«Нет, нет, вернись», прокричал я от отчаяния. «Прошу тебя, вернись». Мои слова разбились о пустоту, ведь она их не слышала.
«Возьми себя в руки, надо пойти проветриться», сказал я сам себе. После двух часов ходьбы мои ноги изрядно устали, а до дома еще идти и идти. За все время, пока я шел, она не покидала мои мысли. Я думал только о ней, только о том поцелуе. «Почему она исчезла? Да и зачем я поцеловал ее, зачем?» мучил я себя этими вопросами. «Наверное потому, что терять было нечего». Затем зайдя в темный переулок, я услышал, как кто-то сказал: «Дядька, а дядька, сколько времени?»
«Ты это что, блять, серьезно?!» подумал я, доставая руки из карманов, сжатые в кулаки.
Ты бы еще табличку повесил «Это гопстоп». И как только мы с ним сравнялись, я обрушился на него, как гнев божий. Мои удары достигали его раз за разом, пока он не рухнул. Немного придя в себя, я продолжил свой путь, словно ничего и не произошло, только мысль промелькнула в голове: «А вдруг он и правда хотел узнать время?».
Сам виноват, ибо не хрен в темном переулке время спрашивать, крикнул я через плечо и пошёл дальше.
Через пятнадцать минут я был у своего дома. Домэто довольно странное и противоречивое место. Почему? С одной стороны, мы всегда стремимся попасть домой, а с другойпоскорей покинуть его. В нем ты чувствуешь себя в безопасности, в спокойствии, а иногда, словно зверь в запертой клетке. Конечно, все зависит от разных переменных. К примеру, в детстве я ненавидел быть дома из-за обстановки что царила в нем и из-за своей матери, а вот сейчас это пожалуй единственное место куда я хочу поскорей попасть. Я потянулся в карман за ключами: «Ага, а ключей-то нет. Ну что ж, придется лезть через забор, по старинке. Надеюсь, запасной комплект на месте». Перебравшись через забор, я направился к груде камней. Найдя ключи и попав в дом, я обнаружил, что в нем никого не было, причем с неделю, а может и больше. «Так даже лучше, подумал я, не придется видеть мерзкую рожу Олега». Добравшись до кровати, я рухнул на нее, но вместо того, чтобы забыться сном, я вновь начал думать о ней.
Танец со смертным
Смерть, чему я обязан твоим прибытием в это мрачное, но все же по-своему прекрасное место? И что у тебя в руках, ты пришла с дарами? произнес Астарот, едва завидев меня.
Ты прав, Астарот, это подарокголовы твоих собратьев, которые, несмотря на договор, были пойманы мной в Срединном царстве, сказала я, чуть улыбаясь, а после швырнула головы к его ногам.
Что могу сказать по этому случаю, ни о чем таком мне неизвестно. Я уважаю и чту Нетленный договор и стараюсь, что бы все демоны: от низших до высших, поступали, так же как и я, ведь такова воля нашего Владыки.
Кстати о нем, где Люцифер? Я хочу видеть его, он давно уже задолжал мне личную аудиенцию, сказала я, устав наблюдать за искусной ложью.
Боюсь сейчас, в данный момент, это невозможно, Владыка Люцифер занят важными делами, но я передам ему все, что ты хочешь.
Хах, занят?
Пройдись, осмотри вотчину моего Господина и ты увидишь, что его обременяет множество насущных дел, намного важнее, чем гонец с парой оторванных голов несчастных. И тем более, сдается мне, что остальные Всадники предпочитают не марать своих рук, и смотрят на такие мелочи сквозь пальцы. Почему бы тебе не последовать их примеру, это было бы благоразумно, ты так не считаешь? сказал он, с интересом глядя на меня.
Благоразумно? Я скажу тебе, что было бы благоразумно. Благоразумно было бы пополнить количество голов, принесенных мной, твоей за твой дерзкий язык. Что скажешь теперь, падший?
Он явно не ожидал такой реакции от меня. Это было видно по его глазам. Сначала они широко раскрылись, а спустя мгновение он посмотрел на меня столь же коварно, как и в начале нашего разговора. Затем он криво улыбнулся и, склонив голову, сказал:
Прости мне мою заносчивость, Всадник, я забылся. Искренне приношу тебе свои извинения.
