Вам придется подождать. Министр демонстрирует мне забавное изобретение.
Убедившись, что император жив и ему в настоящий момент, судя по всему, ничего не угрожает, друзья отошли в сторону. Бросив взгляд на лежащего на столе мужчину, Астор стал разглядывать огромное колесо, занимавшее значительную часть лаборатории. Одетый в трико мужчина появился из темного угла, где по-видимому скрывался, ожидая, когда его позовут, и направился к колесу. Он вошел внутрь, закрыл за собой дверь и побежал. Колесо закрутилось, издавая однообразный гул. Вспыхнул яркий свет и в ту же секунду на лбу лежащего на столе человека появился камень. Император осторожно взял его и поднеся к глазам, произнес:
Рубин. И довольно чистый. Не подскажете мне, министр, какой черте характера он соответствует?
Бартолд, неохотно, как показалось Астору, ответил:
Смелость.
Замечательно! Превосходно!император был впечатлен и не скрывал этого.Какое полезное и нужное изобретение! Мне еще раз хочется посмотреть на то, как появляется камень!
Бартолд открыл рот, но Лабберт Кёнинг не дал ему произнести ни звука:
Как я мог забыть! Вы же упомянули, что доброволец только один. Молодые люди, кто из вас согласится принять участие в демонстрации? Может быть, вы, Астор?
Думаю, министр лучше меня справится с этой миссией. Он давно мечтает доказать вам свою преданность, император.
Астор произнес эти слова и замер, удивляясь собственной смелости, граничившей с наглостью. Юноша смотрел на дядю, ожидая услышать если не возмущение, то шутку в собственный адрес и вежливый отказ от участия в эксперименте. Но Бартолд Нойманн промолчал, чем удивил Астора. Пока молодой человек размышлял над странным поведением дяди, Лабберт Кёнинг произнес:
А почему бы нет? Юноша прав. Бартолд! Вам должна принадлежать вся слава этого изобретения! И если поспешите, то еще успеете на собственную свадьбу!император засмеялся, делая молодым людям знак подойти.
Каспар помог мужчине, все еще лежащему на столе, встать. Он отвел его в сторону, усадил на стул, и вернулся. Бартолд Нойманн, смерив Астора отсутствующим взглядом, лег на стол. Юноша пребывал в недоумении, поражаясь странному поведению дяди, его заторможенным движениям и застывшему лицу, похожему на лица гвардейцев, сидящих в соседней комнате. Юноша отказывался верить собственным глазам. Ведь Нойманн собирался лишить императора доминирующей черты характера, а вместо этого решил участвовать в эксперименте. Это было так на непохоже на Бартолда Нойманна, которого он знал...
Лабберт Кёнинг взмахнул рукой. Колесо завертелось. Из трубки выстрелил яркий свет. На лбу Бартолда появилось сразу три камня.
Вот так урожай!восторженно произнес император, забирая камни,Кажется цирконэто эгоизм, хризолиттрусость, а чароитподозрительность. Какой, однако вы необычный человек, министр! Как вам удалось заиметь сразу три доминирующие черты характера?
Астор и Каспар стояли с двух сторон стола и смотрели на Бартолда Нойманна. Услышав слова императора, они одновременно подняли головы и взглянули друг на друга. Каспар шепотом произнес:
Откуда он знает, какие камни соответствуют этим чертам характера? Про рубин он не знал.
Катрин говорила, что у Бартолда Нойманна доминирующая чертачестолюбие. Значит должен быть аметист,так же тихо произнес Астор,выходит, что нас.
Обманули!
Они разом повернулись к императору. Тот с улыбкой смотрел на друзей. При виде их лиц его взгляд изменился:
Гоззо!произнес мужчина и огромный пес встал.Взять их!
Мраморный дог спрыгнул с подиума и, в два прыжка преодолев расстояние, отделяющее его от стола, бросился на ближайшего человека, которым оказался Каспар. Кёлер в последнюю секунду успел схватить стул и закрыться им от озлобленного пса. Астор озирался в поисках того, чем можно огреть собаку. Взгляд юноши скользнул по комнате и остановился на императоре, который, сжимая в одной руке камни, второй открывал дверь.
Стойте!крикнул Астор, пытаясь остановить беглеца.
Император остановился на пороге и с ненавистью в голосе произнес:
Я не знаю, как тебе удалось выбраться из тюрьмы, но больше я подобной ошибки не совершу. Прощайся с жизнью, щенок!
На лице Лабберта Кёнинга была презрительная ухмылка. Вдруг черты его лица потеряли четкость, расплылись, и спустя секунду на Астора смотрел уже не император, а Бартолд Нойманн.
Удивлен, мальчишка?торжествующе воскликнул мужчина и засмеялся.
