Спрашивайте!
Взгляд Астора застыл на руке девушки, из которой по-прежнему текла кровь.
Что происходило в тот момент, когда это случилось?поинтересовался Леру. Казалось, этот вопрос смутил молодого человека. Тот поспешил отвести взгляд. Не услышав ответа, маг возмущенно воскликнул:
Месье Нойманн! От вас зависит жизнь этой девушки! Сейчас не время хранить секреты,
голос ректора прозвучал непривычно сурово, даже властно.
Мы целовались.
Всего лишь?теперь в вопросе слышалось сомнение.
Больше чем целовались,бледное лицо Астора едва заметно порозовело. Мы почти.
Понятно,оборвал его маг и вдруг ткнул указательным пальцем в лоб Катрин. Именно в то место, где утром появился камень. Девушка вздрогнула. Её глаза открылись.
Спи, милая.ректор подождал, когда она закроет глаза и тоже зажмурился.
Его палец продолжал давить на ее лоб так сильно, что даже покраснел от напряжения. Прошло несколько секунд и Астор заметил, что текущая из раны кровь останавливается. Еще через мгновение ректор отрыл глаза и убрал палец. На лбу Катрин осталось маленькое белое пятно. Маг устало бросил:
Надо перевязать рану. Побудьте здесь, но не трогайте ее.
Он вышел из кабинета и спустя несколько минут вернулся, держа в руках миску с водой. Из подмышки у него торчал пакет. Придвинув к дивану стул, Леру поставил на него миску, достал из пакета марлю, и, как опытная медсестра, стал промывать рану. Показался браслет. Астор не выдержал:
Снимите его!
Не могу.
Но... юноша недоуменно поглядел на ректора.
Позвольте мне перевязать рану, и я вам все объясню. Нам давно уже пора серьезно поговорить.
Астор замолчал. Он смотрел, как ректор промыл рану и наложил повязку, сдвинув браслет выше. Потом он подложил Катрин под голову подушку и жестом предложил Астору сесть в кресло. Сам он устроился за столом, сдвинув в сторону листки, на которых писал.
Эта девушка,Леру кивнул в сторону Катрин,не совсем обычная.Она характерник, не так ли?в голосе мужчины прозвучала уверенность. Астор понял, что ректор знает ответ на этот вопрос.
Астор не стал скрывать правду, посчитав это бессмысленным:
У нас их называют ауриты.
Пусть так,Дьдье Леру вытащил из ящика стола трубку,вы не против, если я закурю?
Астор покачал головой. Воцарилась тишина. Ректор набивал трубку. Наконец, маленькое колечко дыма взлетело к потолку. Маг вытащил изо рта мундштук и произнес:
Я понял это, впервые увидев ее. Характерников практически не осталось. Их нет даже в Лафаре. А тут такая редкость.
Взгляд ректора остановился на лице Астора:
Господин Нойманн, кем вам приходится ректор академии Шварцхольм Бартолд Нойманн? Он ваш родственник?
Дядя.
М-да.теперь уже целая струя дыма устремилась вверх.
Маг курил, задумчиво выпуская дым и не обращая на молодого человека внимания. Ожидая продолжения разговора, Астор разглядывал ректора академии Азуле. У того была довольная крепкая фигура, крупные кисти рук и загорелое лицо. Он совсем не походил на колдуна. Скорее, на человека, привыкшего к физическому труду. На крестьянина или ремесленника, пусть и в дорогом, хорошо сшитом костюме. Пауза затягивалась. Первым не выдержал Астор.
Не пойму, почему вы задали этот вопрос. Вы что, знакомы с моим дядей?
Поскольку-постольку,тут же последовал ответ.Бартолд Нойманн известная фигура в наших кругах. Правда, я лично с ним не знаком.
В ваших кругах?Астор не стал скрывать удивления.
Леру кивнул и уточнил.
Среди магов.
Вы хотите сказать, что мой дядя... Нет! Этого не может быть! Астор вскочил на ноги. Его возмущенный взгляд был направлен на Леру, который приложил указательный палец к губам, призывая к тишине, и кивнул на Катрин. Астор перевел взгляд на девушку. Секунду вглядывался в ее спокойное лицо, а потом опустился на стул. Его голос теперь звучал тише:
Вы ведь знаете, что в Зэодоре магия находится под запретом?
Конечно,Леру кивнул и выпустил новую порцию табачного дыма в потолок.Но кто сказал, что колдовать нельзя тайно?ректор выделил голосом последнее слово.
