В их вопросах чувствовался не абстрактный интерес, который мог бы питать к новой религии эсхатолог или историк, но тайное страдание и старинная тоска. Лорду Николосу, видимо, не понравился оборот, который приняла беседа. Он протолкался к Данло и сказал:
— Было бы неразумно преувеличивать значение этой религии; Поступая так, люди делают ее более значительной, чем она есть.
Данло знал, что лорд Николос не выносит разговоров о богах или Боге. К религиозному инстинкту он относился с такой же неприязнью, как совершенный с Геенны к воде или снежный червь к солнечному свету.
— Позвольте тогда спросить вас, лорд Николос: входит ли в задачи вашей миссии распространение Рингизма в Экстре? — Этот вопрос исходил от ярконского посла Кагами Ито. Пожилой ярконец, ко всему относившийся с подозрением, был одет в плащ бабри, слишком плотный для такого теплого вечера. Круглое лицо посла блестело от пота, и на нем читались усталость и раздражительность. Когда-то, в своей первой старости, он был послом в Невернесе, пока Хранитель Времени, которому надоел его неуживчивый характер, не выслал его из Города. — Нам всем хотелось бы знать, кто входит в состав вашей экспедиции: пилоты и специалисты Ордена или самые обыкновенные миссионеры.
Лорд Николос, оскорбленный таким вопросом, наставил на Кагами пухлый палец и сказал: — Целью нашей миссии являются переговоры с Архитекторами Бесконечного Разума Вселенской Кибернетической Церкви. Наша цель — побывать в их мирах и разобраться в их верованиях, чтобы потом просветить их. Наша цель — основать в Экстре новый Орден. Мы все противники каких бы то ни было религий. Можете считать нас антимиссионерами, которые стремятся ниспровергнуть безумные доктрины безумной старой церкви.
Данло улыбнулся этой тираде, но промолчал, а лорд Николос сухим академическим тоном стал объяснять, что Архитекторы Старой Церкви уничтожают звезды потому, что Доктрина Второго Сотворения обязывает их участвовать в переустройстве галактики, а впоследствии, в конце времен, — и всей вселенной. Лорд Николос, мягкий и незакаленный физически, говорил со стальной решимостью, и в нем чувствовалась громадная воля, направленная на искоренение пороков и заблуждений человеческого рода. По-своему он был не менее фанатичен, чем любой Архитектор, но это был фанатизм логики, разума и холодного, ясного мышления. Вопреки мнению Зондерваля, миссия обрела в нем идеального руководителя, поскольку он понимал Архитекторов, как способен их понимать только лютый враг.
— В таком случае я желаю вашей миссии успеха, — сказал Кагами Ито. — Мы все, жители Цивилизованных Миров, желаем его.
— Благодарю вас за добрые пожелания, — поклонившись чуть ниже, чем следовало, ответил лорд Николос.
— Мы вынуждены пожелать вам успеха, — продолжал Кагами. — Ордену в который раз предстоит спасти Цивилизованные Миры.
Зондерваль, выйдя вперед, спросил его:
— Быть может, вы предпочитаете спасти себя сами?
— И спасли бы, будь у нас свои легкие корабли и пилоты.
— Орден никогда никому не препятствовал строить легкие корабли.
— Но и знаниями своими ни с кем не делился.
— Легкий корабль может построить кто угодно, — пожал плечами Зондерваль.
— Но управлять им может далеко не каждый — не так ли, мастер-пилот?
— Это трудное ремесло, — согласился Зондерваль. — Пилот должен иметь страсть к математике.
— Настолько трудное, что пилоты Ордена хранят его секреты уже три тысячи лет?
— Неправда. А торговые пилоты Триа?
— Вы сами знаете, что они недостойны называться пилотами.
— Ну что ж — мы, пилоты, обучаем молодежь из любых миров.
— Да, вы берете наших молодых людей к себе в Невернес и делаете из них пилотов своего Ордена.