Заметив, что я напряглась, лорд ди Адер решил пояснить:
По документам ты должна привести его сюда, но ты сама должна понимать, что для него же будет лучше, если ты его убьешь.
Я перевела взгляд на мага. Он открыто изучал мою реакцию, не пытаясь даже скрыть этого факта.
Мы редко получаем заказы на высшее сословие.
А это и не заказ. Вчитайся в досье, там нигде не сказано, что его нужно убить.
Он знает что-то, чего не должен? и я прямо посмотрела в глаза Нолана. Мне нужно было узнать все, и принять решение.
Возможно, мастер смог прочесть это в моих глазах, а может просто слишком долго и хорошо меня знал, но неожиданно он рассмеялся.
Ты можешь оставить его в живых, но тогда не факт, что его оставят у нас, а не передадут Шейлир.
В моей голове тут же возникли воспоминания о тех леденящих душу криках, доносящихся из камер тех, кого заказали этой леди.
Вижу, ты поняла меня. К тому же у меня есть личное одобрение от главы его рода.
Отец отдал сына на смерть? удивилась я. От моего прямого вопроса мастер Нол скривился, но не стал отрицать очевидного.
Я назначу тебе напарника. сказал Нол. В этот раз скривилась я. Перестраховаться никогда не помешает. Можешь идти.
Больше не говоря ни слова, я взяла документы со стола и пошла к двери. Когда моя рука уже коснулась ручки, наставник неожиданно вновь заговорил.
Я очень надеюсь, что ты все-таки удосужишься уничтожить документы, которые лежат у тебя в сумке.
К моему лицу тут же поступил жар. Была надежда, что Нолан мог этого не заметить, но по усмешке, которую я все-таки смогла услышать, эта надежда в тот же момент умерла.
Выскочила из кабинета я раньше, чем осознала это.
Прижавшись спиной к двери, я замерла, пытаясь отдышатся. Я бы не смогла услышать, что происходило в кабинете, сколько бы я этого не желала. Радовало хотя бы то, что не было выговора. Глупо было надеяться, что он не узнает. Мастер Нол всегда знал обо всем, что пугало.
Раскрыв глаза, я ощутила, как жар, опаливший мое лицо, отступает.
На полу все так же без сознания продолжал лежать парень. Лорд ди Адер даже не попытался скрыть того факта, что причина потери сознания юноши являлся он. Стена, около которой лежала эта не сильно удачная личность, покрылась мелкими трещинами, и возник вопрос о сотрясении мозга. Мастер сказал, что перелома нет, но вот о другом он не говорил
Где-то со стороны лестницы послышались голоса. И если два мне были незнакомы, то третий, я уже слышала. Та самая леди, чей подчиненный лежал неподалеку, шла прямиком сюда. Ее голос с оттенком брезгливости невозможно было не узнать.
Прижав к груди бумаги, я тут же свернула в противоположный коридор, не желая сталкиваться с неприятными людьми.
Покинув главное здания, я оказалась на улице. Именно эту территорию огораживал высокий забор, через который даже вор не станет пытаться перелезть. Двор был большим. С левой и правой сторон стояли общежития, где жили те, кто все еще обучался в академии. За большим зданием были тренировочные площадки.
Свернув направо, в женское общежитие, я ускорилась, не желая ни с кем встречаться. Вбежав в здание, проскользнула мимо холла.
Сейчас было ранее утро и мало кого можно было встретить, но перестраховаться стоило. Отдельных общежитий для учеников каждого мастера не предусматривалось, а значит стычки, которые сейчас мне совершенно не нужны, были неизбежны.
Поднявшись на третий этаж, я огляделась. Не увидев никого из посторонних, пошла вперед.
Каждый этаж был для отдельного мастера. И только их подопечные, а также те, кто учились на их отдел, имели право находиться на этаже. Конечно, если у тебя есть друзья из других отделов, ты можешь позвать их к себе в комнату, но такое можно редко встретить. Наши отделы мало чем отличались друг от друга, из-за чего возникала конкуренция.
Всего для каждого мастера выделялось примерно тридцать комнат. Но из-за специфики нашей профессии всегда имелось несколько свободных.
