Месье предложил другу нежный кусочек пирожного, пропитанного сливками. К верхней губе месье, словно белая мушка, прилипла крошка сахарной пудры.
Просто пальчики оближешь, сказал месье.
Лучше попозже, Филипп, откликнулся Лоррен, оно не сочетается с соусом.
Он показал на свое непрожаренное мясо, а потом отложил кость и смахнул сахарную пудру с губ месье.
«Какая дерзость, подумала Мари-Жозеф, называть месье по имени! Впрочем, может быть, они всего лишь шутят, в конце концов, они же тезки! Однако он никогда не обращается к месье так фамильярно в присутствии мадам и, разумеется, не осмелится нарушить этикет при его величестве.
Лоррену и даже месье, наверное, становится не по себе, когда лицо монарха застывает от сдерживаемого гнева. Одного слова осуждения из уст короля достаточно, чтобы положить конец придворной карьере.
И я не могу даже вообразить, что сказал бы по этому поводу граф Люсьен! Какой он странный и каждым вздохом, каждым движением предан его величеству. Наверное, он стал бы на цыпочки и тростью ударил Лоррена по пальцам, как сестра Пенитенция воспитанниц в монастыре!»
Лоррен ходил со шпагой, а граф Люсьен всего-навсего с коротким кинжалом. Мари-Жозеф вообразила, как бы она расхаживала со шпагой в монастыре, когда сестры били ее по пальцам, стоило ей замечтаться, или награждали пощечинами, если она едва слышно напевала, или лупили воспитанниц за то, что они осмелились спать вдвоем в одной постели, потому что боялись темноты.
«Вот если бы тогда у меня была шпага, подумала она, никто бы не решился бить меня по пальцам, а тем более лупить».
Глава 9
Мадемуазель де ла Круа, вы просто волшебно преобразились, изрек месье. В свете свечей вы кажетесь совсем бледной, даже руки! Вы согласны, Филипп?
Она очаровательна при любом освещении, ответил Лоррен.
Если я хоть сколько-то похорошела, хоть чего-то добилась и хоть в чем-то усовершенствовалась, то этим я всецело обязана вам и вашей семье, месье, сказала Мари-Жозеф. И я бесконечно вам признательна.
Месье был неизменно любезен и говорил без задней мысли, и Мари-Жозеф действительно была ему признательна, но ей претило, что он так часто поминает о ее провинциальном происхождении, считая колониальной простушкой.
К их столу подошел Шартр, ведя под руку мадам. Он залпом осушил вино и, передав лакею пустой бокал, потребовал следующий. Глаза у него блестели, лицо заливал гневный румянец.
Он опрокинул и второй бокал и схватил с подноса у проходившего мимо лакея третий.
Этого более чем достаточно, сын мой, осадила его мадам.
Пока мне что-то не хватает, матушка, не остался в долгу Шартр и осушил третий бокал.
Отец де ла Круа, взмолилась мадам, избавьте нас от скуки! Поведайте нам о своих приключениях!
Не успел Ив открыть рот, как вмешался Шартр:
Я хочу ассистировать вам
Мой сын вообразил себя натурфилософом, слегка раздраженным тоном заметил месье, предупреждая Шартра, что не стоит касаться запретной темы.
Шартр, всегда такой расслабленный и томный, покраснел до корней волос и произнес с горячностью, обыкновенно ему несвойственной:
во время вскрытия морской твари!
Для проведения вскрытия довольно и одного препаратора, сударь.
Ив говорил запросто, без обиняков, ибо не догадывался об интересах и тайных амбициях Шартра. Натурфилософу, обладающему его эрудицией, ни к чему был неопытный ассистент.
Человеку вашего положения, напустилась мадам на Шартра, не пристало рыться в рыбьей требухе.
Мадам совершенно права, изящно поклонившись, поддержал ее Ив. Если бы я проводил обыкновенное вскрытие, то мог бы доверить его подчиненному и ограничиться лишь указаниями. Но в присутствии его величества он почтительно развел руками, я обязан провести вскрытие самостоятельно.
Неужели вы не хотите, чтобы я послужил королю, матушка? язвительно спросил Шартр у мадам.
Да, но так, чтобы не уронить своего высокого титула.
Не знаю, понадобится ли мне еще один помощник, месье де Шартр, быстро сказал Ив. Вы научитесь большему, просто наблюдая и изучая записи и рисунки Внезапно Ив оживился. А вы умеете рисовать?
