Мне разрешено приходить сюда, сказала она, вскинув руки так, словно на нее наставили пистолет. Разрешено. Спроси у Короля.
Трэз обмяк и на мгновение закрыл глаза.
Нет, да нет, разумеется. Заходи.
Он отошел в сторону, не понимая, почему она оправдывается и почему покинула особняк в такую погоду. Но не стал углубляться в размышления.
Он был слишком отвлечен, осознавая тот факт, что когда он увидел ее снаружи то сразу принял за свою Селену, решил, что любимая вернулась к нему с того света.
А этобезумие. Клинический случай.
«Я вот сомневаюсь, что поощряя твое общение с этой женщиной, помогу кому-то из нас».
О, заткнись пробормотал Трэз.
Прошу прощения? спросила Избранная Лейла.
Черт, прости. Он потер лицо. Я говорю сам с собой.
Да, ведь он же не сходит с ума. Нет. Что вы.
Ради всего святого, ему нужно взять себя в руки прежде, чем он окончательно слетит с катушек.
Глава 35
Лейла вошла в особняк и, окинув взглядом фойе, поразилась тому, как быстро место, когда-то считавшееся ее домом, стало абсолютно чужим: за все время, проведенное с Братством, она изучила все комнаты и лестницы особняка, людей и традиции подобные тем, что были в Святилище. Однако в эту минуту, когда Трэз оставил ее в одиночестве, и она разглядывала блистательное фойе, украшенное разноцветными колоннами, с потрескивающим камином и подмигивающими хрустальными канделябрами, ей казалось, что она стоит в музее или дворце, который посещает впервые.
С другой стороны, дома вас всегда ждут. А здесь ей больше не рады.
Ура! Ты пришла!
Когда Бэт вышла из столовой и обняла ее, приветствуя, Лейла была счастлива увидеть радостное лицо.
Ты получила мои фотографии? спросила Королева.
Я не взяла с собой телефон, поэтому мне не терпится посмотреть снимки.
На самом деле, она хотела сказать, что ей не терпелось увидеть своих малышей. Ее не волновали фотографии, ей нужен оригинал, причем немедленно но она не хотела быть грубой, и уж точно не поднимется на второй этаж без приглашения. Одному Богу известно, где находился Куин
Как по заказу, словно вселенная вознамерилась столкнуть их лбами, Куин показался на вершине парадной лестницы. И, дражайшая Дева-Летописеца, он был одет для боя, тело упаковано в кожу, оружие висело на груди и бедрах, сухощавое лицо излучало агрессию.
Увидев ее, он прищурился, словно приметил цель. А потом спустился по красному ковру так, будто шел выполнять важное поручение.
Бэт мгновенно напряглась, а Лейла отступила назад, на случай, если он решит напасть, ее спина врезалась в резное дерево входной двери. Но вместо того, чтобы броситься к ней, Куин прошел мимо, направляясь в столовую, громко топая ботинками по полу.
Он уже скрылся, но, казалось, за собой он оставил пылающий след, его ярость распространялась повсюду, подобно запаху гари.
Это навредит малышам, подумала Лейла, коснувшись дрожащей рукой волос. Им двоим нужно что-то сделать с этой пропастью, но она боялась, что Куин никогда не смягчится, как бы ей этого не хотелось.
Пошли, тихо сказала Бэт. Поднимемся наверх.
Кивнув, Лейла пошла за Королевой. Она не оставила незамеченным тот факт, что ее «провожали» на второй этаж, но с каждым шагом наверх сердце подпрыгивало в груди от предвкушения, что она скоро увидит Лирик и Рэмпа. Но оно также наполнялось печалью. На нее нахлынуло чувство отчуждения, и она вспомнила другой период своей жизни, который окончился, не успев начаться: она не осознавала, что даже зажатая между чувством вины и беспокойством за Кора, она счастливо жила со своими малышами мечтая о том, как будет растить их с Наллой, Рофом-младшим и Битти.
Сейчас всему пришел конец.
Но она напомнила себе, что нужно держаться за тот факт, что ей позволили видеть малышей. А ведь до последнего было неизвестно, какое решение примет Роф по этому поводу.
Когда они достигли верхней площадки, Лейла застыла при виде закрытых дверей в кабинет Рофа, и пришлось взять себя в руки, чтобы дойти до коридора со статуями. Уже посреди коридора она снова помедлила, в этот раз, когда Бэт открыла дверь в комнату, которую Лейла считала когда-то своей и ушло мгновение, чтобы смутно отметить свернутую, испачканную краской защитную ткань рядом с банками с краской, ведрами со штукатуркой и кистями. Желудок сжался, когда она догадалась об их предназначении.
Дыры от пуль в стене.
Но путь был чист, и Лейла бросилась к колыбелькам.
Мои любимые! Мои любимые! Глаза наполнились слезами, и она не знала, кого взять первым, ее взгляд метался между люльками. Мамэн с вами!
