Я умею готовить кашу, как можно холоднее сказала я, но голос предательски дрогнул от ярости.
Это обнадеживает, и это было сказано с самой невинной улыбкой.
И да забыл сказать. Пока будет готовиться ужин. Мы с тобой помоемся, и он вышел.
Что!? возмущенно крикнула я вслед наглецу.
Вот же самоуверенный тип. Да он издевается. Чтоб он там поскользнулся и упал в озеро вместе с ведрами. Ладно, придет, все выскажу. А пока хотелось, есть и спать. Живот дал о себе знать глухим урчанием. День выдался тяжелым. Стресс начинал отходить и оставлял после себя смертельную усталость. Разморившись возле жаркого камина веки стали, тяжелеть и слипаться. Кое-как разлепив, их я всыпала рис в котелок и помешала. А когда уселась на стул, моя голова упала на стол так я, по-видимому, и заснула. И проснулась лишь тогда когда оказалась в горячей воде. Тут мой сон как рукой сняло.
Да что вы себе позволяете? мой гневный крик разнесся по всей комнате.
Проснулась? Вовремя, а то я хотел тебя мыть, спокойно уведомил мужчина.
В этот момент я пыталась безуспешно выбраться из бочки и тут обнаружила одну нелицеприятную вещь. На мне не было ничего кроме нижнего белья. Меня обдало жаром, а лицо стало нещадно гореть.
Ты как, - от возмущения я начала заикаться, извращенец!
Хаято на столь категоричное заявление лишь равнодушно пожал плечами.
Спокойствие только спокойствие. Буду считать, что я в купальнике. Хорошо, что белье на мне спортивного кроя, а не тот комплект кружевного белья, который подарила подруга. Да и вода приятно расслабляла ноющее тело. Успокоившись, я произнесла.
Отвернись тогда.
Все что необходимо найдешь рядом на стуле, там же на спинке весит простынь. Когда закончишь, скажи мне.
Зачем?
Нужно снова намазать бальзам.
После этих слов он отвернулся и сел возле камина, предварительно взяв со стола кубок. Так он и сидел, не проронив больше ни слова и не оглядываясь. А я тем временем быстро намылила волосы. Рядом с ванной стояло ведро с чистой водой и деревянной кружкой. Я кое-как сполоснула этой водой волосы. Затем постоянно кидая взгляды в сторону мужчины, стянула белье и помылась. И так стало легко и хорошо, что даже оставшаяся злость на Хаято отступила. И надо поблагодарить его. Он спас меня от этих кошмарных птиц. И бальзам оказал благотворное действие. Спина теперь при прикосновении не болела так сильно. С этими радостными помыслами я вылезла и, обернувшись простыней, позвала Хаято. Мужчина тут же повернулся.
Быстро ты, взяв с полки баночку, он подошел ко мне, повернись и открой спину.
Я повиновалась, старательно прикрывая все те места, которые не положено видеть чужому мужчине. А за спиной услышала глухие смешки. Спокойно входим в транс и не поддаемся на провокации. И тут спину обдало холодом.
Все. Иди. На кровати рубашка. Одень ее.
И опять же эти слова были произнесены командирским тоном. Точно служил командиром, а не простым стражем. Так что же с ним случилось. Любопытство так и разбирало, но вспомнив его тяжелый взгляд, расспрашивать расхотелось. Но от одного вопроса я не удержалась.
А ты?
Я мыться.
Но там вода грязная.
Сейчас будет чистая, сказав это, Хаято взял с полки флакон из темного стекла и добавил несколько капель в воду.
На моих глазах начало происходить чудо. Вода забурлила, но не прошло и минуты, успокоилась и стала прозрачной. А у меня от удивления чуть глаза на лоб не полезли. Я даже поддалась вперед и опустила пальцы в воду. Убедившись, что это не иллюзия я повернулась к Хаято, и с языка сорвался вопрос.
Как!? Разве такое возможно?
В этом мире, возможно, все, произнес с обворожительной улыбкой этот хитрец, а теперь иди, одевайся и лучше не оборачивайся. Не хочу совращать ребенка.