Устранители. Именно так называли тех, кто оказывался здесь, и кем являюсь я. Мы были созданы для того, чтобы ликвидировать любую опасность. Обычно нам дают заказы на тех, кто выходит из-под контроля, и из-за них люди в Венуме могут узнать обо всем. Также мы являлись теми, кто первыми пойдет против демонов. Мыодна из главных сил Марга. К нам могут взять любого, кто проявит желание. Наше обучение начинается с шести лет. С того самого момента мы оказываемся в этих стенах и до одиннадцати не имеем права покидать территорию. За это время нас учат разным стилям боя, языкам, литературе, точным наукам. Всему, чему только возможно. Три из десяти учеников не выдерживают нагрузки в учебе и тренировках, из-за чего погибают.
В четырнадцать лет нас начинают формировать в группы. С того момента нам дают задания, которые мы обязаны выполнить за самый короткий срок. В народе нас предпочитают называть наёмниками, и только высшая аристократия зовет устранителями. Благодаря этому можно легко узнать, кто стоит перед тобой, если по внешности не получается.
Как только мне исполнилось четырнадцать, я отказалась от работы в команде. Таких, как я, называют одиночками. Мы получаем заказ лично и в одиночку его исполняем. Бывают моменты, когда нас могут поставить в команду, но только на один заказ. Это со мной и произошло.
Вынув из сумки ключ, я открыла свою комнату и вошла. Окна, которые я задернула шторами, придавали помещению мрачности. Впрочем, сложно назвать что-то светлым, ели это что-то связано со смертью.
Моя комната была относительно маленькой, так как я жила одна. Кровать, которую я урезала бы на половину, шкаф, письменный стол и стул. Это было стандартом, который давался всем ученикам, и лишь от них зависело, будут ли они что-то добавлять или нет. Сбоку находилась еще одна дверь, которая вела в ванную комнату. Больше тут ничего не было.
Кинув сумку на застеленную кровать, я подошла к окну.
Шторы были плотными и тяжелыми. Помню, как в детстве не могла их сдвинуть, из-за чего приходилось спать, видя, как в окно светит луна. Сейчас я без особых усилий раздвинула шторы. В тот же миг мне открылся вид на часть тренировочных полей, которые в настоящий момент пустовали.
Приоткрыв окно, впуская свежий воздух, я скинула плащ с плеч и повесила его на спинку стула, стоящего около стола.
Сегодня занятий у меня не было, а значит до вечера я свободна. Именно поэтому, так и не переодевшись, я села на кровать и начала изучать дело моей будущей жертвы.
Ближе к вечеру, когда я читала учебник по темам, которые пропустила за эти три дня, в мою дверь постучали. Я не видела смысла открывать, поэтому продолжила читать, сидя на подоконнике.
Когда солнце начинало клониться к горизонту, комната погружалась в темноту, из-за чего нужно было либо зажигать лампу, а значит садиться за стол, либо устраиваться около окна. Мне не нравилось сидеть за столом, когда я занималась чем-то, помимо той работы, где требуется точность.
Периодически отрываясь от книги, я смотрела за тем, как тренируют младших ребят. Их учеба на сегодняшний день уже заканчивалась, и сейчас я могла наблюдать их вечернюю тренировку. Я помнила эти тренировки с детства. Особенно когда нами занимался не учитель, а лично мастер Нол. Именно в те моменты все готовы были умереть. Он не щадил никого. Мне до сих пор неизвестно, по какому принципу мастера набирают своих подопечных.
Осторожный стук в дверь, я услышала прежде, чем, та отворилась. Оторвавшись от книги, я повернулась лицом к входящему, уже догадываясь, кто это может быть. Ко мне редко кто заходил. Меня многие знают, впрочем, как и я, но я не имею привычки заводить друзей, особенно учитывая, что любое задание может оказаться для каждого из нас последним.
Голова Ненси осторожно показалась мне, и, поняв, что я одна, девушка быстро юркнула в комнату, плотно закрыв за собой дверь.
Проследив за ее действиями, я закрыла книгу и отложила ее на подоконник.
Все настолько секретно? решила все же задать вопрос, видя, как девушка с опаской озирается.
Лорд ди Адер сказал, что никто не должен знать, ответила она, пожав плечами, тогда как я продолжила смотреть на хрупкую худенькую девушку.
Она была немного ниже меня. Распущенные светло-русые волосы волнами спускались до ее лопаток. Еле заметный макияж, который она предпочитала носить, не был свойственен колдуньям, коей она являлась. Добрые серые глаза смотрели на меня. Слишком добрые для людей нашей профессии. Мне было неизвестно, почему она стала устранителем, ведь даже вид крови вызывал у нее страх.