Шеф был зол, по-настоящему. Он уже метал искры и злость огнем и кровью заливали его глаза. Я стала свидетелем очередной его семейной сцены скандала. Я видела, он сдерживается, из последних сил.
Ну переспи, и ты с ней и мы будем квиты. Хотя нет, она такая страшная
Не смей! Не смей оскорблять Хильду. Не смей лезть в мою жизнь. Не смей лезть в жизни детей.
Я твоя жена и мать этим детям, я буду лезть, уж прости. И жить я буду здесь. С детьми и с тобой. Мы семья.
Мы никогда не были семьей. Ты с первых дней совместной жизни дала понять это мне и детям. Жить здесь ты и твои дети не будут. Если откажешься от городской квартиры сейчас, то к вечеру, вместе со своими детьми, останешься перед воротами академии, с другой стороны. Хранитель без моего личного разрешения тебе не позволит остаться, тебе это прекрасно известно.
Ой, ли? Поплачусь твоей кикиморе, она выпишет временное разрешение. А уже завтра выпрошу у отца от министерства постоянное. Тебе не избавиться от меня, милый. Я все решила.
Мама, заговорил Нат, у папы уже сеть отношения с
Не смей спорить с матерью э-э-э-э
Нашего сына зовут Натаниэль.
Злобно рыча выплюнул шеф.
Я помню, как зовут наших детей! За кого ты меня принимаешь? Но эта дамочка тебе не пара. Вы кстати свободны. Я вернулась и нас все будет хорошо, а вам не стоит лезть в чужую семью. Создавайте свою.
нет нас! Никогда не было благодаря тебе. И никогда не будет. И ты сейчас свободна. Вон!
Шеф орал, а его бывшая заливалась смехом. Обнимала и висла на сопротивляющемся шефе. Но как-то по мне слабо сопротивляющемся. Она целовала его куда попадет, щека, плечо, рука, нос, везде где успевала. Он убирал ее руки, слегка отталкивал от себя и отодвигался сам. Но мне было мало этого. Он может быть жестким, может быть убедительным, непоколебимым. Но видимо не хочет, сомневается. Я устала наблюдать этот цирк. Слишком больно. Я налила себе воды из кувшина, выпила залпом и прочистив горло обратилась к шефу, нет, ко всем здесь сразу.
У меня много работы. Надо успеть закончить до отъезда. Надеюсь вы помните о моей командировке по объектам, которые я курирую? Думаю, ближайшее время мы вряд ли увидимся, как минимум пару месяцев.
Я думал навещать тебя порталами
У вас есть не решеные вопросы дома, семейные. Определитесь.
Я глубоко вздохнула не зная, что еще добавить к уже сказанному и увиденному. И ушла. Не прощаясь ни с кем. У кикиморы действительно много работы перед отъездом. Так много, что даже поплакать времени нет.
Вечером на пороге моего дома со мной прощались дети, все четверо. Шеф не пришел, я надеялась до последнего. Но к порталу пеня проводил Гердц, он помог с багажом. И я потерялась, растворилась в работе на целый месяц. И затерялась бы на дольше, если бы не получила приглашение на ужин от шефа. Впереди были выходные и через порталы я вернулась в родную академию. Нет, я прилетела к нему, моему мужчине. Мой домик Там был погром и захват жилплощади. Лис убирала, Сердж и Сара готовили ужин, а близнецы освободили мою купальню, только узнав, что я приехала. Меня обнимали, целовали и пытались накормить. О шефе мы не говорили. Дети переселились вы мой дом. Не стоит быть гением чтобы понять, кто хозяйничает в доме семьи ректора. Но на ужин я все же пошла. Где-то глубоко в душе еще жила надежда. И ее надо или окончательно убить или дать ей возможность прорости.
На пороге сидели бесенята, дети Магды, пока еще бывшей жены шефа. Они открыли мне входную дверь провожая сочувственными взглядами. Дом утопал в цветах. Они были повсюду в вазах. На столе был накрыт ужин на двоих со свечами. На диване у камина разлегся кот Магды. Из купальни вылетел шеф. Абсолютно голый с мокрыми волосами с которых струйками стекала вода. Через плечо у него была перекинута женщина, его бывшая жена, наверное, не такая уж и бывшая, судя по ситуации. Она была одета в ярко красное шелковое платье, оно было мокрым и облепило ее бедра давая понять наблюдателям, белья там нет. Она заливисто и весело смеялась хлопая Верджа по заду подгоняя его. На глаза навернулись слезы, все стало видно хуже, сквозь пелену. Грудь сдавило в знакомой боли. Так разрывает сердце на сотни осколков, так уже было там, в том мире и вот теперь тут. Я сделала шаг назад не глядя и не поворачиваясь. Споткнулась опершись спиной о кресло, зацепила вазу с цветами, возможно не одну. Послышался звон, разбилась. На шум повернулся шеф. Злость, лютая злость силой льнула ко мне подавляя. Налитые кровью и пылающие огнем глаза встретились с моими.
Что там любимы?
Все так же весело смеясь спросила Магда изворачиваясь на плече так, чтобы увидеть. Я потревожила их игры. Я сделала еще шаг назад, чуть в сторону обходя кресло. Поскользнулась на разлитой воде и цветах, упала на пол. Шеф сделал шаг ко мне. Я завизжала отрицательно мотая головой и пятясь назад не вставая. Осколки резали руки и ноги, больно впивались в них и попу. Плевать. Не хочу. Не могу. Не переживу вновь этих слов. Я помешала им, я поняла. Все, не хочу, не могу, не выдержу. Я не особо помню, как ушла, убежала, уползла. Ощутила себя разбитой, но живой в гостиной Гердца на его диване. Он что-то говорил, ласково, успокаивающе. И пинцетом вынимал осколки вазы из моих ладоней, локтей, колен, стоп и попы. Обрабатывал все. Напоил настойками после которых я уснула. Ночью сквозь сон слышала, как кто-то бился в дверь и ругался. Но сил и желания не было ни на что кроме сна. И я полностью погрузилась в царство Морфея. Сон, крепкий и здоровыйэто все, что мне надо. Я больше не умру. Не из-за мужчины. Не из-за разбитого сердца. И не сейчас. Я просплюсь, а потом, потом, как говорят утро вечера мудренее.
Проснулась на умопомрачительные запахи еды. В свободных, домашних брюках и фартуке на голом торсе Гердц хозяйничал на кухне. На столе была свежая выпечка, яичница, штук пять разных соков, блинчики, разные джемы, яблоки и конфеты, много разных конфет.
Ты просто идеальный мужчина. Тебе говорили?
Нет, но ты говори чаще, мне нравится. Он искренне улыбался мне. Обнял крепко. Поцеловал в макушку. Ты как, Хиль?
нормально, наверное.
Я дал тебе зелье ичуть не угадал с дозировкой. Просто испугался за тебя. Ты проспала почти двое суток. Тяжелый вздох мне в макушку. Он искал тебя.
Давай не будем о нем. Не сейчас. Нет. Никогда. Он шеф. И только.
как скажешь. Тем более я сказал, что ты уехала следующим утром. А то повадились, то он, то его дети Словом, я оказал тебе первую помощь, ты отоспалась, и сбежала пока я еще спал не говоря направления.
Ты золото, Гердц.
А потом был завтрак. Мы ели, шутили. Гердц постоянно говорил. О Мире. О подготовке к свадьбе. О племянниках. О неудачливых студентах. Он говорил не умолкая до самой портальной арки. Ни о чем и обо всем. Просто заполняя пустоту, чтобы отвлечь. Только у арки посерьезнел.
От свадьбы тебе не отделаться. Я отменю ее если тебя не будет рядом в такой момент. И вообще, Хиль, я рядом. А даже если нет, ты только позови. И еще, когда будешь в эльфийской академии, навести моих родителей, они ждут тебя.
Я улыбнулась и крепко обняла друга. Настоящего, лучшего друга. Работа поглотила меня. Нет, я растворилась в ней. Я ни о чем другом не думала, не позволяла себе ни о чем другом думать кроме работы. Шеф пытался связаться, но я игнорировала. И его и его детей. Не принимала сообщений через помощников. Не отвечала на вызов по магическому амулету. Каждые выходные, стабильно, он пытался перехватить меня лично. Но я меняла свои планы не предупреждая. Обещала остаться и уезжала еще в четверг оставляя записки с пояснениями. Говорила о планах поехать в одну академию. А ехала в другую. А на выходные всегда возвращалась к эльфам, в семью Гердца ставшую мне родной. Возвращалась тайно для остального мира. С Мирой мы сдружились и вместе еще и с младшей сестрой Гердца, довели портных и организаторов свадьбы до мигрени. Девичник назначили перед выходными за неделю до свадьбы. Мне по статусу, друга Гердца, нужно было быть и на мальчишнике. Поэтому в пятницу девичник, в субботу мальчишник. Только у эльфов все иначе. На девичник приходят все женщины из двух семей, и отцы брачующихся, дарят подарки невесте и напутствуют. А на мальчишник все мужчины и матери, и я как кровный друг. Так, как по законам эльфов мачеха Гердца считалась другом и любовницей его отца, на мальчишнике ее не ждали. Вот и получилось, что я шла и как друг и мать В отместку мы с его сестрой устроили свой праздник прощания молодых с холостяцкой жизнью, закрытый, только по приглашениям маскарад. С морем алкоголя и танцами. Пару дней после этой вечеринки у меня болели ноги и голова и не только у меня. Поэтому на официальных и чинных вечерах все те немногие, кто был приглашен в вечер со среды на четверг на наш сабантуй, засыпали от пафосности происходящего. В день свадьбы портниха меня откровенно ненавидела, я исхудала, мыслимо, за работой я забывала есть. Так же, как и на выходных в хлопотах перед свадьбой. О моих побегах к эльфам, стало известно шефу кто-то из родни с языком без костей разболтал. Поэтому, когда Лис и Сердж заявились в разгар нашей закрытой вечеринки, и охрана их не пропускала. Я уже прилично пьяная их провела и напоила от души, отправив домой с головной болью и сбитыми ногами до мозолей. А потом, среди недели, приезжал и сам шеф. Сестренка Гердца рассказывала, что он угрожал требуя меня. И лишь после клятвы их родителей, что меня нет и не будет до самой свадьбы он успокоился. Но потом требовал назвать дату и время свадьбы. Но его выпроводили силой.