Комментировать душевное здоровье мальчика не будуэтим пусть психиатры занимаются, не мой профиль. И хотя у меня очень многое просится высказать вам по поводу воспитания и обстановки в семье промолчу. Не мое дело. А что касается остального: на наше счастье предварительные прогнозы не оправдалисьмальчик связно разговаривает и помнит большую часть полученных знаний. В быту, вероятно, тоже будет ориентироваться. Кое-что по мелочи конечно забыл, но быстро выучит снова. Но вот личное здесь многого не ждите!
Он же помнит меня?..
Скорее всего, он просто принял к сведению ваши слова. Не так ли? обернулся доктор ко мне.
Пришлось виновато кивнуть. Женщина, выдающая себя за мою мать, заметно поникла.
Варвара Трофимовна! Да вы радоваться должны, что ваш Миша, "Ура! Я Миша!" в овощ не превратился! То сочетание лекарств, что он принял, должно было привести к гораздо более печальному исходу! А такнебольшая социализация, и он снова станет полноценным членом общества!
А есть надежда, что он вспомнит?
Нет! категорично отрезал мужчина, Даже не надейтесь! Та область, что отвечает за его "я" почти полностью уничтожена. Поверьте моему опыту, и прекращайте лить слезы! гаркнул он на "мать", завидев ее скривившееся от сдерживаемого плача лицо, Какие-то повадки, характерные жесты возможно еще сохранятся, но личность будет абсолютно новая. Мальчик начинает жизнь с чистого лица. И в ваших интересах не повторить старых ошибок! За рекомендациями зайдете ко мне позже, часа через два, а сейчас позвольте! и, отодвинув "мать" с дороги, доктор пошел на выход вместе со своей очаровательной свитой.
А вставать-то мне можно? крикнул я ему вслед.
Можно и нужно! обернулся мужчина.
Трусы! Какое счастье натянуть трусысимвол дееспособности! К концу обхода я уже и бубенцами готов был позвенеть, но "мать" сжалилась и выдала откуда-то из закромов родины стратегически важный предмет гардероба. Нарисованный мышонок на самом видном месте меня позабавил, но сгонять в туалет не помешал.
Будь воля "матери", все два часа до назначенного врачом времени пришлось бы выслушивать, каким хорошим мальчиком был ее сынок. Умненький, послушненький, золотце, а не парень! И на скрипочке-то он играл (жуть!), и рисовал, как дышал (точно не про меня!), и стихи-то сочинял (ну, был грех по молодости), и конкурсы-то всякие выигрывал (Ага! Я! По кулинарному искусству!!! Не буду врать, с голоду без жены или дочки я бы не помер, но стряпать кексики?! На конкурс?!!), а уж танцевал-то, танцевал!!! В общем, даже если делить на восемь, то более ярких противоположностей, чем мы с Масюней, еще требовалось поискать. На всякий случай еще раз тревожно нащупал яйцанет, были на месте.
Устав искать хоть какие-то совпадения интересов, свернул разговор на семью, и вот тут-то выяснил много интересного. Отец Масюничеловек, по ходу, небедный. Не олигарх, но уже и не средний класс. "Мать" это его третья жена. При наличии вполне живых и здравствующих первых двух. Иловите прикол! две первые вовсе с папаней не в разводе!
"Ага, матерей у меня, значит, даже не две, а три! Итицкая сила! Я попал в гаремник!!! И бятя-то у менямужЫГ!"
Уже без удивления выслушал, что кроме меня у отца есть еще дочеримои сестры от старших женЖеня и Вика от Янины Августовны и Полинаот Маргариты Ивановны. Евгенияуже взрослая, вышла замуж за одного из отцовских инженеров, некоего Ивана Алексеевича первой женойнасчет первой "мать" даже специально несколько раз повторила! Остальные девицы возрастом: восемнадцать и девятнадцать, живут с нами вместе. Мнеединственному сынуна днях то ли стукнуло, то ли стукнет восемнадцать, а зовут меня теперь Михаил Анатольевич Лосяцкийнепривычно, но близко к старому варианту.
ПапаняАнатолий Сергеевич Лосяцкийстрашно деловая колбаса, вечно в разъездах. А даже если и в городедомашние его видят редко. Сейчас, кстати, опять в командировке, и даже несчастье с сыном не заставило его прервать свой вояж. Вроде бы логичнодела, бизнес, но ну не знаю! Любящей семьей все это не выглядит! И стоит ли удивляться, что выросший в бабьем царстве мой предшественниктипичный затюканный ботан.