И тут Астор неожиданно вспомнил слова, сказанные Катрин после Зимнего бала в академии Шварцхольм. Девушка спросила его: «Твой дядя маг?» Тогда он посчитал ее слова попыткой оправдать свой поступок. Выходит, Катрин права, и его дядя действительно колдун? Астор был уверен: Дидье Леру не стал бы шутить такими вещами.
Я никогда не замечал за ним. ничего такого,наконец, выдохнул молодой человек, взлохматив рукой волосы.Но, если он колдун, то какой вид магии практикует?темнокарие глаза вопросительно смотрели на ректора.
Я думаю, вы уже и сами догадались, месье Нойманн,Леру улыбнулся.Ваш дядя ментальный маг, как и я.
Астор откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Он молчал, осмысливая и анализируя сказанное. Леру не мешал ему. Прошло несколько минут. Юноша открыл глаза и произнес:
Я верю вам и готов выслушать все, что вы мне скажете. И начните, пожалуйста, с браслета, подаренного моим дядей Катрин. Я помню, что он заинтересовал вас еще в нашу первую встречу.
Маг кивнул и отложил в сторону докуренную трубку.
От браслета шел магический фон. Очень слабый, едва ощутимый. Это насторожило меня. Во-первых, как на жителе Зэодора, где, как вы справедливо заметили, колдовство находится под запретом, может оказаться магический предмет? И второе, магию явно пытались скрыть. Прятать ее от вас, студентов Шварцхольм, бессмысленно. Вы не колдуны и не чувствуете ее. Значит, магию пытались скрыть от меня. Но почему? Что такого было в этом браслете, если его надо было скрывать? Я сразу подумал о Бартолде Нойманне, единственном известном мне маге из Зэодора.
Ректор вздохнул и тоже откинулся на спинку кресла. Астор снова услышал его спокойный голос:
Я решил подождать, посмотреть, как поведет себя браслет.
Вы предположили, что его действие будет направлено против вас?спросил Астор, заинтересованный рассказом ректора.
Я этого не говорил,Леру улыбнулся.Но в том, что Бартолд Нойманн неспроста надел на ручку мадемуазель Катрин этот браслет, я не сомневался. Особенно когда понял, что девушка является характерником. Когда-то давно, во времена моей молодости, подобные браслеты женихи-маги дарили своим невестам, чтобы «контролировать» их верность. Если у невест возникали чувства к другому, они не только причиняли девушке физическую боль, но и вызывали ненависть окружающих к ее обожателю. А еще у них есть один неприятный побочный эффект... Ректор бросил тоскливый взгляд на трубку. Он хотел курить, но не мог выбить ее, опасаясь стуком разбудить девушку.
.они постепенно лишают обладателя браслета воли, делают зависимым от мага, который подарил браслет. Помните, я приходил к вам после драки, извиниться за моих студентов?Астор кивнул.Это не было случайностью. Я был удивлен, что ни один из нападавших не смог объяснить причину возникшего конфликта.
Но ведь.хотел возразить Астор, но Леру жестом остановил его.
Вспышка необъяснимой ненависти со стороны моих студентов, которая без следа исчезла, стоило вам уйти, была странной. Я вспомнил о браслете верности и пришел взглянуть на него. И тут меня ждал сюрприз. Мне можно задать вам еще один откровенный вопрос?
Спрашивайте.
Ваши отношения с мадемуазель Леманн... Очевидно, что вы влюблены в нее. Вы целовались перед тем, как я вошел?
Да.
Так я и знал!на лице ректора появилась широкая улыбка. Теперь все сходится!
Астор усмехнулся. Эмоции изменили ректора, стерев значимость с его лица, сделав взрослого мужчину похожим на мальчишку.
Прошу прощенья,молодой человек снова стал серьезным,но то, что для вас стало очевидным, до сих пор скрыто от меня.
Леру спрятал трубку в ящик, чтобы она больше не смущала его, и произнес:
Отнеситесь к тому, что я скажу, со всей присущей вам серьезностью. У вашего дяди, Астор, есть серьезные планы относительно мадемуазель Катрин. Я думаю, он хочет на ней жениться.
Астор удивленно моргнул. Но не успел он задать вопрос, как ректор продолжил:
В этом нет ничего, на мой взгляд, странного. Мадемуазель Катрин девушка красивая. Но не ее внешность интересует вашего дядю. Она характерник. А это очень редкий дар, и ваш дядя хочет обладать таким сокровищем. Бартолд Нойманн может достигнуть небывалых высот, скажем, в политике, если девушка будет ему помогать. Зная главную черту характера людей, которые его окружают, особенно тех, кто находится в оппозиции, ментальный маг сможет их контролировать, и даже использовать в личных целях.