Прости я виновато на него посмотрела. Не думала, что ты серьёзно.
Я серьёзен, как никогда, грубо ответил мой учитель, но руки не убрал. Так ты согласна?
Конечно! я постаралась улыбнуться как можно приветливее. А ты будешь моим другом? смущённо спросила в ответ.
Да, его взгляд заметно потеплел, и он ответил на мою улыбку. Знай, что я оправдаю твоё доверие!
Он помолчал несколько минут, определённо что-то обдумывая.
Знаешь, в нашем народе, тот, кого признали другом, считается ближе брата, ближе всех. Это серьёзный шаг. И просто так другом мы никого не называем и от друзей не отказываемся. Никогда.
Скажи мне, человек, который изображён рядом с тобой на картине в гостиной, он твой друг? этот вопрос давно меня интересовал, а спросить как-то не решалась. А сейчас момент был подходящим, как никогда.
И да, и нет, уклончиво ответил Тамир, возвращаясь на своё место на лавочке.
Я тебя не понимаю, удивлённо прищурившись, я посмотрела на Тамира. Вряд ли бы в центре гостиной кто-либо повесил портрет врага или кого-то, кто не приятен. Разве что дротики кидать. Но в таком случае там должен быть изображён только один человек. На картине вас двое, вы стоите спина к спине, но при этом оба совершенно расслаблены. Лично мне, как простому созидателю, это говорит о том, что вы можете положиться друг на друга, так сказать, позволить прикрывать со спины. Это означает не что иное, как безграничное доверие. А то, что вы при этом абсолютно спокойны, только подтверждает мою теорию. Даже при первом взгляде на этот шедевр, чувствуется глубокая дружеская связь между вами. Я бы даже сказала, что он твой брат. Но вы абсолютно разные. Ты свет, а он тень
Тамир смотрел на меня как на существо с другой планеты. Удивлённо, я бы даже сказала, ошарашено.
Я всегда знал, что Пьер Амонио замечательный художник. Но даже не подозревал что настолько, усмехнулся он. В последние годы для меня эта картина стала простым напоминанием о прошлом, я даже не пытался рассмотреть её с твоей точки зрения. А ведь на самом деле всё так, как ты говоришь, он отвернулся от меня и теперь каким-то пустым взглядом взирал на верхушки сосен. В его позе и во взгляде чувствовалось напряжение. Я поверхностью кожи ощущала, что по каким-то причинам, Тамир не хочет говорить об этом черноволосом парне. Может они в соре. А может что по хуже
Так всё-таки, Тамир, кто это? настаивала я. Но когда увидела глаза учителя, полные печали, решила, что лучше мне этого не знать. И в тот момент, когда уже собиралась закрыть тему, он заговорил, да только как-то сбивчиво совсем не так, как говорил обычно.
Его зовут Эверио, и да, ты права, он мой друг. Мы знакомы больше полутора веков. Он был для меня ближе всех, даже ближе деда, который меня воспитывал, ближе сестры и брата. Иногда мне казалось, что я ему доверяю даже больше чем самому себе.
И где сейчас этот Эверио? мне было до зубного скрежета любопытно, почему Тамир говорит о нём с такой грустью.
Не могу сказать, ответил он, слегка пожав плечами. Я не видел его больше двадцати лет. Знаю, только что он жив, и дело его процветает. И предупреждая твой следующий вопрос, скажу, что мне бы не хотелось вдаваться в подробности того, почему мы не видимся. Может быть позже, но не сегодня. Хорошо?
Как скажешь, жаль, конечно, но что поделать. Видимо здесь кроется очень интересная история. Но что могло заставить таких друзей разойтись по разным углам? Точно не простой спор, или размолвка, а что-то более серьёзное. Ну да ладно. Когда-нибудь я это обязательно выясню.
Завтра возвращается Тарша, сказал Тамир, уводя меня от предыдущей темы. Я прошу тебя относиться к ней терпимее. И, пожалуйста, постарайтесь друг друга не поубивать.
Я думаю, что для меня будет безопаснее по возможности вообще не попадаться ей на глаза, обречённо ответила я.