Некая паранойя в ней прошептала, что они уже забыли ее или, может, злились на нее даже в своих младенческих мыслях за то, что она покинула их по своей воле а это не так. Но не стоило беспокоиться. Услышав ее голос, две пары глаз открылись, ручки задергались. Склонившись, она распустила прическу и сначала склонилась над Лирик, укрывая ее своими волосами, а потом над Рэмпом.
Когда малыши заворковали, реагируя на ее запах и голос, Лейла ощутила, как радость прокатилась волной по телу, грудь преисполнилась любовью и все переживания ненадолго отступили перед ничем не замутненным счастьем.
Они очень рады видеть свою мамэн.
Лейла оглянулась через плечо, услышав женский голос.
Кормия!
Она была очень рада видеть подругу-Избранную, и они крепко обнялись. Потом, когда они разомкнули объятия, заговорила Бэт:
В Святилище все готово.
Кормия кивнула.
Я только что перенесла последние вещи в личные покои, и, думаю, ты найдешь все, что тебе нужно. Я подумала разрешишь ли ты помочь перенести одного из малышей, чтобы тебе не пришлось возвращаться второй раз?
О, это было бы чудесно! Спасибо! Лейла поддалась импульсивному желанию оправить белую мантию, от доброты других женщин к глазам подступили слезы. Я я очень благодарна за твою помощь. Ты могла бы взять Рэмпа?
Ну конечно!
Когда Кормия взяла ее сына, Лейла подняла Лирик на руки и прижала малышку к сердцу.
Тогда вперед?
Прежде чем дематериализоваться вместе с Избранной, Лейла бросила последний взгляд в угол комнаты на дыры от пуль у самого потолка. Она могла поспорить, что когда вернется сюда через сутки, от них не останется и следа.
Но они навсегда отпечатаются в памяти.
Закрыв глаза, Лейла попыталась вспомнить последний раз, когда переносилась в Святилище.
О, воистину.
Это было месяц назад тогда она выяснила, кто настоящий отец Кора.
***
Ииииии, на ней был его запах.
Когда Куин пересек столовую, он был в ярости, но в то же время ни капли не удивлен: Роф помиловал Кора, а Лейла была во внешнем мире, так что, да, парочка встретилась. Может, они даже трахались весь день.
А ее дети, тем временем, были здесь, без своей матери.
Удачно провести время, дорогая, пробормотал он и рванул в сторону гаража.
Дверь в гараж располагалась в задней части дома, за тамбуром, и чтобы добраться туда, пришлось лавировать среди додженов, заполонивших кухню. Он был на половине пути к цели, когда, привет-привет, Тор показался на лестнице для персонала.
Они избегали зрительного контакта. Просто шагали вперед и бок о бок вошли в темную комнату, заваленную запасными куртками, зимней обувью, шляпами и перчатками. В другом конце помещения Тор открыл дверь, ведущую в неотапливаемый, похожий на сарай гараж, а потом закрыл их наедине.
Воздух в помещении был холодным и сухим, в нем витал запах удобрений и бензина. Когда зажглись лампы благодаря датчикам движения, взгляду предстало обширное и чистое бетонное пространство, коробки с птичьим кормом и каменной солью, самоходные газонокосилки, припаркованные в ряд, триммеры для травы, тяпки и лопаты на стойках. Над их головами нависали стропила из необработанной древесины и прочные, как гора, на которой был возведен особняк, а напротив них расположились шестнадцать гробов, составленных друг рядом с другом так, словно это были простые коробки из U-haul.
Тор встал прямо у гробов, и это казалось уместным.
Когда брат заговорил, его голос был тихим, но таким низким, словно доносился из преисподней.
Я не пущу все на самотек.
Не было причин уточнять, что имелось в виду под «всем».
Куин медленно покачал головой.
Я тоже.
Не знаю, когда Роф проникся идеями шейкеров.Тор начал расхаживать туда-сюда. Может, ему стоит слезть с трона и устраивать трансляции в Снэпчате о важности всепрощения. Приделать себе ушастую мордашку в приложении и провести медитацию на достижение единства. Но этобезрассудство.
Брат остановился и положил руку на один из гробов, стиснув зубы так, что выступили скулы.
Тор покачал головой.
Порой нужно позаботиться о Короле, даже если он сам против.
Согласен.
Порой нужно взять все в свои руки.
Я охренеть как с тобой согласен.
Тор обратил на него синий взгляд.
Поле бояопасное место.
Куин сжал руки в кулаки.
Получить ранениеплевое дело.
Лессеры. Люди. Они могут нанести серьезный ущерб даже опытному воину.
Куин кивнул, понимая, что хоть они руководствовались разными побуждениями, но определенно пришли к единому мнению. Кор умрет в городе, пока будет искать своих бойцов. От пули Куина или же Тора, но говнюк сдохнет.
Значит, гонка? спросил Куин. Первый, кто поймает ублюдка, в качестве приза получает возможность убить его?
Нет. Работаем сообща и держим все в тайне. Кто бы ни схватил его, радость убийства разделим на двоих.