И снова его слова заставили меня покраснеть и отвернуться. Пока я шла к кровати в душе бушевала буря. Да что этот мужлан о себе возомнил. Я не ребенок, а давно уже совершеннолетняя. Может, и реагирую на все эти чудеса с детской непосредственностью. Но кто бы на моем месте вел себя по-другому. Только застаревший прагматик. А я сохранила веру в чудеса даже в мире сплошь населенными материалистами и техногенными штучками. Мне даже в окружении говорили, что зря родилась в двадцать первом веке. За спиной послышался плеск воды. Но я уже подошла к кровати и, схватив рубашку, сбежала в кладовку. Там и переоделась. Рубашка оказалась мужской и доходила мне до середины икр. Еще обнаружила огромные вязаные носки. Надела и их. И в таком далеко не женственном виде пошлепала обратно.
Хаято за это время успел помыться и теперь сидел с обнаженным торсом и влажными волосами возле камина. Я аж поперхнулась. Первое впечатление о его худощавом телосложении разбилось вдребезги. И теперь к своему стыду я с восхищением созерцала красивое мужское тело, отлитое как будто с античной скульптуры. Нет, он не походил на бодибилдера с перекаченным торсом. Его фигура была подтянута. Широкая грудь, жилистые и сильные руки, узкие бедра и на животе ни намека на жир, а лишь накаченные мышцы. Да и от, куда там взяться жиру, поди, каждый день махает мечом. Мои размышления прервал Хаято.
Нравлюсь, произнося эти слова, он потянулся, словно большой кот и хитро прищурился.
Да-а, протянула я но, сообразив, что ляпнула, добавила, чисто с эстетической точки зрения.
Кто бы сомневался.
И этот наглец рассмеялся, а мне ни чего не оставалось, как обиженно сопеть. Я ни как не могла понять, что сказала такого смешного. А он, наконец, успокоившись с обаятельной улыбкой на губах, произнес:
Не злись. Ты так забавно отреагировала, что я не удержался.
И состроил такие невинные глазки, что грех обижаться. Да с таким талантом ему в актеры надо было податься. Но коварный план по усмирению моей злости сработал. И я уже искренне улыбалась в ответ.
Садись. Будем, есть, он критическим взглядом окинул мое одеяние. Я все время одергивала край ворота, который так и норовил сползти и оголить плечо. Прости. Подходящей одежды не нашел. Такие шатры предназначены для охотников и путников. И среди них никогда нет женщин.
А женщины совсем не путешествуют?
Путешествуют, но в сопровождении мужчин и по людным трактам. А останавливаются на постоялых дворах.
Как все сложно, сказав это, я принялась, есть рисовую кашу.
На удивление она оказалась очень вкусной, а соленые кусочки мяса придавали ей неповторимый аромат. А еще Хаято по-видимому добавил пряных травок. Запах шел фантастический. Я чуть слюнями не захлебнулась когда почувствовала его. И когда с первой порцией было покончено, я еще и вторую умяла. Наевшись, я почувствовала себя мячиком. Теперь можно и спать укладываться. Мой мозг уже отказывался работать, но нужно расспросить о птицах, а особенно, о глазах. И только в уставшей голове сформировался вопрос, как мой спутник нарушил тишину.
Будешь вино?
Нет. Спасибо.
Составь компанию. Это в лечебных целях. Тебе необходимо расслабиться и спать будешь крепче. Завтра снова сложный переход.
Хорошо. Только немного и в лечебных целях.
Кто бы принял мои слова в расчет. Хаято достал с полки еще один кубок и налил до краев. На вкус вино оказалось тягучим и с приятным терпким послевкусием. А еще пилось легко как компот. Правда, в отличие от последнего быстро ударяло в голову. Как итог все мысли, а вместе с ними и вопросы улетучились. Я даже пропустила момент, когда погасли «солнышки». Теперь мы сидели в полумраке, и лишь огонь освещал нас. Хаято сидел возле камина вполоборота. И в какойто миг языки пламени вместо того чтоб устремляться вверх потянулись к мужчине и стали ластиться и окружать его на подобие ореола. А в моем пьяном мозгу пронеслось «вылитый бог войны». На этой жизнеутверждающей мысли я провалилась в темноту.
Всю ночь мне снились кошмары. Сначала моркрохи хотели мной пообедать. Затем появился серебряный дракон, а чудовищные птицы растворились в непроглядной тьме. И я опять бежала, бежала и никак не могла от него скрыться. А потом из мрака на меня пристально смотрели холодные серебристые глаза. Помню, металась во сне, и мне было жарко. Кто-то меня обнимал и тихо нашептывал что-то. А я как не пыталась никак не могла уловить смысла слов. Он ускользал как песок сквозь пальцы. Я же снова погрузилась в царство Морфея. Теперь без сновидений.