Из женского горла вырвался звук настолько громкий и продолжительный, что оборвал поток его мыслей. Потом она захрипела, грязные, окровавленные руки обхватили внутреннюю поверхность ее бедер, поднимая их, раздвигая шире. Он уже уверовал, что она скончается, и рассуждал, стоит ли хоронить их обоих придя к выводу, что нет, не стоит, лесные твари с готовностью сожрут останки и в этот момент ребенок продвинулся вперед, очевидно, преодолев внутреннее препятствие.
Вот оно.
Харм кинулся вперед.
Мой сын!
Без единой мысли он устремился вперед и схватил скользкую ногу малыша за лодыжку. Малыш был живым, он отчаянно дергался, сопротивляясь ограничениям родовых путей.
Иди ко мне, сын мой, приказал Харм, потянув ребенка.
Женщина извивалась в агонии, но ему было плевать. Ручки крошечные, идеально сформированные ручки появились следующими, вместе с круглым животиком и грудью, плоской даже в преддверие первого вздоха.
Воин! Будущий воин! Сердце Харма отчаянно билось в груди, уши заложило от триумфа. Сын будет носить мое имя! Его будут звать Хармом, в мою честь!
Женщина подняла голову, вены на ее шее выступали подобно канатам на мертвенно-бледной коже.
Ты возьмешь меня в жены, выдавила она. Поклянись поклянись своей честью, иначе он останется во мне до тех пор, пока не посинеет и не отправится в Забвение!
Харм холодно улыбнулся, обнажая клыки. А потом вытащил из нагрудных ножен один из черных кинжалов. Прижав острие к нижней части ее живота, он сказал:
Налла, я выпотрошу тебя как оленя, чтобы выпустить его на свет.
И кто тогда покормит твоего сына? Твое семя не вырастет без моей помощи!
Харм подумал о свирепой буре снаружи пещеры. Как далеко они были от вампирских поселений. Сколь мало он знал о нуждах новорождённого.
Ты возьмешь меня в жены, как обещал, простонала она. Поклянись!
Ее сумасшедшие глаза налились кровью, длинные волосы слиплись от пота и спутались, и он никогда больше не возбудится при виде тела этой женщины. Но ее логика обезоруживала его. Это неумнопотерять желаемое, столкнувшись именно с той сделкой, которую он был готов заключить, лишь потому, что она навязывала ему свою волю.
Клянусь, пробормотал он.
Услышав его, она снова опустилась на ложе, и да, он помог ей, вытягивая ребенка в такт ее потугам.
Он идет идет
Малыш разом выскользнул из нее, а вода устремилась вслед за ним, и, поймав своего сына, Харм познал неведомую доселе радость, резонирующую во всем
Он прищурился, увидев детскую голову. Решив, что это оболочка плода осталась на его коже, он провел рукой по лицу, в котором угадывались и его черты, и черты этой женщины.
Увы ничего не изменилось.
Что это за порча?! требовательно спросил он. Это порча!
Глава 1
Горы Колдвелла, штат Нью-Йорк, наши дни
Братство Черного Кинжала поддерживало в нем жизнь, чтобы убить собственноручно. Подводя итог земным деяниям Кора, которые в лучшем случае можно назвать жестокими, а в худшемабсолютно безнравственными, такой конец его жизни казался абсолютно уместным.
Он был рожден зимней ночью, среди невероятно сильной снежной бури. Глубоко внутри сырой и грязной пещеры, когда ледяной шторм сотрясал землянку, вынашивавшая его женщина в крови и криках боли рожала на свет сына Брата Черного Кинжала Харма.
Его рождения ждали пока на свет не явилось его лицо.
Таково было начало его жизненного пути который привел его сюда.
В другую пещеру. Стояла совершенно иная декабрьская ночь. И как в миг его фактического рождения, ветер своим свистом приветствовал его, хотя, в настоящий момент он пришел в сознание сам, а не был рожден кем-то другим.
Как и новорождённый, он почти не владел своим телом. Он был обездвижен, и проблема была не в стальных оковах и цепях, перекинутых через его торс, бедра и ноги. Оборудование, разительно выделявшееся на фоне примитивного окружения, пищало за его головой, отслеживая дыхание Кора, сердечный ритм и давление.
И когда мозг в его черепной коробке заработал с плавностью несмазанных маслом шестеренок, а мысли, наконец, собрались воедино, образуя связные предложения, Кор воспроизвел последовательность событий, которая привела его, главу Шайки Ублюдков, во вражеский плен, не иначе: нападение со спины, падение от сильного удара, должно быть, инсульт, который обездвижил его, и теперь только аппаратура поддерживала в нем жизнь.
Он оказался в зависимости от сомнительного милосердия Братьев.
Раз или два Кор стоял в шаге от того, чтобы прийти в себя, замечая своих захватчиков и окружающий его земляной коридор, заставленный, к его удивлению, разнообразными сосудами. Но его мыслительные процессы не могли сохранять связность в течение продолжительного промежутка времени.
