Я отшатнулась от Рэйнара. Не такого ответа я ждала. Но ведь его ничем не проймешь!
Мой альфа! услышала я голос Даллы. Мы готовы.
Почувствовав, что еще немного и из глаз брызнут слезы, я бросила поднос под ноги Рэйнару и метнулась из зала прочь.
Я бежала и бежала, а перед глазами мелькали смазанные коридоры и галереи замка. Наконец, забившись в каком-то темном углу, куда не долетал даже свет факелов, я дала себе волю и выплакалась. Слезы лились и лились. Я оплакивала свою неудавшуюся семейную жизнь, из-за которой и отправилась в эту чертову поездку. Оплакивала свою судьбу, которая привела меня именно сюда, в этот варварский мир, где даже не было нормальной зубной пасты. Оплакивала свою невезучесть, из-за которой оказалась самым последним членом этого средневекового общества. Никем. Без будущего и каких-либо перспектив.
Когда рыдания сменились судорожными всхлипываниями, голова стала странно ясной, а мысли обрели последовательность, я приняла решение. Рэйнар сам подсказал мне его. Что толку постоянно возмущаться и качать права? Это и в моем-то мире не всегда работает. Нужно действовать хитрее: я стану самой послушной и исполнительной из служанок замка Рамаин. Я буду выполнять самые бредовые требования Рэйнара. Будь то приказ покормить его волчье величество с ложечки или просьба потереть ему спину. Но когда я добьюсь возможности избавиться от ошейника, свободно передвигаться по замку и его окрестностям, Рэйнар поймет, что только полный тупица мог мне довериться!
Глава 12
Я протирала каминную полку в комнате Рэйнара, напевая какую-то английскую песню и дико перевирая слова. Прошло целых две недели с моего обращения. Четырнадцать дней. Или лун, как считали время здесь. В конце каждого дня я оставляла маленькую черточку около камина в своей комнате, используя прогоревший уголек в качестве карандаша.
Жизнь постепенно входила в колею. Неизменным оставалось одномое желание покинуть этот сумасшедший мир. Я не могла привыкнуть ни к мясной каше по утрам, ни к ранним подъемам, ни к тому, что не могу распоряжаться своим временем так, как того хочу. Но больше всего мне не хватало Нет, не возможности провести время с интересной книгой и даже не интернета, а моей работы в приюте для животных. После развода я все силы отдавала волонтерской деятельности, и сейчас мне казалось, что я лишилась чего-то поистине важного.
Бесконечные размахивания тряпкой и смены постельного белья доводили меня до умопомрачения. Я не торопилась ни с кем сближаться. Даже с Фирой, помня о ее любви почесать языком в присутствии альфы, я старалась теперь не разговаривать без острой необходимости.
Каждое утро начиналось с того, что я бежала на кухню, где с опаской смотрелась в начищенный до блеска котел, проверяя, не изменили ли мои глаза свой цвет. И с радостью выдыхала, поняв, что это по-прежнему я, а глаза все еще зеленые.
Получив задание на день, я скользила по замку, как робот, выполняя те виды работ, которые мне назначали. После памятного разговора с Рэйнаром я собиралась следовать своему плану и выполняла его безукоризненно. Жаль только, что альфу после того утра я не видела и оценить мою исполнительность и благоразумие было некому. Однако я жила надеждой, что Фира расскажет ему, что я по праву заслужила звание «работник недели».
Рэйнар уехал и отсутствовал уже полторы недели. С ним же уехали Далла и Хольд. Из обрывков разговоров, которые мне удалось уловить, выяснилось, что они отправились на Совет, который устроили альфы других стай. Вот почему Рэйнар был таким мрачным в то утро. Бежать я не пыталась, потому что после отъезда альфы подъемный мост не опускали. Замок Рамаин был словно отрезан от остального мира.
За эту неделю я изучила замок сверху донизу и пришла к неутешительному выводувыбраться отсюда можно только через главные ворота. Также, пользуясь правом уборщицы покоев альфы, я прошерстила все ящики его стола и даже перетрясла книги в надежде найти хотя бы карту Багряного Леса. Но из одной книги выпал лишь небольшой портрет светловолосой красотки с пухлыми губами и взглядом с поволокой, а в столе обнаружились только деловые письма с вожаками других стай. Все эти находки никак не могли мне помочь.