От доктора "мать" вернулась пыхтящей как скороварка. Похоже, колобок-сердцеед все, что постеснялся высказать ей на людях, произнес тет-а-тет. Ему-то хорошопропесочил и забыл, а мне пришлось отдуваться от неуёмной родительской любви. Радует, что хоть вставать разрешили, иначе бы лежал под ее присмотром, кряхтел на судне.
Но есть в жизни счастьеприемные часы имеют свойство заканчиваться. Перед обедом "мать" мягко, но непреклонно выставили из палаты и вообще из больницы.
Сынулечка! Я еще вечером зайду! она прощалась так, словно бросала меня не на несколько часов, а на полгода минимум, Что моему зайчику принести?
Мам, принеси газеты.
Солнышко, я принесу тебе "ИЗО сегодня"! Лапулечка, после обеда обязательно поспи! Чмок-чмок-чмок!
"Мама!" мысленно вознес обращение к своей настоящей, "Каюсь! Твое "без телячьих нежностей" иногда меня напрягало. Был неправ!"
После обеда, который и обедом-то сложно назвать было: водичка с тремя жиринками да размазанная по тарелке кашица, настроение не улучшилось. А при тщательном изучении своих тонких ручек, накатило осознание, что все этореальность и, похоже, навсегда. Долго крепился, но не выдержал и всплакнул. Как там теперь мои девочки? Мысль, что им пришлось ворочать мою тушу с навсегда остановившимся сердцем, заниматься похоронными процедурами и другими не менее "приятными" вещами, навела такую тоску, что мама не горюй! Хотя как раз мама-то горевать по-любому будетединственный сын, замуж после гибели отца она так и не вышла, всех ухажеров гнала от себя. Да и та, что была со мной "в горести и в радости", вряд ли прыгает от счастья. Хотя бы потому, что заметных капиталов мы не нажили, а основное обеспечение семьи лежало на мне. Про чувства про них я запретил себе думать, иначе бы свихнулся.
В больнице я провел еще долгую неделю. И чем дольше лежалтем больше понимал Масюню, так жить невозможно! Маменька, проводящая со мной все доступное приемное время и немножечко сверх него, зверски душила своей заботой! А когда к ней присоединялись две старшие мамашинаступала полная жесть!!!
С Маргаритой Ивановной и Яниной Августовной познакомился на следующий день. Мама Ритата самая, что звала меня Масюнечкойсимпатичная бабенка с блудливым взглядом, которым постоянно сканировала пространство. Этот блядский огонек в глазах никаким скромным нарядом не замаскировать! Она и на меня смотрела так, что кровь устремлялась вниз, и хотелось проверить резинку от трусовне лопнула ли? Ой, батя, зря ты так подолгу ездишь! Сдается мне, кости у тебя хрупкие, потому что весь кальций на рога уходит!
Янина Августовнадама постарше и, как бы, типичная немка, как я их себе представлял. Орднунг! К языкам у меня склонности нет, из всех лет изучения немецкого вынес только "шнеллер", "битте-дритте", "хенде хох" и "Гитлер капут", а тройка, регулярно выставляемая в конце дневника, являлась результатом жалости нашей училки иностранного. Как же ругалась мама Яна, выяснив, что я ее не понимаю! В той лающей речи, которой она разразилась, цензурными явно остались только предлоги. Аж заслушался! Неправду говорят, что только на русском ругаться хорошо: резкий отрывистый немецкий по-моему очень соответствовал моменту.
Но мама Яна или муттер из всех мамаш была хотя бы самой нормальной. Не сюсюкала, не лезла с нежностями, не облизывала каждую минуту губы, я ее почти зауважал.
Я есть старшая жена у Анатолий, Михель, объяснила она мне, когда мы как-то остались с ней наедине. По-русски она говорила неплохо, разве что путала падежи и окончания, и строила фразы не всегда верно, но это почти не мешало ее понимать, Мне есть очень жаль, что амнезия затронул язык, раньше ты мочь говорить на Дойч, как истинен берлинец.
Что есть, развел руками я, Мама Яна, прости, но я ничего не понимаю. Объясни мне. Чем отец занимается? Почему у него три жены? Почему я хотел покончить с собой? Мама Варя и мама Рита только причитают, а толком ничего не говорят.