Сейчас все было иначе. Он чувствовал перемену в своей плоти. Все ранения, какими бы они ни были, исцелились. Он вырвался из туманного пограничного состояния между жизнью и смертью.
сильно беспокоюсь за Тора.
Окончание предложения проникло в его уши серией вибраций, смысл слов дошел не сразу, и пока мозг соединял звуки в слова, Кор перевел взгляд. Две тяжеловооруженных фигуры в черном стояли спиной к нему, и он снова смежил веки, не желая заявлять о своем состоянии. Но он определил, кто стоял перед ним.
Нет, он держит себя в руках. Раздался тихий скрип, а потом Кор ощутил сочный запах табака. А если слетит с катушек, то я буду рядом.
Низкий голос, который прозвучал первым, стал сухим:
Чтобы остудить пыл или помочь ему убить этот кусок мяса?
Брат Вишес рассмеялся как серийный убийца.
Хренового ты обо мне мнения.
Удивительно, что мы так плохо ладили, подумал Кор. Эти мужчины были также кровожадны, как и он сам.
С другой стороны, подобный союз был невозможен: Братство и Ублюдки, во время правления Рофа, всегда стояли по разные стороны баррикад. Воистину, пуля, которую Кор всадил в горло законного правителя вампирской расы, стерла все сомнения.
И скоро он поплатится за свое предательство. В этом самом месте.
Ирония крылась в том, что некая уравновешивающая сила появилась в жизни Кора, уводя его амбиции и фокус далеко от трона. Братству об этом, разумеется, не было известно да им и наплевать. Вдобавок к обоюдной жажде сражений, у него с Братьями была еще одна общая черта: прощениеудел слабых, милосердиепривилегия женщин, никак не воинов.
Даже если они узнают, что он не питает агрессии к Рофу, его не избавят от заслуженного возмездия. И, принимая во внимания его действия, Кор не чувствовал горечи или злости на свою участь. Такова природа войны.
Однако он испытывал несвойственную ему грусть.
В разуме всплыло воспоминание, лишившее его дыхания. Это был образ высокой, стройной женщины в белом одеянии, что носили Избранные Девы-Летописецы. Белокурые волосы женщины волнами спускались на плечи и развивались на легком ветру, глаза своим цветом напоминали об изумрудах, а улыбка служила благословением, которого он не заслуживал.
Избранная Лейла повлияла на него кардинальным образом, изменила отношение к Братствуиз цели к терпимости, из врага в часть этого мира, с которыми можно было сосуществовать бок о бок.
За те полтора года, что Кор знал ее, Лейла оказала самое сильное влияние на его черную душу, чем кто бы то ни был, за короткое мгновение преобразив мужчину самым невозможным образом.
Вообще-то я за то, чтобы Тор ворвался сюда и порвал его на части. Он заслужил это право, снова заговорил Дэстроер, напарник Вишеса.
Брат Вишес выругался.
Все мы. Гребаный предатель. Самое сложное во всем этомуследить, чтобы Тору вообще что-то досталось.
И в этом была проблема, думал Кор, не поднимая век. Единственная возможность выбраться из передряги живымэто открыться, сказать о своей любви к женщине, ему не принадлежавшей, которая никогда не была и никогда не будет его.
Но он не пожертвует Избранной Лейлой.
Даже ради собственного спасения.
***
Тор шел через сосновый лес, покрывавший гору Братства, сминая ботинками замерзшую землю, а обжигающий ветер дул прямо ему в лицо. По пятам неотступно, словно его собственная тень, следовали все, кого он лишился, и эта мрачная вереница была осязаемой, словно цепь.
Ощущение, что его преследовали близкие, ушедшие в Забвение, напоминало о разнообразных паранормальных ТВ-шоу, в которых люди пытались выяснить, существуют ли призраки на самом деле. Чушь собачья. Человеческая истерия вокруг предположительно бестелесных сущностей, слонявшихся по лестницам, заставляя ступени старых домов поскрипывать, была свойственна эгоцентричной отсталой расе. Одна из причин его ненависти к людям.
И, как всегда бывало, они упускали суть.
Очевидно же, что мертвые преследовали тебя, скользя пальцами по затылку, напоминая о себе так, что хотелось либо закричать о том, насколько сильно ты скучаешь по ним либо молить, чтобы тебя оставили в покое.
Они преследовали тебя по ночам и не покидали в дневные часы, оставляя на своем пути минное поле из вещей, напоминавших о потере.
Онипервая и последняя твоя мысль в течение дня; фильтр, от которого ты пытаешься избавиться, невидимый барьер между тобой и остальным миром.
Порой они занимали часть твоей жизни, бóльшую, чем люди, к которым ты физически мог прикоснуться и обнять.
Так что, да, какой смысл в тупых ТВ-шоу, которые пытаются доказать очевидное: хотя Тор обрел любовь с другой женщиной, его первая шеллан, Велси, и их не рожденный сын, убитые Обществом Лессенинг, никогда не покидали его мыслей.
И сейчас жители особняка лишились еще одного близкого им человека.
Пара Трэза, Селена, ушла в Забвение всего несколько месяцев назад, умерев от неизлечимой и необъяснимой болезни.