Тебе это вряд ли удастся, усмехнулся учитель и снова перевёл тему. Сегодня я начну обучать тебя боевым искусствам. Как уже говорил, это позволит тебе лучше себя контролировать. И, в случае опасности, больше полагаться на физическую силу. Что немало важно. Энергетическое истощение, как и физическое, требует долгого восстановления. Поэтому тратить свой ресурс нужно бережно и экономно. В книгах, что я тебе дал, описывается огромное количество способов преобразования энергии в различные предметы и вещества. Так вот, если ты всегда будешь использовать преобразование, то за твой резерв можно не волноваться, а вот использование чистой энергии может истощить тебя буквально за несколько минут.
Вот как? удивлённо ответила я.
Да, а ещё, преобразованная энергия чаще всего имеет различные цвета, так что, её ты сможешь видеть.
А вот это радует!
Следующие несколько часов я чувствовала себя мешком с костями, который то и дело швыряли, роняли и перебрасывали через себя. Так Тамир демонстрировал мне основные приёмы защиты и нападения в ближнем бою. Оказалось, что моей физической подготовки явно не достаточно, а уровень реакции почти, как у черепахи.
А после обеда, он вообще решил добить меня окончательно, обставив это как попытку научить перемещениям различные предметы только при помощи энергии. Это оказалось ещё хуже простых тренировок. Одно дело собрать силу и преобразовать её в сферу, и совсем другоезаставить эту силу воздействовать на предмет. Только на закате у меня получилось поднять небольшой камень. Я так засмотрелась на плоды своих мучений, что случайно уронила его себе на ногу. На этом казусном моменте Тамир решил сжалиться надо мной и отложить дальнейшие занятия на завтра.
Да, я никогда так не выматывалась!
Теперь утренний кросс и упражнения стали казаться сущими пустяками. От тренировок по «телоистязанию», как я окрестила занятия по боевым искусствам, на моём теле каждый день прибавлялось по несколько новых травм. Синяки, ушибы, царапины стали моими обычными спутниками. А от уроков по преобразованию энергии голова каждый вечер гудела и буквально раскалывалась от боли.
Но Тамир уже не раз дал мне понять, что всё это ещё цветочки. И я даже боялась представить, какими будут ягодки.
Вернувшаяся Тарша упорно делала вид, что я пустое место. Она не говорила со мной, не смотрела в мою сторону, одним словом, всячески игнорировала. Меня подобный расклад тоже устраивал. Если она не хочет видеть во мне живого человека, что ж, пусть. Я свою очередь, тоже стала делать вид, что она пустое место или предмет мебели. И, по-моему, подобное положение вещей бесило её ещё больше.
Одним словом, в доме воцарился мир, если состояние холодной войны вообще можно назвать миром.
***
Наступил сентябрь.
Нет, дни всё ещё были тёплыми, и даже жаркими. Только сегодняшним вечером небо над городом неожиданно затянуло грозовыми тучами, и разразился ливень. В такую погоду любые тренировки на улице становились настоящей пыткой и, казалось, что сама природа всё же сжалилась и решила устроить нам свободный вечер.
Тамир сидел в кресле у камина в своём кабинете и, читая какую-то книгу, то и дело вертел в руке бокал с коньяком. Я же, развалившись на ковре перед камином, грела в руках бокал вина, и смотрела на огонь. На душе было так легко и спокойно, как будто я, наконец, нашла своё место в жизни и сейчас упивалась этим открытием.
Но в реале всё было далеко не так радужно.
Да За месяц проведённый здесь я стала считать это место своим домом. И это начинало угнетать. Ведь это не моя жизнь! Ведь там, в городе, среди людей меня ждут родители, любимый человек, работа, и вообще, всё то, чем я жила все свои двадцать два года.
Я очень соскучилась по своим близким. Да и само вынужденное заточение в этой глуши немало давило на больное, периодически вгоняя в состояние полной апатии. Я могла свободно разгуливать по владениям Тамира, но не имела возможности выйти даже в магазин, или просто пройтись по городу, где меня, мягко говоря, ненавидели.
Но этот месяц стал для меня большим прорывом, да и сама я сильно изменилась. Стала сильнее и морально и физически и, не буду скромничать, энергетически тоже. Теперь я могла не только поднимать и передвигать предметы силой мысли, но и преобразовывать свою энергию в защитные сферы. Они пока получались слабенькими, но крепли с каждым моим новым уроком.