Немудрено.ехидно согласилась смерть,люди ничего, кроме собственного горя, не замечают. Проклятья шлют в мою сторону, а. кроме гнева, ничего не видят. Боятся неистово и ничего вокруг для них, кроме страха, нет. Когда-то меня это печалило, а теперь просто скучно... но не о том речь,немного подумав, добавила девочка.
О чем же?
Уговор наш, Василиса, разрушени это тоже скучно. Знаешь, скольким эту загадку загадывала? У-у-у,смерть округлила глазки,не счесть! И всегда итог одинтот, ради кого задание исполнялось, погибает раньше, чем башмачки на моих ногах окажутся.
Верни мне Кощея, я достану эти проклятые башмаки!
Не пойдет,замотала головой смерть,надо что-то еще. До сих пор дельного предложения не слышала. Может, ты удивишь меня?
Рой мыслей в голове смешался с туманом. Пыталась сообразитьчто же может ее заинтересовать? Перебрав добрый десяток вариантов, уловила в детском взгляде народившееся нетерпение. Волнение ударило в кровь, заставляя сердце бешено колотиться о ребра:
Хочешь прислужника не хуже Кощея?идея пришла сама собой.
Хочу!оживилась смерть.
-Яр.
М-м-м,буренкой замычала девочка,мне интересно.
Она подскочила на ноги и зашлепала по полу босыми ступнями. Чуть не подпрыгивая от азарта, смерть с детской наивностью прихлопывала ладошками и что-то шептала себе под нос.
Новое задание!наконец, прекратив неуместное веселье, девочка присела рядом.Приведешь в Навь Яра
и про башмачки не забудь. Времени тебе две седмицы. Коли успеешьверну Кощея в Явь, а коли не справишьсядругого задания не будет. Уговор?
Уговор.шепотом согласилась я.
Теперь ступай. Двери открыты, охрана спит. А то, чего доброго, не успею уйти, возвращаться придется.
***
Забыв об усталости, не помня о слабости, я мигом пробежала по длиннющей лестнице к выходу из проклятого подземелья. Перед самым порогом застыла, осторожно прислушиваясь к происходящему на улицетихо. За дверью, свернувшись калачиком, посапывал царский прислужник, поставленный охранять главный вход в темницы.
Небо затягивал багряный вечер. Тело дрогнуло от пробравшегося под надорванную рубаху осеннего холода. Осторожнопо стеночкестала пробираться на волюнеблизкий путь-то. Огромный двор царских палат сродни хорошей ярмарочной площади, только вместо задорных торговцев сновали чернавки да охранникиих смерть усыпить не удосужилась. От чужих глаз меня скрывали каменные стены темницхоть и невысокие, но для моего роста сойдет. В очередной раз, осторожно высунув нос из-за угла, я ждала подходящего момента для перебежки.
Вечер добрый,вкрадчивый шепот за спиной едва не заставил сердце выскочить из груди.
Ах, ты ж Мать Сыра Земля!обернувшись, я выдохнула прямо в конопатое человеческое лицо Потапа.
Там это...замялся парень.костры разожгли. Скоро за телом Кощея собираются идти. Тикать надобно.
А я, по-твоему, чем занимаюсь?
По-моему, цаца, ты собираешься убиться, напоровшись на саблю.
Деловито выставив указательный палец. Потап похвастал массивным перстнем с огненно-рыжим камнем. Без лишних разговоров развернул его камешком к ладони, и тотчас облик растрепанного молодца исчез. Вместо него возник привычный пухлый аспид. Иссиня-черная шкура слегка поблескивала в лучах заходящего солнца. Задрав голову, я встретилась взглядом с довольно скалящим челюсть другом. Здоровенный рост Потапа не позволял ему скрываться за стеной темницы. Тут же во дворе поднялся визг девиц и гулкие крики царских прихвостней.
Живо забирайся!скомандовал аспид, прильнув к земле и расстелив огромные кожаные крылья.
Под отчаянные вопли стражников мы покидали двор государевых палат. Вслед свистели стрелыбольше всего боялась, что настигнут нас, но обошлось. Потап резко свернул к лесу, оставляя в стороне столицу. Мне пришлось крепче вцепиться в тугие складки на спине змея. Свист в ушах стоял неимоверный. Аспид старательно размахивал крыльями, набирая высоту, укрывая нас в небе от людских взглядов.