Тор протянул руку, и Куин, не колеблясь, сжал предложенную ладонь.
Заметано.
Брат кивнул, когда они разжали руки.
Тогда пошли, сказал Тор. Он будет искать своих бойцов несмотря на снежную бурю, ему нужно собрать свой отряд как можно скорее. Сегодня ночью мы найдем его где-нибудь в Колдвелле.
Утвердив план, они вернулись в подсобку и натянули белые парки. Они покинули особняк через боковую дверь, выходившую в сад за особняком. Точнее, попытались. В секунду, как они открыли панель, их снесло таким порывом снега с дождем, из-за которого более слабые смертные предпочитали держаться поближе к каминам и глинтвейну. К дьяволу комфорт.
Они разберутся с ситуацией, и не станут афишировать свои успехи.
Никому не нужно знать об этом.
Глава 36
Кор не торопился и только когда ощутил, что Лейла покинула ранчо, начал обыскивать дом, все шкафы, ящики и места возможных тайников. Он предположил, что если Братство оставалось здесь, то где-то должно храниться оружие но не нашел ровным счетом ничего.
Дьявол.
Однако он обнаружил подходящую для себя одежду. На пути к гаражу располагался шкаф для верхней одежды, и там он нашел парку и утепленные штаны, достаточно большие, чтобы подойти ему, а также лыжные перчатки и обтягивающую шапку. К несчастью, все было черного цвета, и на снегу он будет заметен, как искра светав темноте но бедному да вору и все такое.
Однако нашлось кое-что, что компенсировало его броское и потому потенциально опасное одеяние.
После того, как он утеплился, Кор вышел в гараж и подошел к «Рендж Роверу», на котором его вывозили из леса прошлой ночью. Внедорожник выглядел так, будто принимал солевую ванну, на кузове, капоте и багажнике виднелись белые разводы. Ключей не нашлось, и это не удивительно. Без сомнений, Вишес забрал их с собой.
Но автомобиль был не заперт, и то, что Кор рассчитывал найти, обнаружилось в заднем отсеке: он достал три сигнальных ракеты из автомобильного набора, спрятал в полах парки и застегнулся, чтобы оградить их от снега.
А потом он вернулся в дом, включил сигнализацию и быстро вышел через раздвижную дверь в кухне. Он сомневался, что Лейла вернется сюда в течение ночи, но на всякий случай хотел, чтобы она смогла войти в более-менее защищенный дом. К тому же, у него не было возможности запереть ранчо так, чтобы потом вернуться на день.
Хотя, вряд ли он вернется.
Кор вышел на крыльцо, и погода мгновенно и с яростью набросилась на него, снег под действием порывистых ветров сыпал огромными хлопьями, создавалось впечатление бури внутри бури. Видимость была весьма скудная, и он был уверен, что людей на улицах практически не встретишь. Это сработает ему на руку.
Закрывая глаза, он дематериализовался
принимая форму в районе в пятнадцати милях на юго-запад.
Кор появился в тупике между двухэтажными зданиями в колониальном стиле, дома более дорогие, чем ранчо Братства, но все равно не дотягивающие до статуса особняков. Повсюду горели огнив гостиных и спальнях, у гаражей и на деревьях, но плотный снегопад изолировал лампы, не давая свету распространиться.
Оставшееся расстояние он шел против ветра, его тяжелые ботинки утопали в пухляке, острота зрения колебалась в зависимости от направления ветра. Конкретный дом, к которому он направлялся, располагался в задней части, и, как и в других домах, в нем было освещено неприлично много комнат. Остановившись перед домом, он через окно наблюдал, как долговязый человеческий юноша пятнадцати-шестнадцати лет пересек гостиную и сказал что-то женщине среднего возраста, сидевшей перед зажжённым камином и разговаривавшей по телефону.
Кор пошел по дорожке, которая давно перестала быть таковой, снег сыпал с такой интенсивностью, что никто даже не пытался расчищать его до прекращения снегопада. Он подошел к двери, на которой висел еловый венок, и протянул руку к медной ручке.
Дверь оказалась не заперта, поэтому Кор просто открыл ее и вошел внутрь.
В гостиной все застыли. Молодой мужчина оглянулся через плечо, а потом испуганно отпрыгнул. Женщина вскочила на ноги, выронив кружку с какой-то горячей жидкостью.
Кор закрыл дверь, когда сын спрятался за свою мать.
Трус.
И все же, когда мать прикрыла своего ребенка, хотя парень был выше ее и, наверное, немного сильнее, Кор ощутил болезненный укол странной эмоции, которую он не желал понимать.
Ч-что в-вы хотите? запинаясь, спросила женщина.
Когда прядь каштановых волос упала на лицо, женщина сдула ее с глаз, ведь ее руки были заняты, закрывая сына.
Там голос женщины перешел на пискМоя сумка в кухне, на столе. Забирайте, что хотите на втором этаже есть украшения. Прошу не трогайте нас