Астор обернулся, пытаясь понять, что происходит. На столе лежал император.
Ты надеялся помешать мне?презрительно произнес Нойманн, засовывая камни в карман.Как глупо. На что ты рассчитывал? Наверное, хотел рассказать императору, что один честолюбивый маг хочет захватить власть? Думаешь, он,Бартолд кивнул на стол,
стал бы слушать тебя? Он всегда думал лишь о собственном благополучии! Ему было плевать на Зэодор и живущих здесь людей. Императора, которого ты хотел защитить, всегда интересовали лишь деньги и власть. Какой парадокс!Нойманн засмеялся.Он уничтожил всех колдунов до единого, потому что боялся их. Но последний оставшийся в живых маг все-таки смог отомстить ему. Я лишил его отвратительных черт характера, чтобы наделить потом тем, чего у этого болвана никогда не было: смелостью, самоотверженностью и щедростью. Скажи, племянничек, ты бы отказался от такого подарка?
Глаза Бартолда Нойманна сверкали, голос гремел. Заметив, что Астор отвлекся и смотрит на Каспара, он искривил губы в улыбке и спокойно, без пафоса произнес:
Через несколько минут Гоззо покончит с твоим другом. И тогда он возьмется за тебя. Пес в моей власти и сделает то, что я прикажу. Сначала я хотел оправить тебя в тюрьму, чтобы ты сгнил там, забытый всеми, но передумал. Тебя загрызет любимый пес императора.
Вцепившись в ножку, Гоззо дергал ее, рыча и брызгая слюной. Он почти вырвал стул из рук Каспара, когда Астор огрел его по спине трубкой, вырванной из прибора. Пес разжал зубы и повернулся к Астору. За спиной раздался смех:
Это тебе не поможет!
Раздался бой настенных часов. Бартолд оборвал смех и деловито произнес:
Мне пора. Я опаздываю на собственную свадьбу. Сегодня ночью малышка Катрин станет моей. Но прежде чем навсегда привязать ее к себе магией, я расскажу, как тебя, Астор, загрыз дог императора. Не поскуплюсь на подробности. Распишу в красках, что произошло в лаборатории. Пусть она поплачет, прежде чем навсегда забыть о тебе. Гоззо!собака насторожилась, навострив уши.Взять...
Бартолд не успел договорить фразу до конца. Мужчина вздрогнул, его глаза закатились, и он рухнул на пол. Гоззо сразу же потерял интерес к Каспару, жалобно заскулил, бросился к лежавшему на столе императору, и стал лизать тому лицо и руки. Переглянувшись, друзья ошеломленно смотрели на открытую дверь, где стояла Катрин, держа в руке горлышко от разбитой бутылки. Она улыбнулась Астору одними губами, попыталась глубоко вздохнуть
и покачнулась. Астор бросился вперед и успел подхватить девушку прежде, чем она упала на пол.
ГЛАВА 30. Ястреб летит в Лафар
Я не могу так больше, Каспар! Это невыносимо!
Чем именно ты недоволен?невнятно произнес собеседник, жуя кусок вкуснейшего пирога, который за секунду до этого засунул себе в рот.
Император желает видеть меня почти каждый день!в сердцах ответил Астор, оттолкнув от себя чашечку с кофе.
Ты теперь его любимчик. Спас ему жизнь,ответил Каспар, проглотив кусок и с удовольствием запив его чаем.
Ты тоже спас ему жизнь.
Вот уж нет! Мы с тобой решили придерживаться одной версии: ты оглушил Бартолда Нойманна, когда тот хотел сбежать. Значит, это ты спас императора!
Астор встал с кресла. В просторной светлой столовой особняка Нойманнов кроме них с Каспаром никого не было.
Это Катрин его спасла! Появилась в нужный момент и огрела Бартолда бутылкой по голове!
Кёлер воскликнул:
До сих не могу забыть эту сцену! Знаешь, она ведь и меня спасла,юноша улыбнулся,если бы не Кэт, этот жуткий пес от меня бы и косточек не оставил! Ты не спрашивал, как Катрин там очутилась?
Конечно я поинтересовался. Дядя опоздал на свадьбу, и маги решили, что у нас получилось спасти императора и поэтому пора уносить ноги,Астор усмехнулся, представив, как невеста исчезает прямо во время свадьбы, выйдя на минуту из комнаты, чтобы поправить прическу.Они ждали нашего возвращения, но Катрин почувствовала, что мне угрожает опасность и упросила Алена помочь ей добраться до министерства. Там она стала свидетельницей пафосной речь моего дяди, а когда он решил натравить на меня пса, вмешалась, огрев Нойманна бутылкой по голове. К счастью, Ален успел забрать ее за мгновение до того, как одурманенные магией гвардейцы, пришли в себя.