Мы же должны торопиться, без особого, правда, энтузиазма, произнёс Козорезов, но всё ж таки послушно остановился.
Грек тоже остановился, но ничего так и не произнёс.
Садитесь, предложила девушка.
Все трое сели. Девушка опустилась на колени по-японски, Валера, сложив ноги по-восточному, Муз присел на корточки. Так образовался живописный кружокджинсово-кожаная дама, смуглый мужчина в белом хитоне и молодой человек в банном полосатом махровом халате на голое тело.
Вам обоим не кажется, начала Муза, заметив, что никто другой инициативу проявить не спешит, если вообще желает, что прежде чем соваться в Колыбель к этому пресловутому Пожирателю
Я бы теперь назвал это место Логовом, горько усмехнулся писатель.
нам надо разобраться с имеющимися на этот момент в наших руках сведениями и разработать план действий?
Поскольку оба её спутника продолжали упрямо играть в молчанку, развивать тему вновь пришлось ей же.
Что мы теперь знаем и чего не знаем?
Она поочерёдно посмотрела вначале на ковбоя, казалось полностью ушедшего в созерцание собственного внутреннего мира, а затем на Валеру. Тот, по крайней мере, смотрел на неё, что уже было не плохо.
Мы теперь точно знаем, куда уходят сюжеты, и что там с ними происходит.
Но не знаем, почему они уходят, подал голос Козорезов.
И с чего ты решила, что мы знаем их судьбу? неожиданно очнулся грек.
Обрадованная и вдохновлённая уже тем, что обоих, наконец, удалось привлечь к разговору, Муза принялась бодро развивать успех.
Не думаю, что нам так важно, почему они уходят, предположила она, если мы знаем конечную точку пути. А то, что с ними там происходит разве не рассказали автору тот несчастный, не дожёванный лысый, и нам всем в Городе Затерянных Душ?
К её удовольствию, спутники окончательно очнулись и всё активнее принялись обсуждать создавшееся положение. Они спорили с ней, но того девушка и добивалась. Спор воспламеняет сознание и побуждает к работе разум. Помимо всего, в споре, как общеизвестно, рождается истина.
Э-не! Нам вовсе не безразлично, что вынуждает сюжеты бросать своих муз и авторов и отправляться на заклание, если мы сами собираемся приблизиться к логову Пожирателя! возразил оживившийся Валера.
И от чего мы решили, вторил ему Муз, вернее сказать, почём мы знаем, что сюжеты там гибнут?
Но лысый же рассказал..
Лысый рассказал мне только, подхватил мысль грека Козорезов, что он сумел сбежать. И только это объективно. А его слова про «отъели» чисто его субъективное ощущение.
Может у них там внеочередной Вселенский Слёт Сюжетов, выдвинул предположение грек, или курсы повышения качества! Почём нам знать?
Но мы хотя бы знаем о существовании некоего «Пожирателя», который за всем этим стоит, не сдавалась Муза. Кроме того, я думаю, все по-прежнему согласны, что сюжеты надо вернуть?
Все закивали.
Короче, мы, как и раньше, знаем, что ничего не знаем, весело подытожил грек, и как те аргонавты, продолжаем идти к известной цели без всякого понятия о препятствиях и испытаниях, которые нам предстоят.
И все трое дружно рассмеялись.
Подобный исход их маленького совещания ничуть не обескуражил, и уж тем паче не расстроил Музу. Главная цель оказалась достигнутойбоевой дух и хорошее настроение вернулись, на покинутые было места.
А далеко ли до этой дороги исторических фантазий? поинтересовался приободрившийся Козорезов.
Не думаю, немедленно ответил, уже оказавшийся на ногах грек, указывая рукой куда-то вдаль.
Также поднявшись, и Валера, и девушка, обнаружили почти на горизонте вьющуюся ленту дороги. Она казалось, шевелилась. Примерно так выглядит муравьиная тропа, если смотреть на неё с некоторого расстояния.
С той огромной скоростью, с которой писатель и его музы способны оказались передвигаться в этом мире, они уже через несколько минут с интересом наблюдали это движение, располагаясь в непосредственной близости. На этот раз они облюбовали невысокий холмик метрах в десяти, на котором, совершенно неожиданно для себя, Валера обнаружил пару кустиков чахлой травки, торчащих из песка. Видимо его усилия всё же дали некоторые, так сказать, всходы. Он некоторое время любовался ими, от чего, как ему показалось, травка даже начала приподниматься и наливаться сочными красками, но тут до него донеслось невнятное ворчание грека, и вполне отчётливый полный возмущения возглас Музы:
Ну, нет, что за чушь!
С сожалением покинув свой оазис, он присоединился к остальным наблюдателям. И принялся высматривать причину их недовольства.
Сам Козорезов очень любил историю. Он даже несколько сезонов отработал на раскопках, нанимаясь на лето рабочим в археологические партии. А в путешествиях по миру в первую очередь интересовался не стоимостью лежаков на местных пляжах, а историческими достопримечательностями и музеями тех мест. Он с удовольствием читал труды древних философов, хорошо знал основные события и даты мировой истории. А уж историю родной страны мог бы, пожалуй, сам преподавать в школе.
От этого он не любил читать художественную литературу на исторические темы. Что уж говорить о кино. Теперь, взглянув на дорогу, по которой шествовали сюжеты, он только лишний раз убедился в своей правоте.
Мимо, как раз, проплывал сюжет, описывающий досуг Александра Македонского в покорённой Персии. Царь возлежал на коврах, а перед ним извивались в танце стройные девушки в бикини, прозрачных шальварах и с прикрытыми лицами. В отличие от Валеры, Александр явно получал от танца удовольствие.
Как тебе красотки? усмехнулся Муз.
Вполне, согласился писатель. Их автор, вероятно, проводит вечера в стриптиз барах. Только к чему тогда писать о столь далёкой истории, если все твои знания о ней ограничиваются безграмотными фильмами и представлениями в соседнем кабаке.
От чего же так? откровенно подначивая, спросила его Муза. Александр и по возрасту подходит, и рабыни перед ним танцевали.
Валера взглянул на улыбающуюся Музу.
Ну, уж ты-то была там, и должна помнить. В то время не существовало ещё нижнего белья, даже простых трусов, не говоря уж о бикини, ответил он ей в тон. А первое подобие бюстгальтера и вовсе изобрели только в Римской империи, да и то далеко не сразу. Так что эти девочки должны танцевать перед царём либо голыми, либо в одних набедренных повязках.
Хочешь, я тебе потом так станцую? девушка игриво подвигала бёдрами.
Но Козорезов никак не мог успокоиться, ибо из него, как говорится, попёрло. Вся его неприязнь к произведениям, претендующим на историческую достоверность и их создателям, вырвалась, наконец, наружу.
А что это за прикрытые лица? возмущался он. С чего бы рабыням закрывать лица от своего хозяина? Не говоря уже о том, что женщины даже свободные тогда ещё не были скованными догмами, не родившейся религии, и лиц не закрывали.
Во даёт! восхитился грек.
Танцовщицы давно уплыли в сторону Колыбели, а Валера всё кипятился, как забытый на плите чайник. А едва он начинал остывать, как Дорога преподносила очередной повод, словно кто-то специально подбрасывал дров в топку.
Теперь мимо шли пешие и конные, в шкурах, кольчугах, латах, а то и с голыми мускулистыми торсами героические воины всех времён и народов. Лица у них всех выражали суровую решимость умереть, не посрамив чести, в ближайшем же сражении. С жёнами и возлюбленными все они, похоже, уже попрощались, а с врагами собирались встретиться в ближайшем будущем, перебив попутно десятки и сотни их приспешников.
Кто мне ответит, вновь взвился Козорезов, кто из авторов первым додумался поместить меч воина у него за спиной? Это же не карабин! Ладно ещё в фэнтази фильмах ради придания большей брутальности образу героя. Но в произведениях с претензией на историческую реалистичность! Ни в одну эпоху, ни в одной стране мира меч не вешали за спину!
Спутникам разбушевавшегося писателя становилось уже не до смеха. Они с ужасом представили себе, что начнётся, если на Дороге появятся сюжеты про средневековую Европу. Чистенькие, одетые в выглаженные камзолы от кутюр хорошо пахнущие бароны, образованные на столько, что между охотами и дуэлями пишут стихи прекрасным дамам. Это при том, что в действительности абсолютное большинство из них были тогда совершенно безграмотными. Одежда, хранившаяся сложенной в сундуках, выглядела соответственно, за неимением утюгов. И даже короли мылись не чаще пары раз за всю жизнь.