У Мари-Жозеф перехватило дыхание.
«Он решил наказать меня, пронеслось у нее в голове, поручив мои обязанности Шартру».
Да! воскликнул Шартр. То есть Я хотел сказать Немного.
Встретившись глазами с неодобрительным взором матери, он совсем смешался:
Я хотел сказать плохо.
Он хотел сказать, что нет. И покончим с этим.
Испытывая немалое облегчение, но одновременно жалея молодого герцога, Мари-Жозеф бросила на него сочувственный взгляд, а на мадам благодарный. Но Шартр в ответ нахмурился, покосившись на нее невидящим глазом, а мадам и не догадывалась, что спасла Мари-Жозеф.
Лоррен, глядевший куда-то за спину Мари-Жозеф, внезапно поклонился.
В их тесный круг, блистая в своих усеянных бриллиантами корсажах, как хрустальные люстры, ворвались герцогиня Шартрская и мадемуазель дАрманьяк. Мадам де Шартр в ответ на поклон Лоррена лишь пренебрежительно махнула рукой.
Добрый вечер, батюшка, поздоровалась мадам Люцифер с месье. Добрый вечер, матушка.
Добрый вечер, мадам де Шартр, поприветствовал ее месье. Здравствуйте, мадемуазель дАрманьяк.
Мадам, ее свекровь, вежливо, но чрезвычайно холодно кивнула. Мадам де Шартр сделала вид, что не замечает мужа; он в свою очередь демонстративно не смотрел в ее сторону, потягивая вино. Мадемуазель дАрманьяк взглянула на Шартра из-за края веера и, встретившись с ним глазами, кокетливо потупилась, нимало не смущаясь присутствием своей подруги мадам де Шартр.
«Интересно, каково это, думала Мари-Жозеф, расти, как мадемуазель де Блуа, когда никого не можешь назвать матерью и отцом, ведь не могла же мадам Люцифер обращаться к его величеству папа?» Детей мадам де Монтеспан воспитала мадам де Ментенон, а когда мадам де Монтеспан отправили в изгнание, они во второй раз лишились родной матери.
Ходили слухи, что мадам де Ментенон любит незаконнорожденных детей его величества как своих и ревностно блюдет их интересы. Она нашла им блестящие партии, куда лучше, чем они могли мечтать. Женив и выдав их замуж за людей, занимающих более высокое положение в обществе, она нанесла оскорбление многим и многим придворным, не в последнюю очередь мадам.
Мы пришли похитить отца де ла Круа, объявила мадам Люцифер, все дамы просто сгорают от нетерпения его увидеть.
Они с мадемуазель дАрманьяк увлекли Ива за собой, и все вместе исчезли в толпе.
Они ведут себя как уличные девки, пробормотала мадам. Предостерегите брата, мадемуазель де ла Круа, как бы он не нарушил своих обетов.
Мой брат никогда не нарушит обетов, мадам! уверила ее Мари-Жозеф. Он не способен на такое!
И никогда не поддастся никакому искушению? спросил месье.
Никакому, месье.
А что же со вскрытием? осведомился Шартр. Когда оно будет возобновлено?
Не знаю, ответила Мари-Жозеф, когда пожелает его величество.
Мой августейший дядюшка будет откладывать до тех пор, пока эта тварь совсем не сгниет, с отвращением процедил Шартр.
Хотя Мари-Жозеф в свое время говорила так же, а сейчас опасалась того же, она сочла разумным сменить тему.
Сударь, я написала минхеру ван Левенгуку, умоляя его продать один микроскоп. Говорят, что его линзы не имеют себе равных.
Левенгуку? удивился Шартр. Уж лучше бы вы купили настоящий французский микроскоп со сложными линзами. Мадемуазель де ла Круа, у вас такие чудесные глаза, неужели вам не жаль испортить их, сидя за хитроумным прибором Левенгука?
Который ему придется ввозить во Францию контрабандой, вставил Лоррен, а то еще оставит себе деньги и ничего вам не пришлет.
Ввозить контрабандой, сударь?
Возможно, он завернет его в листки с непристойными лубочными картинками, предположил месье, и так за один прием ввезет два рода контрабанды сразу.
Лоррен рассмеялся.
Ведь мы же сейчас в состоянии войны с голландцами, мадемуазель де ла Круа, напомнила мадам.