Вечерняя прохлада показалась детской забавой по сравнению с леденящим ветром на такой высоте. Внизу кроны деревьев ходили волнами, лес казался зелено-желтым океаном. Не околеть бы и не шлепнуться мешком оземь. Оставалось надеяться, что лететь нам недолго.
***
Еще перед входом в свою пещеру аспид позволил мне слезть с себя и обернулся человеком. Осторожно балансируя на каменном приступке скалы, старалась не глядеть в глубокую пропасть под ногами. Парнишка ухватил меня за запястье и, вздохнув, потянул внутрь.
В пещере пахло кашей и скандалом. Появлению любимого Несмеяна обрадовалась, но по-своему. Радость встречи отмечалась битьем глиняных горшков, летящих в сторону молодца, и отборной бранью, не подобающей чину царевны. Я тихонько пробралась к валуну у покатой стены, решив переждать страсти за ним.
Ах ты, морда басурманская!Глухой удар посуды о стену и топот Потапа доносились до моих ушей.Убег без спросу, пропал без вести! А я тут должна без воды да на сквозняках тебя дожидаться!
Несмеяну знатно потряхивало от возмущения. Размахивая пухлыми ручками, девица гоняла аспида, как порося на выгулене на шутку разозлил Потап любимую. Хорошо бы в живых оставила.
А ну сознавайсяв Первограде был?!
Несмеянушка, милая, виновник захлебывался словами, былкаюсь!
Вот я тебе сейчас устрою, околотень! Подогрею бока-то!царевна вытащила из-под груды шкур добрую дубину.Поди сюда, поди-и,манила девица Потапа.Почто меня дома оставил, а? Или неясно тебе сказаносама пойду самозванцу голову править!
Несмеяна, охолонись! не выдержав брани, заступилась за друга.Яр бы тебя на одну ладонь положил, другой прихлопнул.
Царевна растеряно замерла с дубиной в руках. Грустно выдохнув, опустила округлые плечигрозное оружие брякнуло об пол. Потап издал стон облегчения и, утирая выступившую на лице испарину, уселся на гладкий камень.
Здравствуй. Вася,вспомнила Несмеяна.
И тебе не хворать, царевна.я раскинула руки и пошла ей навстречу.
Под наши с Несмеяной разговоры о смерти Гороха и судьбе Рускалы Потап живо принялся собирать на стол. В прошлом холостяцкое жилище аспида заметно преобразилось: появилась небольшая полукруглая глиняная печь
пусть по-черному топится, но еды наварить и обогреться рядом хватит, каменный пол застелен шкурами медвежьими, даже что-то вроде кровати справили из бревен и соломытакими же шкурами застелена. Стол, перед которым суетился аспидвалун стесанныйподходил к убранству пещеры. От старой жизни только стены, да горящие каменные чаши на нихгордость Потапа.
Разложив по тарелкам кашу, Потап подкинул на каждую по кусочку вяленого мяса и довольно заулыбался, глядя на любимую.
Подлиза,буркнула Несмеяна.Добыл перстенек волшебный и убег невесть куда.жаловалась мне девица.Откуда знать, может, по бабам шастал? Пока я тут горем убитая по отцу слезы лью.
Какие бабы?!возмущался аспид.Я же хотел разузнать все, чтобы решить, как дальше быть. А там, вон, Василиса... Кощея грохнули...
Как?!охнула девица, сложив руки на груди.Он же бессмертный...
***
Ужин затянулся, как и мой рассказ. С голоду я приговорила три тарелки каши, в красках расписывая свои злоключения. Друзья только задумчиво молчали, лишь иногда переглядываясь.
Горю твоему помочь можно,дослушав, заключил аспид.По земле дорогу в Кузняград отыскать непросто, а с небараз плюнуть. Перстень оттуда,Потап погладил рыжий камень на пальце.
Так и есть.подхватила Несмеяна,а что с Яром делать? Как его в Навь доставить? Если этот мерзавец умудрился Кощея со свету сжить, то и представить страшно, что с нами сотворить может.
Сначала башмачки для Смерти справить надобно.обрадовавшись первым за долгое время хорошим новостям, я подскочила из-за стола.А дальше будем думать.
И то верно,согласился Потап. Дело говоришь, цаца.
Времени маловато,вспомнив про срок, что обозначила смерть, я поникла.
Ничего,подбодрила царевна,три головы, глядишь, сообразят. Если мы ирода этого в Навь отправим, освободится Рускала от его гнета.