Он продолжает изливать искусную лесть из своих отравленных уст, но я уже не слышу его. Интересная вещь чувства, ощущения, за тысячи лет они обострились, словно только что наточенное лезвие клинка. Помню как в самом начале, когда я только получила эти силы, я понятия не имела, как ими пользоваться, но времяотличный учитель, я бы сказала, что ему нет равных. И если сначала я с трудом могла почувствовать жизнь там, где ее быть не должно, то сейчас я ощущаю малейшее ее колебание, такое незначительное, что некоторые из Всадников сказали бы, что его и не было вовсе. Мерцание.
Мои чувства не подвели меня, передо мной стояла заблудшая душа очередного смертного, а рядом с ним стоял и тот, кто жаждал ее получить с помощью лжи и коварства.
Что ты здесь делаешь? Тебе здесь не место. В тебе еще теплится жизнь.
А ты кто такая? с высокомерием спросила меня эта заблудшая душа.
Услышав его слова, во мне взыграл гнев не на шутку:
Кто я?! Я та, кто приходит, не извиняясь, я та, кого видят последней. Я та, кто может отправить твою жалкую душу в место, похуже этого.
Простите, Госпожа, вмешался демон, что был рядом. Эта душа принадлежит Саргу.
Замолкни, слизняк, оборвала я речь демона, и он замолк, склонив голову. А может мне попросить этого слизняка открыть портал и навестить тебя прямо сейчас и оборвать твою жалкую, ничтожную жизнь?! после чего я бросила свой взор на того демона, и он без лишних церемоний открыл портал. Что скажешь теперь?
Он ничего не ответил, лишь быстро обернулся и посмотрел в сторону портала, а затем снова на меня.
Что скажешь? повторила я, подходя все ближе и ближе.
«Чего и следовало ожидать. Решил бежать? Не так быстро!», подумала я. Мерцание. Я появилась прямо перед ним. Увидев меня, он явно растерялся, и затем последовало что-то непонятное.
От чего-то вдруг к нему пришла не самая лучшая мысльтолкнуть меня. Хотя, если посмотреть с другой стороны, поступок принес свои плодыот произошедшего я впала в ступор на какое-то время и, воспользовавшись своим шансом, он «сломя голову» побежал к порталу.
«Да, правильно, беги, прячься, только вот все тщетно».
От смерти не сбежать, произнесла я, перед тем как он исчез.
Госпожа, Сарг может сказать, где находится сейчас этот смертный, если Вам, конечно, это
Ты еще здесь? Если через мгновение не исчезнешь, я разорву тебя на части! сказала я, прибывая в гневе из-за выходки смертного.
Услышав мои гневные речи, он тут же исчез, оставив за собой лишь немного тумана.
«Ну что ж, Дарий, это будет весело». Мерцание.
Оказавшись в нашей цитадели, я направилась в крыло, где обитала моя сестра Голод, ведь она могла помочь мне разыскать Дария. Конечно, я могла принять помощь и от демона, но это было бы не достойно Всадника. Найти Голод было не сложно, нужно лишь идти на отголоски ее смеха. Подойдя к одной из комнат и распахнув дверь, я увидела нечто вполне в духе моей сестрицы: она сидела в кресле и упивалась весельем от того, что заставляла, стоявших перед ней прислужниц по очереди рассказывать ей о своих мечтах или фантазиях, чего тем больше всего хотелось в жизни. И если чья-то мечта была глупа на ее взгляд, прислужница должна была снять себя часть одежды. Если бы я плохо знала Голод, я бы подумала, что она попросту играет с прислугой, но за всем этим кроется нечто куда большее. Нечто, что не каждому суждено постичь. В отличие от нас смертные точно знают, чего они хотят от своей короткой жизни и, добиваясь этого, получают колоссальное наслаждение. И даже если их мечта незначительна, то по исполнению она все равно принесет счастье. С бессмертными совсем другая история: ты живешь слишком долго, чтобы радоваться мелочам и с каждым столетием образуется пустота внутри тебя, которую ничем не заполнить. Сложно чего-то хотеть, о чем-то мечтать
Смерть? Не ожидала тебя здесь увидеть. Что привело тебя в мою скромную обитель? спросила Голод, как только увидела меня.
Все, прочь, я хочу поговорить со своей сестрой наедине!
А ты умеешь испортить веселье, сказала Голод, закатив глаза.
Веселье? Может быть, они так и думают, что ты веселишься. Но я-то знаю правду.
Правду? И какую же правду ты знаешь?
Под маской твоего разврата и веселья таится не что иное, как обыкновенная зависть.
Услышав мой ответ, Голод захлопала в ладони: