Скрипнула, вставая на свое место кровать. Ксения затушила свечу и легла спать.
Наутро графиня спустилась к завтраку, а после отозвала князя Володковского в сторону.
Кнесь, я, в любом случае, не намерена оставаться в крепости, поэтому считаю своим долгом передать Вам планы. Она протянула ему два свитка.
Александр принял планы:
Спасибо, графиня! Я передам планы управляющему.
Лучше всего их хранить внутри замка. Ксения сделала особый акцент на слове «внутри».
Dans les murs du château, au cœur de la pierre. Мы учтём это. Благодарю Вас.
Он коротко поклонился и поспешил найти Дмитрия.
Глава 14
Покинуть замок полкам удалось лишь через две недели. К тому моменту Ксения уже и не вспоминала о том, что была больнасила сердца Творской крепости совершила чудо.
Огонь Александра переходил к графине охотно, легко, ластился к рукам, обнимал и окутывал теплом, будто нашептывая на ухо: все будет хорошо, доверься нам, мы не причиним вреда
Весна на севере всегда приходила поздновот и сейчас, когда на юге уже вовсю цвели сады, у Маретинской крепости только сошел окончательно снег. Дороги развезлогрязь, смесь глины и песка наполняла все ямы, образовались лужи. Распутицаговорили северяне.
Путешествие в карете становилось невозможным. Колёса увязнут, на них налипнут комья грязи, задерживая движение.
Ксения готовилась к путешествию верхомей не терпелось покинуть крепость. Князь хмурил брови, считая, что она ещё слишком слаба для такого длительного пути.
Кнесь, Вы, всё же, не правы! Во-первых, я уже вполне сносно себя чувствую, вы забываете, что мое детство проходило иначе, чем у столичных графинь, поэтому я прекрасно держусь в седле. Во вторых, верхом нам нужно лишь преодолеть северные регионы, ближе к югу дороги уже вполне сухиетам я и пересяду в коляску.
Александр скрипел зубами, но понимал, что иного выхода нет. Распутица затянется надолгоа у него остались дела в Творской крепости, которые невозможно отложить на месяц или более. А оставлять графиню одну в крепости он не собирался. Так что ему оставалось только признать свое поражение и принять решение графини Алябьевой.
Спустя неделю все было готово к отъезду. Решено было, что сейчас с собой возьмут лишь самое необходимое, некоторые вещи на первое время. А остальное доставят чуть позже, когда станет возможно отправить в крепость экипаж. Более всего Ксения беспокоилась о разработках и чертежах машины, но князь уверил еёс ними ничего не случится, а через месяц их доставят в Творскую крепость. Тем более, что кое-какие расчеты графиня всё же сложила в сумку-ташку, доставшуюся ей от отца и готовилась пристегнуть к седлу лошади.
Отдельно нагружали лошадь с частью гардероба Ксении, которая, естественно, не хотел ехать в неизвестность с одним платьем, а поэтому старалась рассчитать, что оставить, а что взять с собой так, чтобы не ударить в грязь лицом. При любом случае и так скудный гардероб делился на две маленькие кучки, совершенно не радуя девушку.
Александр отдавал последние распоряжения, разрабатывал с Дмитрием систему сообщения и старался как можно больше времени проводить рядом с Ксенией, ненавязчиво ухаживая за нейподавая руку, когда она спускалась с лестницы, доставая книги с полок в библиотеке. Прислушивался к её словам, советовался по поводу дальнейшего устройства крепости.
Ксения лишь смущенно улыбалась. Не привычная к такому, графиня не знала, как ей реагировать. До этого всё было просто и понятнобыл отец, она и крепость, а теперь оставалась она одна и уравнение с огромным количеством неизвестных.
Кнесь нравился ейдобрый, внимательный и заботливый, он незаметно занял место в её жизни, заставляя ждать встречи, прислушиваться к шагам в коридоре и давить глупую улыбку. Темные глаза смотрели на неё пристально и тепло, а голос князя при разговоре с ней терял жесткие стальные нотки, с которыми он отдавал приказы.
Засиживаясь допоздна в библиотеке, Ксения всегда оказывалась в итоге укутана шалью. Если она спешила куда-то, и вдруг теряла равновесие, князь неизменно оказывался рядом, как ангел-хранитель оберегая её от любых неприятностей.
А сам князь просто наслаждался каждой минутой, проведенной рядом с девушкой, влюбляясь с каждым днем все сильнее.
Влюбляясь в смешинки в её глазах. В непослушную прядь волос, выбивающуюся из прически. В мягкий, завораживающий голос. В спокойные рассуждения, подкрепленные фактами и личными наблюдениями. В то, как смешно дергался кончик её носа, если Ксения была недовольна чем-то.
И в маленький шрамик на виске, который она забывала припудрить.
Настал день отъезда.
С самого утра во дворе толпились люди. Солдаты седлали лошадей, нагружали вьючных кобыл, радовались скорому возвращению домой.
Ксения с утра оделась в дорожное платье, попросила пристегнуть к седлу сумку с чертежами и отцовской шкатулкойсамыми дорогими её сердцу вещами.
Во дворе уже била копытом оседланная Алиста, ожидая свою всадницу. На удивление всех, кто вышел провожать полк, Алиста в размерах лишь немногим уступала княжескому Рэймонду, вызывая восхищенные шепотки со всех сторон.
Александр помог Ксении устроиться в седле, одним слитным движением взлетел на своего скакуна и процессия двинулась прочь из крепости.
Ксения оглянулась, прощаясь со стенами, давшими ей приют на долгие семь лет.
Полетели быстрые дни в дороге.
Глава 15
Несколько дней прошли спокойно, Ксения изо всех сил старалась держать темп, заданный отрядом и, к удивлению многих, оказалась хорошей наездницей. Что, к сожалению, не уберегло её от беды.
На четвертый день вечером они достигли деревни, где оставалась часть отряда. Поселок в пятьдесят дворов стал одним из опорных пунктов мятежа, так что без дела оставшиеся солдаты не сидели. После соединения отряда, решено было переночевать на месте, а с рассветом двигаться дальше.
Уставшая за день в седле графиня за ужином клевала носом, и добрая хозяйка отвела её в небольшую комнатку, где уже застелили лавку, так как кроватей в доме не нашлось.
Сев на постель, Ксения расплела косу и достала гребень. Только через какое-то время она поняла, что в комнате не одна. В углу, рядом с дверью, сидела маленькая девочка лет шести-семи. Карие глазёнки смотрели с любопытством, а черные волосы даже на вид казались очень жесткими. Часть их вылезла из косички и завивалась мелким бесом, обрамляя круглое личико.
Девочка молча смотрела на Ксению. Графине стало даже несколько неловко под таким пристальным взглядом, и она поспешила занять руки, немного нервными движениями расчесывая волосы.
Неожиданно раздалось:
Меня Злата звать. А ты кто?
Голос девочки был почти не слышен, если бы не тишина в комнате, вопрос графиня бы не заметила.
Я Ксения, ваша гостья на сегодня. Мы остановились у вас переночевать. А ты дочка хозяйки?
Злата ничего не ответила, склонила голову на бок и сообщила:
Ты красивая, Ксения. И счастливая будешь, если перелом перейти сможешь. Потерять легко, а найти трудно.
От таких слов по коже девушки побежали мурашки. Слишком серьезной была эта маленькая девочка, с не по-детски взрослым взглядом.
А потом девчушка подошла и сказала:
Вы когда поедете, езжайте главной дорогой, не нужно в лесу ночевать. Лес злой нынче стал.
И за дверь выбежала, тряхнув косичкой.
После этих слов Ксении стало по-настоящему страшно. Она покрепче притворила дверь, и легла, пол ночи проворочавшись в постели. Наконец, усталость всё же взяла своё и графиня провалилась в сон.
На утро её разбудили голоса за дверью: скоро пора отправляться в путь.
Сидя за столом, Ксения спросила у хозяйки:
А где Злата?
Женщина неожиданно нахмурилась:
Злата?
Ну, дочка Ваша, наверное. Девочка, маленькая такая, лет шести. Темненькая, с кучерявыми волосами.
Хозяйка побледнела и уронила ложку.
За столом воцарилась гробовая тишина, в которой неожиданно раздался всхлип:
Где ж Вы её видели-то?
Ксения рассказала всё, что произошло вечером, подробно описав и девочку, и весь их разговор.
Злата, третья дочка кузнеца, пошла четыре весны назад на речку, да утопла. И через некоторое время стала появляться перед односельчанами, пугая их до дрожи. С тех пор пошла примета: встретить девчонкук беде, а что скажет она, то и сбудется. А год назад и люди стали пропадать, так ходят слухи, что это она их с собой утаскивает. Недаром первой пропала её старшая сестранебось, заговорила, заколдовала.