Он сглотнул, чтобы увлажнить горло, и очень официально произнес:
— Я прилетел сюда из Невернеса. Меня зовут Данло ви Соли Рингесс, я сын Мэллори Рингесса и внук Леопольда Соли. Могу ли я узнать ваше имя?
Его вопрос оставили без внимания. Идеопласты не изменились, и их значение осталось прежним: Как ты сумел залететь так далеко, Данло ви Соли Рингесс ?
На этот раз Данло направил свой голос прямо в динамик и ответил весело:
— Мне здорово повезло.
Он подумал, что Твердь, возможно, вовсе не воспринимает ни его мыслей, ни звуковых вибраций этой комнаты. Возможно, Она даже с динамиком не контактирует. У богини величиной с туманность, вмещающей в себя сто тысяч звезд и несчитанные миллионы лунных мозгов, есть дела поважнее, чем беседа с каким-то пилотом. Возможно, богиня, чей разум недоступен человеческому, просто создала этот мир, построила этот дом и запрограммировала этот динамик, чтобы он отвечал Данло наиболее вероятным образом, если Данло посчастливится найти дорогу сюда.
Только ли удача тебя вела ?
Меня вела судьба, подумал Данло. Это она помогла мне выбраться из хаоса. Но, в конце концов, случай и судьба связаны теснее, чем гриб и водоросль, образующие в симбиозе лишайник.
— Что такое, в сущности, удача? — спросил он.
Идеопласты перестроились в новую фразу: Первое правило этого обмена информацией гласит, что ты не должен отвечать вопросом на вопрос.
— Прошу прощения. — Данло начал сомневаться, что сознание богини, известной как Калинда, обретается где-то за стенами этой комнаты, далеко от этой планеты. Уж очень незатейливой представлялась программа сулки-компьютера. Возможно, все его реплики — это продукт искусственного интеллекта, изобретающего умные слова на основе простых правил. Второе правило обязывает тебя отвечать на все мои вопросы.
— На ваши вопросы? Но кто вы?
Идеопласты не изменились, и Данло вспомнил, что в самом деле не ответил на вопрос Тверди. Он вздохнул и сказал:
Да, меня привела сюда удача… и не только она.
— Что же еще?
Данло прошелся по комнате, оставляя легкие отпечатки своих потных ступеней на прохладном паркете. Описав круг, чтобы рассмотреть колонну идеопластов с разных точек зрения, он сказал:
— Я заблудился в хаотическом пространстве. А потом во тьме, в безвременьи, появился аттрактор — очень странный, очень дикий, но и знакомый тоже. Рисунки, алые и золотые, вспыхивали, перестраивались и повторялись. Столько чертежей, столько возможностей. Потом я кое-что вспомнил. Сначала я подумал, что это память о будущем, видение вроде тех, что бывает у скраеров. Но нет, это было нечто иное. Я вспомнил то, что никогда раньше не видел, — не знаю как. Это родилось у меня в уме, как звезда. Рисунок, воспоминание. Благословенная математика, благословенная память — они направили меня в аттрактор, и я вышел из мультиплекса над этой дикой Землей.
Идеопласты тут же растаяли, сменившись новыми, и Данло прочел:
Мне нравится твой ответ, Данло ви Соли Рингесс.
Данло оперся для поддержки на холодный гранит камина.
— Никогда не думал, что есть другая Земля, такая реальная, — сказал он.
Земля это Земля это Земля. Но знаешь ли ты, которая из Земель — та самая ?
— Сначала я не знал, реальна эта Земля или нет. И думал, способна ли богиня поместить ее изображение — со вкусом, осязанием и прочими ощущениями — в мой мозг.
Ты знаешь, что эта Земля реальна. Ты знаешь то, что знаешь.
Данло провел своими длинными ногтями по шершавому граниту, произведя прерывистый скребущий звук.
— Да, возможно. Я знаю… но откуда вы знаете, что я знаю? Вы способны читать мои мысли?
Что это значит — читать мысли человека ? Или кого бы то ни было?
Данло снял руку с камина.