С тех пор Тор лишился сна.
Сосредотачиваясь на соснах вокруг себя, он пригнулся, отталкивая ветви со своего пути, а потом обошел рухнувшее дерево. Он мог дематериализоваться в место назначения, но мозг закипал в плену его черепной коробки, и Тор сомневался, что сможет сконцентрироваться для этого.
Смерть Селены послужила огромным триггером для его воспоминаний, события, коснувшиеся посторонних, крепко вцепились в его «снежный шар» и встряхнули так сильно, что встревоженные внутренние снежинки отказывались укладываться.
Он находился в учебном центре, когда Селена ушла в Забвение, и ее смерть не была безмолвной. Она сопровождалась ревом души Трэза, звуковым эквивалентом надгробия хорошо знакомым Тору. Он кричал точно так же, когда ему сообщили о смерти шеллан.
Так что, да, Селена отправилась в Забвение на крыльях агонии своего любимого
Вытащить себя за шиворот из когнитивной петличто пытаться выдернуть автомобиль из оврага: требовались огромные усилия, а результат достигался медленно, дюйм за дюймом.
И он шел вперед, по лесу, в зимней ночи, сминая ногами лесной настил, а призраки нашептывали ему вслед.
Гробницасвятая святых Братства Черного Кинжала, тайное место, где проводились церемонии посвящения и секретные встречи, где хранились сосуды убитых лессеров. Расположенная глубоко под землей, в созданном природой лабиринте, и по традиции туда не допускались те, кто не прошел церемонии и не мог именоваться Братом.
Правилом пренебрегли, но, по крайней мере, не целикомсделали исключение для холла, располагавшегося на расстоянии в четверть мили от входа.
Подойдя к замаскированному входу в пещеру, Тор остановился, чувствуя, как в нем поднимается гнев.
Впервые за все время, что он состоял в Братстве, его не пускали внутрь.
Всему виной предатель.
По ту сторону ворот, в половине пути по заставленному сосудами коридору, на каталке лежало тело Кора, его состояние отслеживалось и поддерживалось благодаря медицинскому оборудованию.
Пока ублюдок не очнется, становясь пригодным для допросов, Тору было запрещено входить внутрь.
И его братья по праву не доверяли ему.
Закрыв глаза, Тор вспомнил, как Короля ранили в горло; заново пережил то мгновение, когда жизнь Рофа утекала сквозь рану вместе с красной кровью; воспроизвел сцену, когда ему пришлось спасать жизнь последнему чистокровному вампиру на планете, проделав дыру в его горле и вставив трубку в пищевод.
Кор организовал покушение. Кор приказал одному из своих бойцов всадить в Рофа пулю, устроив с Глимерой заговор по свержению законного правителя но ублюдок провалил миссию. Роф выжил вопреки всему, и во время первых за историю расы демократических выборов был назначен правителем всех вампиров, заслужив этот статус благодаря единодушному голосованию, а не по праву крови.
Поэтому, да, выкуси и катись к черту, сукин сын.
Сжав кулаки, Тор проигнорировал скрип кожаных перчаток и напряжение в костяшках. Он чувствовал одноненависть, пожирающую его, словно смертельная болезнь.
Судьба посчитала нужным забрать у него троих: она украла его шеллан и его ребенка, а потом лишила жизни любимую Трэза. Во вселенной должно соблюдаться равновесие? Прекрасно. Он хотел свести счеты, а это произойдет лишь в том случае, когда он сломает шею Кора и вырвет трепыхающееся сердце из его грудной клетки.
Пришло время уничтожить источник зла, и именно Тор сравняет счет.
Ожиданию пришел конец. Как бы он ни уважал своих братьев, ему надоело прохлаждаться. Сегодня у него была печальная годовщина, и он преподнесет своей скорби особенный подарок.
Что ж, повеселимся.
Глава 2
Низкий хрустальный стакан был таким чистым, без разводов мыла, пыли и грязи, казалось, его корпус был абсолютно прозрачным, как воздух и вода в нем.
Наполовину полон или наполовину пуст? гадала Избранная Лейла.
Сидя на мягком стуле, между двумя раковинами с золотыми смесителями, перед зеркалом, украшенным золотым теснением, в котором отражалась глубокая ванна, стоявшая позади нее, Лейла не сводила глаз с поверхности жидкости, образующей вогнутый мениск, вода еле заметно колыхалась в стакане, словно наиболее напористые молекулы стремились покинуть ограничивающие их узы.
Она уважала эти старания, но с грустью понимала их тщетность. Ей ли не знать, каково этоискать свободы от оков, в которых ты оказалась против своей воли.
На протяжении веков она была водой в стакане, ее «налили» непреднамеренно, лишь по праву рождения, дав ей роль в услужении Деве-Летописеце. Вместе со своими сестрами она выполняла священный долг Избранных в Святилище, почитая Матерь всей расы, записывая события, происходившие в вампирской общине на Земле, в ожидании, когда назначат нового Праймейла, чтобы зачать от него и привести в этот мир больше Избранных и новых Братьев.