстро устала, выбралась на сушу, уселась на берегу, поджав колени и обхватив их руками, и стала разглядывать окрестности. Вверху по течению я видела деревянные пирсы, уходящие в воду, и множество лодок у них. Руперт принялся рассказывать Алексу об этом месте, большую часть я пропустила мимо ушей, но последнюю фразу услышала и поняла:
На другом берегу реки рыбный рынок, можно нанять лодку и сплавать туда за свежими креветками.
Он и в такую жару работает? спросила я по-немецки. Руперт замотал головой:
Нет, только утром. Сейчас там пусто. Но если хочешь, он махнул рукой на противоположный берег, покрытый густой зеленью, можно сплавать, я найму человека.
А что там такое? заинтересовалась я.
Пляжи: Бага, Вагатор, Калангут, Кандолим. Но мне там не нравитсяслишком много отелей и слишком много людей, Руперт поморщился.
Помнишь, мы ездили на пляж, где лицо Будды? из воды выбралась Аннет, на её обнаженном теле блестели капли, острые соски торчали, а лобок покрывали густые тёмные волосы. Я смутилась и отвела взгляд.
Шива, это было лицо Шивы из камня. В малом Вагаторе, поправил её муж.
Шива, разве? она посмотрела на Руперта, пожала плечами и продолжила: Так вот, там был ужасный пляж, камни и куча людей. Местные так смотрели на меня, будто хотели сожрать. Некоторые фотографировали на свои мыльницы, она усмехнулась и уселась на песок напротив Алекса, ничуть не смущаясь собственной наготы. Дикие люди эти индийцы.
В отличие от мужа, Аннет произносила слова нарочито медленно, и я понимала почти всё, что она говорила.
Да, Руперт откинулся назад и облокотился на песок, подставив солнцу и без того бронзовое от загара лицо. Местные порой бывают агрессивными. Я слышал, что в центральной Индии до сих пор встречаются случаи торговли живым товаром.
Я вспомнила компанию в кафе и повела плечами, но этого никто не заметил.
Не знаю, друзья, Алекс сложил ноги по-турецки и потянулся. У меня таких проблем не было, индийцы всегда казались мне довольно дружелюбными.
Это потому, что у тебя нет этого, Аннет провела руками по собственной груди, и Алекс проследил за её жестом заинтересованным взглядом. Я снова ощутила укол ревности и с усилием воли отвернулась. «Сбавить обороты,» мысленно напомнила я себе и поднялась.
Купаться? Руперт приподнялся и взглянул на меня. Пошли вместе, я тоже окунусь.
Я пожала плечами и машинально покосилась на Алекса, но он был полностью поглощён разговором с Аннет и не смотрел в мою сторону.
Руперт встал, ловким движением стянул трусы и, продемонстрировав мне то, что я бы предпочла не видеть, пошёл в воду.
Дорогая, Аннет заметила моё замешательство, ты напрасно смущаешься, это нудистский пляж, тут так можно. Раздевайся и ты.
Ну уж нет, буркнула я и отошла на пару шагов.
Лиза, окликнул меня Алекс, далеко не уходи. Не уверен, что тут безопасно.
Я поброжу по берегу, не волнуйся.
Мне самой не хотелось уходить далеко, но и любоваться на интимные части тел Шмидтов было неловко, а в особенности после всех предостережений Алекса о сексуальных предпочтениях этой семейной пары. Осмотревшись, я решила прогуляться вниз по течению реки. В той стороне песчаных островков становилось больше, и на каждом из них сидели те самые птицы, название которых я уже забыла. Не то что бы я любила орнитологию, но лучше уж наблюдать за птицами, чем за тем, как твой парень пожирает глазами другую женщину. Но не успела я пройти и пары сотен шагов, как заметила человека на дальнем конце пляжа. Полноватый мужчина со смуглой кожей, одетый в одни яркие шорты, неспешно брёл по берегу в моём направлении. Было в его облике что-то знакомое. Я замерла на месте, приложила ладонь козырьком к глазам и присмотрелась, опасаясь, что тот самый местный парень из кафе явился за мной, но поняла: бояться нечего, это Олег. Ошибки быть не могло, ведь кто ещё здесь носил такие розовые шорты и забавную шляпу? Я с облегчением улыбнулась, подняла руку и неуверенно помахала ему. Он помахал в ответ, прибавил шаг и вскоре подошёл вплотную.
А вы уверяли, у вас другие планы, он улыбался из-под шляпы.
Привет! я почему-то обрадовалась ему. Получается, это и есть твой нудистский пляж?
Ну да, Олег остановился и сунул руки в карманы шорт.
А мне сказали, что он называется «черепаший».
Черепахи тут редкость, а вот нудисты, он поглядел через моё плечо. Частенько заглядывают. Это твои там, сзади?
Я обернулась. Руперт уже выбрался из воды, стоял напротив Аннет и Алекса, в чём мать родила, и что-то оживлённо рассказывал, размахивая руками. Судя по взрывам дружного смеха, доносившимся до нас, им троим было весело и без меня.
Да, это Алекс и Шмидты, я отвернулась и уставилась на реку.
Ты какая-то напряжённая, Олег расстегнул полотняную сумку и, вытащив полотенце, бросил на песок.
Да тут какие-то придурки привязались ко мне в кафе, я махнула рукой, не желая называть ему истинную причину моего дурного настроения. А потом, кажется, ещё и преследовали.
Русские? Он положил сумку и опустился на полотенце. В Морджиме их полно.
Нет, индийцы. Один всё время называл меня «детка» и заманивал на вечеринку, а потом полез лапать, ну, я их и послала. И, кажется, разозлила.
А где был твой красавец-парень? он похлопал рукой по полотенцу рядом с собой. Садись, чего стоишь.