В это утро я выбросила из головы все мысли, целиком сосредоточившись на уборке. Я пела и пела, пританцовывая около полок с мокрой тряпкой в руках. Музыка! Вот чего еще не хватало в этом мире!
По вечерам члены стаи собирались на ужин в главном зале, а после доставали самодельные дудочки и инструменты, напоминающие средневековые лютни, и наигрывали на них незамысловатые баллады о временах Великого Гона и первом альфе, которого покинула его ирримэ.
Эта баллада вызывала неизменные слезы на глазах у особо сентиментальных оборотней. Мне же каждый раз было смешно, но вовсе не потому, что я сухарь, а потому что вышеупомянутая ирримэ сбежала с бета-волком, оставив незадачливого альфу с носом. Вот вам и вечная любовь! Заканчивалась баллада душещипательными строчками:
Альфа, в чьем сердце любовь умерла,
Взобрался на самый пик Западных гор.
Запел он о той, что любовь предала.
И только Богиня Белой Луны знала о боли его.
Вот именно эти строчки и вызывали у меня смех. Если уж у альфы были силы распевать, получается, не так уж он и страдал. Факт оставался фактом. Если к порошку для чистки зубов из яичной скорлупы я еще могла привыкнуть, то за возможность послушать свои любимые песни, не раздумывая, продала бы душу.
Тихий смех заставил меня замереть на месте, а затем и резко обернуться. Небрежно прислонившись к косяку двери, стоял Рэйнар собственной персоной. Увлеченная пением, я не услышала, как он вошел. А теперь он еще и увидел мое кривляние. Какой позор!
Я уже заканчиваю, быстро сказала я, умоляя щеки не краснеть. Я думала, что успею закончить раньше. До того, как Я неопределенно взмахнула тряпкой.
Рэйнар широко улыбался. За время, что его не было, я успела позабыть, насколько же он красив. Красив и опасен. И теперь жадно всматривалась в его лицо. Я знала, что он видит мой взгляд, но ничего не могла с собой поделать. Я увидела, какие темные у него подглазины. Будто он не спал несколько ночей. Длинные волосы спутанными прядями рассыпаны по плечам, а подбородок зарос темной щетиной. Однако хоть Рэйнар и выглядит уставшим, от всей фигуры исходит аура силы. В комнате сразу словно стало меньше места.
Я подхватила ведро с водой, но выйти мне мешала массивная фигура альфы, загородившая проход. Одежда темного цвета была в пыли. Видимо, он только что вернулся.
Что это за язык? спросил он. На котором ты пела.
Один из многих, откуда я родом, пожала я плечами.
И о чем ты пела?
О монстре.
О монстре? с улыбкой переспросил Рэйнар. И что же ужасного он совершил, раз об этом сложили песнь?
Тебе и правда интересно? с сомнением спросила я.
Да.
Прикинулся хорошим парнем, а потом убил свою возлюбленную.
Волк так бы никогда не поступил, покачал Рэйнар головой.
Я проглотила обвинение в том, что волки поступают куда как хуже, обращая смертных.
Даже если бы возлюбленная волка совершила поступок, который он не смог простить? осторожно спросила я.
Рэйнар внимательно смотрел на меня. От него пахло лесом, землей и потом. Однако это сочетание было мне приятно, я почти жадно втягивала носом воздух.
Если мы говорим об истинной ирримэ, нет ничего такого, чего бы ей не смог не простить возлюбленный.
То есть если бы та блудная ирримэ из баллады вдруг вернулась, альфа принял бы ее обратно?
Рэйнар усмехнулся.
Тебе и правда интересно? спросил он моими же словами.
Я пожала плечами.
Не обращай внимания. У меня просто богатое воображение, а эту балладу я уже выучила наизусть. Похоже, это единственная вещь, которую знают в замке все от мала до велика, поэтому и поют ее каждый вечер. Под взглядом Рэйнара я несла чушь. Этот волк действует на меня уж очень странно. Я решила, что пора откланяться, а заодно и показать свою покорность:Я могу уйти, мой мой однако мой язык был определенно со мной не согласен и отказывался произносить окончание фразы. А ведь я тренировалась больше недели! Под веселым взглядом Рэйнара я почувствовала, как щеки зажгло и опустила взгляд на треугольный вырез его туники. Мой Рэйнар, я могу уйти? закончила я, сдаваясь.