Парням надоело ржать над собственной тупой остротой. И они, не спеша, небрежной походкой хозяев жизни, двинулись ко мне. Я отступала, пока спиной не почувствовала препятствие. Позади меня был забор. Я чуть не взвыла. Да блин! Чего они ко мне привязались! Неужели я последняя женщина на земле? Или других развлечений нет? Парни опять заржали. Упс! Я с ужасом поняла, что последний вопрос произнесла вслух.
Я с отвращением наблюдала, как парни покатываются со смеху и прикидывала, есть ли у меня хоть один шанс сбежать от них. Тот, который по моим наблюдениям Глеб, чуть на асфальт не сел от ржача. Если я его резко пихну, то вполне могу сбить с ног. И тогда все будет зависеть от того, смогу ли я от них убежать. Я подобралась.
Отсмеявшись вдоволь, тот, который с рычащим голосом, пренебрежительно фыркнул, глядя на икающего от смеха Глеба:
- Детка, при чем тут другие развлечения? Ты на нашей территории, так что
Рычащий вдруг оборвал себя на полуслове и глубоко втянул носом воздух. А потом еще и еще, все ближе склоняясь к моему лицу. Я еще сильнее вжалась в забор. Если б можно было, то охотно втиснулась бы в камень, лишь бы только избежать прикосновения обладателя рычащего голоса. А тот вдруг шепнул мне прямо в лицо:
- Сладко пахнешь, детка. Не дергайся. И, возможно, я буду с тобою ласков.
Рычание из его голоса испарилось куда-то. Зато появились противные, маслянистые нотки. От чего у меня возникло ощущение, что меня с ног до головы облизал противный слюнявый язык. И я, почти ничего не соображая от ужаса, со всей силы пихнула рычащего в грудь. Помогло мало. Он всего лишь слегка отшатнулся. Чуть отодвинулось его лицо. Зато я его разозлила:
- Ах ты, с****!Рычание в голосе усилилось стократно.Ты на нашей территории! Забыла? Я имею полное право
- Девушка оказалась тут нечаянно.
Я чуть не взвизгнула от радости и облегчения. Алекс! Рычащий моментально крутанулся на месте и хмуро буркнул:
- Ну и что, что нечаянно? За нечаянно бьют отчаянно. И вообще. Ты кто такой, что смеешь нам мешать? Или ты тоже тут нечаянно? Так мы сейчас быстро покажем тебе границы. Топай, откуда пришел! Пока цел!
Последняя фраза прозвучала с таким нехорошим подтекстом, что меня передернуло. Троица медленно, всем своим видом демонстрируя угрозу, двинулась в сторону вампира.
Алекс появился перед парнями, словно сотканный из тьмы:
- У тебя еще нос не дорос указывать мне границы.
В воздухе появилось нечто, от чего у меня на коже все волоски встали по стойке «смирно». Словно из ниоткуда возникло мощное магнитное поле.
Рычащий выматерился такой стоэтажной конструкцией, что я невольно покраснела. А третий, до сих пор молчавший, с тоской простонал:
- Твою мать! Вот это вляпались!
Алекс презрительно чуть искривил губы:
- Я обязательно при случае поведаю главе клана Песчаных волков, как развлекаются его отпрыски. И о недостойном поведении наследника тоже сообщу. А вы, - быстрый взгляд в сторону третьего, - вроде бы, насколько мне известно, должны присматривать и воспитывать. А не потакать глупостям. Мне, наверное, стоит посоветовать уважаемому Эрнесту Виссарионовичу сменить гувернера его сыновьям. Пока из них не выросли уголовники и отщепенцы.И взгляд на меня: - Аня, иди сюда.
Я послушно сделала шаг. Лучше бы стояла и дальше на месте.
Глеб, очевидно, был самым младшим в этой компании. Еще молодой, не битый жизнью. Привыкший ко вседозволенности. У него у первого сдали нервы. Или просто не захотел расставаться с игрушкой. Но стоило мне только двинуться в сторону Алекса, как он бросился мне наперерез огромными шагами-прыжками. Его простое и по-детски миловидное лицо вдруг на моих глазах начало меняться. Горящие глаза приобрели пронзительный оттенок. Как у кошки или собаки. Лицо начало вытягиваться и заостряться, покрываясь светло-песочной шерстью. Когда перед моими глазами мелькнули оскаленные клыки, я завизжала, срывая голос.
Ночь мгновенно ожила. Взорвалась безумной какофонией рычаще-шипящих звуков и моего визга. Свет и тьма закружились перед глазами в диком танце. Я зажмурилась и выставила вперед себя сумку с гримуаром.
Тишина наступила внезапно. Я даже в первый момент подумала, что просто оглохла. Но в следующий момент кто-то потянул мою сумку вверх. Над головой раздалось усталое:
- Аня, вставай. И пошли уже домой.
Я вскочила с такой скоростью, словно во мне пружина распрямилась. От удара головой в челюсть склонившегося надо мной Алекса спасла только хваленая вампирская реакция. Я виновато потупилась. Но в следующее мгновение в поле моего зрения попал крупный песочно-желтый волк, лежащий на брюхе перед огромным седым мужиком, грузно опирающимся на резную трость. Хотя нет. Не трость. Скорее, ажурный посох с навершием в виде звериной головы. От удивления про свою вину я забыла мгновенно. Чуть дальше второй, тот, что с рычащим голосом, баюкал правую руку. Похоже, сломанную. При виде третьего у меня глаза полезли на лоб сами собой. Третий парень, который сказал, что они вляпались, стоял перед седым на одном колене, низко опустив голову и обеими ладонями касаясь земли. Седой хмуро смотрел на нас с Алексом.
- Мои дети нарушили договор. Они будут наказаны. Тебя это удовлетворит?
Седой говорил медленно и тяжело. Словно ронял в пустоту камни. Алекс чуть склонил голову:
- Эрнест, я не в обиде на тебя. И не буду предъявлять никаких требований.Из массивной фигуры седого на глазах уходило напряжение.Но молодняк нужно воспитывать. Иначе они долго не проживут. А твоему старшенькому очень хочется промыть рот с мылом. В приличном обществе такие выражения не употребляют.
Рычащий, имени которого я так и не узнала, отчетливо прошипел:
- С***!
Алекс весело хмыкнул. Мол, я же говорил! Седой вперил в сына гневный взгляд:
- Я тебя услышал, вампир. И с прискорбием вынужден согласиться, ты прав. Я рад, что у тебя нет претензий. И что мы друг друга понимаем. На этом вынужден попрощаться и тебя покинуть. Пойду, займусь воспитанием молодняка.
В последней фразе прозвучало такое недвусмысленное осуждение и обещание, что я даже поежилась. Парни влипли.
Когда седой оторвал наконец от нас с Алексом взгляд, мне стало легче дышать. Взгляд Эрнеста казалось, обладал немалым материальным весом. И давил, лишая воли, бетонной плитой.
Первым ушел старшенький. Напоследок злобно зыркнув в мою сторону. Будто обещая, что мы еще встретимся. И эта встреча мне вряд ли понравится. Потом поднялся с колена и ушел следом второй. Глеб, все еще сохранявший звериную форму, жалобно заскулил и лизнул отцовский ботинок. Словно просил прощения. Но ему коротко указали в том направлении, куда ушли его компаньоны. Последним уходил седой Эрнест, на прощание коротко кивнув Алексу. Алекс склонил голову в ответ. И только когда старый волк исчез в темноте ночи, вампир повернулся ко мне.
Я едва не ахнула. Алекс словно состарился на пару десятков лет. Вокруг глаз тени и морщины. Глубокие складки на лбу. Взгляд потухший. На сердце защемило от жалости. Ведь в машине Алекс выглядел отлично. Не знаю, что с ним произошло, или что он делал. Но виновата в этом я. До безумия остро захотелось если не помочь, то хотя бы утешить. Поддержать. До безумия остро захотелось если не помочь, то хотя бы утешить. Поддержать. Остро захотелось заорать: «Я виновата! Прости!» Но я промолчала. И так вечно все порчу. Только моя рука сама по себе, прежде, чем я успела осмыслить, что делаю, нашла его ладонь. И сжала.
Кожа Алекса была холодной. Не как лед. Не как у покойника. Но как у очень замерзшего человека. Я поднесла его ладонь к своим губам и осторожно дохнула, стремясь поделиться своим теплом. Раз. Другой. Даже у самой голова почему-то закружилась. Откуда-то появился уже знакомый запах пряностей и меда. Окружил и закружил, дурманя разум. Мне показалось, что это его кожа источает такой аромат. Наверное, она и на вкус такая же. И я коснулась этой манящей кожи губами.
Запах усилился. И мне уже казалось, что я ощущаю его на языке. Медовая сладость и горечь пряностей. Мм-м-м! Счастливый вздох слетел с моих губ. И я как кошка потерлась щекой о его кожу. Словно стремясь вобрать в себя его запах и вкус. Вкус счастья. Вкус любви. В груди что-то сжалось. А в голове тоненько зазвенел предупреждающий звоночек. Хватит врать себе, Аня. Ты влюбилась.